Пётр Ильич предпочитал осень летнему времени и любил её почти так же, как весну. Осенью 1885 года он писал: "С наступлением настоящей хмурой и ненастной осени здоровье моё совершенно исправилось и теперь, кроме утомления от работы, никаких болезненных проявлений я не испытываю. Прихожу к заключению, что для моей натуры лето - самое неблагоприятное время года".
В одном из писем к Н.Ф. фон Мекк в 1879 году Чайковский писал: "Любите ли Вы такие серенькие деньки, как сегодня? Я их люблю ужасно. Да и вообще начало осени по прелести можно сравнить только с весной. Мне кажется даже, что сентябрь с его нежно-меланхолической окраской природы имеет преимущественное свойство наполнять мою душу тихими и радостными ощущениями... Я просидел около часа сейчас на этом месте и испытал одну из тех чудных минут, когда всякие заботы и треволнения куда-то скрываются. Вместо них предаёшься самым разнообразным и отрывочным мыслям и фантазиям".
В другом письме: "Каждое утро я отправляюсь на далёкую прогулку, отыскиваю где-нибудь уютный уголок в лесу и бесконечно наслаждаюсь осенним воздухом, пропитанным запахом опавшей листвы, тишиной и прелестью осеннего ландшафта с его характеристическим колоритом".
Пётр Ильич очень много гулял, он придавал большое значение ежедневным прогулкам в любую погоду. В Клину эта выработанная с годами привычка стала потребностью. "Только в одиночестве и на лоне симпатичной природы можно испытать минуты действительного счастья. Даже искусство не может дать тех моментов экстатического восторга, которые даёт природа", - писал Чайковский Надежде Филаретовне фон Мекк.
Шестая симфония Чайковского написана от первого до последнего такта в Клину. Готовясь к сочинению Шестой симфонии, Пётр Ильич писал в начале 1893 года А.И. Чайковскому: "Главное дело теперь в симфонии, а я нигде так работать, как дома, не могу."
Гёте говорил: "Все мои произведения лишь отрывки одной большой исповеди. Чтобы понять их, надо знать их происхождение, уловить момент зачатия". Шестая симфония стала душой дома композитора в Клину, последней квартиры Чайковского, где вся обстановка, природа, окружающая дом помогают почувствовать творческую атмосферу, которая способствовала рождению великих произведений, лучше и глубже понять их эмоциональную силу.
Надпись на табличке: "Дома нет. Просят не звонить" не менялась с 7 октября 1893 года, когда П.И. Чайковский уехал из этого дома последний раз. Пётр Ильич уехал из Клина сначала в Москву, а затем, 9 октября, в Петербург.
16 октября в абонементном концерте Русского музыкального общества ему предстояло дирижировать концертом, в котором исполнялась Шестая симфония. Юрий Львович Давыдов, племянник П.И. Чайковского, в своих воспоминаниях рассказывает, что Пётр Ильич не пожелал раскрыть содержания программы Шестой симфонии. Сам композитор считал эту симфонию "наилучшей, в особенности наиискреннейшей" и любил её "как никогда не любил ни одно из других моих музыкальных чад". Он был "горд и счастлив сознанием того, что сделал в самом деле хорошую вещь". Вложив в свою симфонию всю силу творческих чувств и высочайшее мастерство, Пётр Ильич по окончании сочинения отмечал: "редко я писал что-нибудь с такой любовью и увлечением", с тем "горячим, мучительно сладким душевным волнением". Сочинение музыки было для Чайковского подлинным выражением жизни, которую великий композитор бесконечно любил.
В одном из писем к брату Анатолию Пётр Ильич, характеризуя отношение к жизни, пишет: "Жалеть прошедшее, надеяться на будущее, никогда не удовлетворяясь настоящим, вот в чём проходит моя жизнь". Эти слова, по убеждению Ю.Л. Давыдова, являются ключом к пониманию программы последней симфонии Чайковского.
«Я желал бы всеми силами души, чтобы музыка моя распространилась, чтобы увеличивалось число людей, любящих ее, находящих в ней утешение и подпору». Пётр Ильич Чайковский
(25 апреля [7 мая] 1840, пос. Воткинск, Вятская губерния — 25 октября [6 ноября] 1893, Санкт-Петербург)
Все фото сделаны в музее-заповеднике П.И. Чайковского в Клину
Оригинал статьи опубликован здесь:
