Я, наверное, никогда не прекращу диванные оры по поводу скучных и грустных развлекательных шоу на нашем тиви. В новогоднюю ночь негодование достигло своих пределов: когда отмечаешь с семьей не жди просто клипов на MTV фоном или «Гарри Поттера» нон-стоп, дальше Первого канала телевизионное турне не продвинется. До президента я хейтила всех, кто посягал на святое - например, пародировали Джорджа Майкла, а после полуночи начали крутить архивные записи новогодних ночей разных лет. Тут меня ждало откровение.
Я слегка подвисла с рукой на сердечки во время номера Кристины Орбакайте и Владимира Преснякова из 1999-го, исполняющих «Эхо любви» на качелях под летящим искусственным снегом. Молодые, влюбленные, нетронутые лица крупным планом со всех возможных и нет ракурсов в нежном монтаже. Так просто и стильно. Визуал слегка напоминает клип того же Дж. Майкла - Freedom! ’90. Острые черты Кристины хочется рассматривать (приятный вайб роковой красотки) и вместе с тем немножко сожалеть, что она не стала большой актрисой, мне кажется, у нее была энергетика таланта Николь Кидман, после «Чучела» западная пресса ее бесконечно хвалила, мол, такой могла быть Мерил Стрип в детстве (работа, и правда, выдающаяся, Ролан Быков без сомнения - великий). Пара дышит друг другом, Пресняков слегка подвывает в своей манере - сок времени, я благодарна за такое путешествие, вырывается: «вот могли же раньше!» - есть ощущение, что у всего контента 99-го года особенный флер - «Fine Line» здорового человека, задолго до Гарри Стайлса.
Лучших артистов для исполнения этой песни нельзя подобрать: оба дети больших музыкантов, которых можно распознать при детальном внешнем рассмотрении, на что оператор дает карт-бланш, поэтому строчки «мы звездная память друг друга» и «мы долгое эхо друг друга» накрывают выступление более глубинным смыслом, уходящим во времена, когда еще никто из нас не родился.
Мария Кувшинова говорила об этом в книге «Кино как визуальный код», описывая Изабеллу Росселини, как лицо Ингрид Бергман, соединенное с лицом Роберто Росселлини и вырванное из контекста кинематографа Дэвида Линча - она невольно транслирует миру весь стоящий за ней гипертекст. Похожие чувства вызывает актриса Кьяра Мастроянни — дочь Марчелло Мастроянни и Катрин Денев: это лицо, в котором зашифрован рассказ о двух других знакомых, выученных наизусть по киноклассике, лицах; cмотреть на нее можно часами — как часами можно смотреть фильмы, в которых снимались ее родители.
На языке миллениалов все это проще звучит как Майя Хоук - ребенок Умы Турман и Итана Хоука - изучение ее лица отвлекало меня от просмотра «Очень странных дел», где и других отсылок достаточно, а участие юной актрисы в последнем фильме Тарантино - «Однажды в.. Голливуде», это вообще такой постмодернистский флекс, не знаю, переплюнет это только когда Грета Гервиг и Ноа Баумбах снимут свое подросшее чадо в каком-нибудь совместном проекте.
Вот так мы и заполучили приблуду какого-нибудь Тони Старка - очки с профайлами отдельных людей, которые выдают весь подтекст их происхождения и причину нахождения конкретно здесь и сейчас. Эта фича постепенно встраивается в активное зрение и у меня нет никаких причин быть против - мозг привыкает к интенсивной работе и как будто развивается дальше - очень хочется верить в нашу эволюцию, откуда бы мы там не взялись.