В 2016 году вышло большое интервью Максима Трудова с Крейгом Томпсоном. В преддверии визита Крейга хотим поделиться с вами фрагментами посвященными истории создания “Одеял”, работе и отношению к читателям.
Многие из твоих читателей открыли для себя твоё творчество после знакомства с «Одеялами». Почему ты решил написать «автобиографическую» книгу?
На самом деле, это произошло само по себе, даже против моей воли. Я не собирался писать автобиографию. Но я хотел подарить своим читателям что-то очень личное и сокровенное. Изначально задумывалось, что это будет очень толстая книжка, в которой почти ничего не происходит. Если и происходит, то в очень ограниченном и личном пространстве. Задумка была в том, чтобы поймать то эмоциональное состояние, которое испытывает человек, когда впервые спит с кем-то. Я черпал вдохновение из своего собственного опыта, когда встречался с девушкой в старших классах. А потом вспомнил, как я раньше постоянно «спал с кем-то» в другом контексте, когда жил в одной комнате с братом.
Тогда же я понял, что было бы лучше написать автобиографию. Но в первом черновике я попытался изменить все детали как можно сильнее. И чем глубже я погружался в процесс, тем реальнее всё это становилось. По сути, всё, что я описал в книге, реально происходило. Но выдумкой в данном случае является то, что я убрал, что решил не упоминать. Например, у меня есть младшая сестра, и это самая большая деталь из тех, которые не попали в книгу. Честно говоря, у нас не были такие близкие отношения в детстве, и большинство моих воспоминаний о том времени связаны с братом. Мы всё делали вместе, отчего моя сестра была бы в книге героем третьего или даже четвёртого плана. Поэтому в конце концов я решил, что для неё было бы даже лучше, если бы я её совсем не упоминал.
— Она не обиделась из-за этого? Не стала ревновать к брату, когда книга вышла?
Она знала о моём решении, ещё когда я работал над книгой, и она была счастлива. Ей было намного спокойнее знать, что я никак не смогу опозорить её, если её не будет в книге.
Я бы сказал, что у меня такие странные отношения со всем, что связано с этой книгой. Особенно с городом. Я вырос в сельском Маратоне, штат Висконсин, и недолго там оставался. Когда мне исполнилось 20, я переехал в большой город и больше никогда не видел никого из тех, с кем когда-то рос. Исключение составляют только мои родители и пару близких друзей детства, один из которых до сих пор живёт там. Но в основном я сжёг все мосты, как когда-то сжёг все свои рисунки. Как только я смог, я уехал из этого города и поселился на западном побережье. А это три с половиной дня на машине. Тебе, я думаю, не сложно представить, как это далеко – ты же из России.
Религиозный аспект истории был ещё одной деталью, которую я не очень хотел упоминать в книге. В первом варианте черновика о религии не было ни слова. Но в процессе я понял, что она всё-таки играла важную роль в моём становлении. Если в начале я старался держаться подальше от истории и не слишком погружаться в неё, то потом книга начала становиться более открытой, более честной.
Америка – очень религиозная страна. Когда за границей думают о США, то представляют либо Нью-Йорк, либо Лос-Анджелес, тогда как большинство народа живёт между этих городов и сильно отличается от их жителей своей религиозностью. Америка вся состоит в основном из маленьких, религиозных и консервативных городков. Когда я писал книгу, я не думал, что её будут там читать. Я не думал, что её тем более поймут те, кто никогда не был в моём городе. Моё детство должно было показаться американцам забавным и странным. Но так получилось, что многие родились и выросли в местах, похожих на мой маленький город.
— Ты сказал, что твоей целью было написание большого произведения, в котором мало что происходит на ограниченной территории. Некоторым из моих друзей книга очень понравилась, но они не были довольны концовкой. Главный герой принимает странные решения, ничего не объясняется, ничего не показывается…
Так и задумывалось. Чувства были для меня важнее сюжета, поэтому и получилось что-то наподобие длинного стихотворения. Также я люблю оставлять в своих книгах открытую концовку, чтобы читатель мог сам дописать историю. Для некоторых последняя глава «Одеял» представляет собой лучший из возможных вариантов развития, очень счастливый и приятный. Для других же концовка получилась слишком грустной и трагичной. Но, по сути, каждый находит в книге отражение себя. Отражение себя в определённый отрывок времени, потому что они могут измениться и при повторном прочтении увидеть совершенно другую картину.
Для меня самым важным элементом каждой истории является возможность передать эстафету читателю, позволить ему написать своё произведение. Ведь книга живёт только в читателе. Читатель интерпретирует её, читатель продолжает её. Если же концовка очень понятная и опрятная, ничего не торчит и не вызывает вопросов, то не происходит этого контакта между книгой и читателем.
— Я заметил, что ты всегда упоминаешь свой альбом для зарисовок, но никогда не говоришь о блокноте, в котором обычно авторы и делают записи для будущих работ.
Для меня история появляется из образов. Самая приятная часть творческого процесса – это сидеть перед пустым альбомом и фантазировать с помощью рисунков. Только на этой стадии мне удаётся почувствовать себя маленьким ребёнком. Ты не думаешь ни о читателях, ни о книге.
Ты отпускаешь руку гулять саму по себе и образы начинают проявляться. Потом ты становишься серьёзнее и организованнее. Ты выбираешь и берёшь ответственность за свой выбор. Ты вступаешь в определённые отношения с персонажем. Сперва это творческий процесс, который ни к чему не обязывает. Но потом ты становишься серьёзнее и берёшь на себя обязательства. После этого некоторые вещи всё так же приносят радость, другие же больше превращаются в работу.
— Как я помню, было время, когда ты сотрудничал с Marvel для Marvel Team Up. Тогда ты нарисовал простую историю про Питера Паркера. Не думал ли ты продолжить в том же направлении и поработать с ними ещё? Сейчас Marvel ищет новые подходы к своим персонажам, и твой взгляд и манера рисунка могли бы прекрасно подойти для какой-нибудь из серий.
Честно говоря, я никогда не был заинтересован в супергероике. Самый первый комикс в моей жизни был про Человека-паука. До этого я, конечно, читал стрипы про Чарли Брауна и Кальвина и Хоббса. Мне нравились комиксы от Серджио Арагонеса. Потом у меня был перерыв, после которого я познакомился с Человеком-пауком и Людьми Икс, но и это было ненадолго. А после я заинтересовался независимыми чёрно-белыми комиксами 80-х.
Авторы супергероики получают большие деньги, но они не являются хозяевами персонажей. Я сотрудничал с Миньолой, и мне понравилось работать с ним. Была возможность в графической форме выразить то, что я думаю о Хэллбое, при этом сделать это в виде творческого обмена. К тому же, в комиксах работать на чужую лицензию не совсем оправданно. Это важно для кино, где в производство вкладывают большие деньги. Да и деньги не такой уж и стимул. Я мог бы написать комикс и про Микки-Мауса, но я не хочу. Для меня важно, чтобы у меня было отношение к своим работам как к своим детям.
— Но почему? Ведь работая с такими брендами, можно было бы привлечь большую аудиторию.
В моём случае это работает немного по-другому. Я думаю, что мне повезло, потому что большинство моих читателей ничего не знают о комиксах. Постоянно во время встреч с читателями кто-нибудь подходит и говорит: «Я никогда не читал комиксы, но ваша книга стала для меня исключением».
Источник и полный текст интервью
Расписание лекций, автограф-сессий и встреч с Крейгом Томпсоном в России
“Одеяла” на сайте издательства
