Предыдущая глава
В самое начало
НЕДВИЖИМОСТЬ В ПАРИЖЕ
Когда говорят о частной собственности, то сразу же хочется воскликнуть – нет ее! Земля принадлежит Богу космосу, а собственники всегда меняются. Даже Романовы, Гогенцоллерны и Бурбоны потеряли ее. Очень впечатляют в этом смысле развалины римских бань на углу бульваров Сен-Жермен и Сен-Мишель. Бегали в них когда-то древнеримские легионеры – голые и с шайками, тоже думали - наша теперь частная собственность!
Это, однако, лишь лирическо-комическое вступление к вопросу о недвижимости в Париже. Новые русские элементы , обладающие большими деньгами неустановленного происхождения покупают квартирки в шестнадцатом округе-арандисманте и тоже думают, как Бурбоны, что навсегда. Это район в западной части Большого Парижа, пять минут хода до Булонского леса. Тут тихо и респектабельно. Несколько уныло. Русское посольство рядом. Рукой подать до площади Тракадеро и дворца Шайо с музеями. Тут и вид на Тур Эйфель самый замечательный. Но в шестнадцатом арандисманте я не жил, а только прогуливался. Жить мне неоднократно приходилось на острове Сен-Луи. Студия на пятом этаже без лифта со средневековой лестницей. Сама студия, бывший чердак, занимает два уровня, особых коммунальных радостей в ней нет, и сдирал за нее хозяин дома тогда около шести тысяч франков. Тысяча евро, одним словом. И это не считая платы за воду и свет. И это, заметьте, в месяц, а не в год. Кремлевские изобретатели хотят нас подвинуть именно в этом направлении. Гостиницы в Париже дорогие. На Вандомскую площадь в отель «Риц», туда где Диана с Додиком, туда не ходите, а селитесь демократично в отелях класса «одна звезда». Есть и такие. Однажды чуть в сторонке от авеню Терн, там где от респектабельного авеню отходит узкая рыночная улочка, я наткнулся на одназвездочный (!) отель. Видел подобный на улице Шаретон, что между Сен-Антуанским предместьем и акведуками. За постой в подобном простом, где возможны тараканы, с вас возьмут с 20 евро. На Монмартре видел гостиницы по 39 евро за ночь.
Эх, был бы я молодой, да была б у меня подружка, поехал бы я в Париж с палаткой, установил бы ту палатку на набережной и развел бы костерок...
Дело в том, что набережные Сены в центре города довольно-таки плотно населены разными личностями, и полиция их не тормошит, паспорта не проверяет. По крайней мере, я не видел. Под красивейшим мостом Мари, построенном во времена Дартаньяна, расположен целый городок картонных юрт, чумов, вигвамов, типи?). Поближе к мосту Сулли в кустиках прямо возле воды примостилось тоже что-то картонообразное. Прямо напротив Лувра, опять же под мостом, построен роскошный картонно-фанерный домик, и уже не кое-как, наподобие ночного лежбища, а с элементами рационального дизайна и авангардного конструктивизма – с оконцем, с трубой, торчащей из стенки. Некоторые же бродяги обходятся без крыши над головой. Такие часто лежат на одеялах напротив Нотр-Дама. Подойдите к набережной, и вы сразу увидите их. Хотя сама набережная и является чем-то вроде крыши для бродяг.
Как-то с одним американским приятелем я отправился гулять по набережной, и мы разговорились с лежащим бродягой. Стоял декабрь на дворе, и было довольно холодно, что-то около нуля градусов по Цельсию.
- Бонжур месье, обратился я к лежащему.
- Я не месье, я австриец, - ответил мужчина лет тридцати.
Его небритое лицо не выделялось ничем интересным.
- Как поживаете?
- Хорошо. Только сегодня холодно. У вас сигареты не найдется?
Даю сигарету. Улыбаемся друг другу. Нищие в Париже вежливые и довольно опрятные.
- Поеду-ка я, пожалуй, в Неаполь, - говорит австриец Франц. – Там сейчас тепло и много наших. Здесь тоже хорошо. Только носков у меня нет.
Мы с приятелем скидываемся австрийцу на носки. Он благодарит и отправляет кого-то из лежащих рядом в магазин. Думаю, не за носками, а за вином. Но это его дело. У каждого из нас свои преимущества. Взять и отправиться в Неаполь у меня возможности нет.
Вечером по телевидению объявляют – ночью все церкви будут открыты для нищих, где их обогреют и накормят. Питерским попам тоже не мешало бы подумать о бродягах. Зимы-то у нас, чай, похолоднее парижских...
Кстати, о церквах и недвижимости. На улице Дарю в Париже, что расположен чуть в стороне от площади Звезды, находится православный храм. Я оказался там как-то по делам. Первыми, кого увидел-услышал, были негры и поляки. Затем появились батюшки, лопотавшие по-французски чисто, а по-русски с акцентом. После я зашел во флигелек – так расположился церковный офис с компьютерами и прочей современной техникой. Затем я посетил отхожее место, и... слезы навернулись на глаза. Дверь закрывалась на дореволюционный крючок, да и на сливном бачке висела металлическая, времен Очакова и покорения Крыма, цепочка.
Продолжение тут
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!
