А кто останется в городе, спросил турист в кожаной куртке. Спросил как будто у всех, но обращался он к гиду, а гид как раз не обратил на него внимания, рассказывал что-то про старинный колодец на площади, одна девушка накануне свадьбы обронила туда свою любовь, и поэтому замуж выйти не смогла, ведь больше не любила своего жениха. Жених вызвался спуститься в колодец за любовью, но не знал, что много лет назад один богач бросил в колодец свою душу, потому что она больше была ему не нужна. Душа богача встретила любовь девушки, и они не пожелали больше расставаться, и тут несостоявшийся жених спустился в колодец, и… что?
А кто останется в городе, повторил турист. И гид прожег его взглядом – сильно, больно, даже дырка в туристе осталась, прямо посередине груди. Тут уже все возмущаться начали, да как так можно, да вы за нас отвечаете, в конце-то концов, беречь нас должны, а вместо этого вон чего сделали, взяли, и туриста прожгли, да мы на вас жаловаться будем… интересно, кому, некому тут жаловаться. Гид смутился, гид тут же исправился, выжег взглядом на груди туриста причудливую виньетку с символом города – крылатым скрипичным ключом. Туристу понравилось, правда, ему по-прежнему неудобно было, что выжжено насквозь.
А кто останется в городе, - спросил турист уже вечером, когда гид ненадолго покинул группу. Остальные загалдели, захлопотали, кто-то вспомнил, что читал где-то, что голосовать нужно, да нет, ничего не нужно, жребий нужно тянуть… Вернулся гид, тут же отрезал – не надо ничего голосовать, город сам выберет.
Город.
Выберет.
Сам.
Стали осторожно спрашивать – как выберет, почему выберет – гид прожег взглядом еще двоих, выжег на них причудливые вензеля, это у него здорово получилось.
Поужинали в кафе на ветке большого дуба, вернулись в гостиницу, разошлись по своим номерам. Кто-то по привычке ворчал, что удобнее спать в комнатах, в кроватях, а то выдумали тоже – в номерах. Хорошо если номер с поперечной палочкой какой, например, четыре, или там семь, или пять, - а вот если один, тогда что, как на нем спать-то вообще? И на тройке не очень поспишь, и на шестерке, ну это еще ничего, а вот номер один, это да, это ужас-ужас.
Ночью какая-то женщина выходила в город, говорила с городом, просила город, у меня двое детей дома, понимаете? Одному восемь, второму десять, как они без меня будут, если… если… ну… вы понимаете…
Наутро женщину нашли мертвую, она лежала с отрубленной головой под конной статуей какого-то не то освободителя, не то завоевателя – в зависимости от того, кто писал историю. Итак, женщину нашли мертвую, а над ней нависал конный памятник с мечом в руке.
Город забрал её, говорят туристы. Нет, говорит гид, тут что-то другое. Идут дальше по городу, сегодня пешая экскурсия, гид рассказывает про два дома, которые встретились однажды на улице, и так понравились друг другу, что стояли напротив друг друга долго-долго, пока не окаменели. Позвольте-позвольте, говорит поджарый парень, так дома они и есть каменные, какие же еще? Гид обижается, гид замолкает, все наперебой утешают гида, ругают парня, ну что вы, в самом деле, вот нам вчера про парня рассказывали, который в сокола превращался, вы же не возмутились, вы же понимали, что это сказка такая, а тут вам что не понравилось? Какая сказка, я и сам в сокола превращаюсь, - парень и правда превратился в сокола, вспорхнул и улетел. Его потом так и не нашли. Город забрал его, сказали туристы. Нет, говорит гид, тут что-то другое.
Вечером сидели за ужином, болтали ни о чем, и обо всем сразу. Осталось пятеро, и каждый думал, что четверо выберутся живыми, ну и я в их числе, конечно, само собой, а вот пятому кому-то не повезет, жалко его, пятого, а что делать. А вам не страшно было – спрашивает молодая девушка у женщины средних лет, - да что страшно, говорит женщина, возвращаются же люди, почти все возвращаются, у меня подруга пять раз ездила, и ничего. А у меня тетя три раза ездила, тоже ничего, говорит девушка. Да нормально все будет, что вы всполошились-то, нечего полошиться…
Туристы почему-то думали, что Город заберет девушку, но наутро недосчитались женщины средних лет, а потом увидели на набережной изваяние, точную копию этой женщины. Город забрал её, сказали туристы. Нет, это не город, сказал гид. Начал рассказывать какую-то историю про луну, которая зацепилась за шпиль башни на ратуше, и упала, и люди потом целый месяц ели эту луну. А теперь, дорогие туристы, мы пойдем с вами в ресторан при ратуше, где вы можете отведать луны, приготовленной по старинному рецепту, точь в точь как луна тех времен…
А вечером, дорогие туристы, вы можете забраться на шпиль и попытать счастья поймать луну. Не беспокойтесь, на шпиле есть лестница, вы не упадете, ничего страшного не случится. Правда, поймать луну еще никому не удавалось. Туристы смеются, еще бы, как можно поймать луну, туристы поднимаются на крохотную смотровую площадку у чердачного окна, протягивают руки, трогают луну, холодную, шероховатую. Молодцеватый старичок хватает луну, повисает на ней, луна плывет по небу, старичок болтает ногами, ищет опору, чер-р-рр-т, опоры нет, исчезает где-то за облаками…
Город забрал его, сказали туристы.
Гид молчит, гид не знает, правда ли кого-то забрал город. Не похоже, чтобы забрал город, города так не делают, не похоже на почерк города. А сейчас, уважаемые туристы, мы пойдем с вами в картинную галерею с секретом. Секрет в том, что картины будете создавать вы сами. Нет-нет, кистей и красок вам не понадобится, и карандашей тоже. А вот смотрите… да, зеркала. Да, много зеркал. Да, вы отражаетесь, вы сами создаете картины, вы сами становитесь героями картин. Ну, все, уже вечереет, пойдемте в отель… стоп, а Анна где? Анна? Так и есть, Анна осталась в зеркалах, мечется из картины в картину, не может понять, где она очутилась, не может вспомнить, кто она на самом деле, королева, или богиня, или колдунья, или привидение…
Потом остались гид и последний турист, какой-то неказистый, неприметный, про которого даже не помнит никто, что он есть. Гид посмотрел на туриста, гид понял все, это вы сделали, сказал гид, это вы все сделали, сказал гид, зачем вы это сделали, сказал гид, стоя в свете фонаря, а потом не стало ни гида, ни фонаря, только чугунный человек с фонарем вместо головы, держащий чугунную человеческую голову, - потом к этому памятнику придумают легенду, ну а как, что за памятник без легенды, туристы же спрашивать будут, а что это за фонарь с головой человека или человек с головой фонаря…
Город выбрал меня, сказал последний турист, вот, посмотрите, никого нет, а я остался. Нет, город никого не выбрал, сказал город, город хотел выбрать ту девушку, от которой осталось только отражение, но девушки теперь нет, только отражение осталось. Нет, ты меня возьмешь, сказал последний турист, зря я, что ли, рубил мечом, бросал в отражение, зря я, что ли, убил их всех, зря, что ли, рыскал по городу…
Город не верит себе, город первый раз смотрит на человека как следует.
Теперь я останусь, говорит человек. Нет, не останешься, говорит город, не останешься, ты мне не нужен. Нет, я останусь, говорит человек. Я останусь легендой о туристе, который убил всех туристов, чтобы остаться. Нет, говорит город, я никогда не расскажу о тебе, никто про тебя не узнает. Да пожалуйста, не рассказывай, отвечает турист, легенда все равно останется, даже если про неё не будут говорить, легенда будет жить.
Город рассказывает туристам про мельницу, на которой мололи звездную пыль, потом про дорогу, которая вошла в город, и заблудилась, не смогла выбраться, вот так теперь дорога в город есть, а дороги из города нет. А потом Город молчит. Недолго, минуты две. Туристы тоже молчат, туристы понимают, это правило такое, что Город должен о чем-то помолчать.
Никто не знает, о какой легенде молчит город.
Никто.
Даже сама легенда не знает, о чем она, и почему о ней должны молчать…