Степанаван - городок (23 тыс. жителей) в 30км от огромного Ванадзора (Кировакана) за Базумским хребтом. В его предместьях сохранилась древняя столичная крепость Лориберд, но и сам город заслуживает хотя бы прогулки по дороге. Дело в том, что это "армянский Ульяновск", город-мемориал Степана Шаумяна, одного из известнейших большевиков Закавказья и лидера Бакинской коммуны. Что удивительно, амплуа "колыбели революции" Степанаван сохраняет и ныне. И вы спросите, а как же все проклятия Ленину, сдавшему туркам Карс, и героизация его непримиримого противника Гарегина Нжде, сотрудничавшего с фашистами? Э, брат-джан, тут такое дело...
Как и многие армянские города, Степанаван основали переселенцы. Только не репатрианты из Персии и Турции по приглашению царских властей в 1830-е годы, а купцы из Карабаха, поселившиеся у переправы через Дзорагет в 1783 году, когда владевшая Лорийским краем Грузия стала протекторатом России.
Оттуда же, из Арцаха, был княжий род Гасан-Джалал-оглы (или Гасан-Джалалянов) - несмотря на типично мусульманское имя, вполне себе армяне, христиане, потомки великих родов Закарянов и Арцруни. Основателя этой династии, с 13 века правившей Хаченским княжеством Карабаха, звали Гасан-Джалал Дола, а как подсказывают средневековые надгробия на кладбище Норатуса, под тюркским игом армяне часто брали тюркские имена, от которых получались и тюркские фамилии.
И вот в 1810 году, когда и Карабах, и Грузия оказались в составе России, но ещё шла война с Персией, князь Давид Гасан-Джалал-оглы тоже перебрался к Дзорагетской переправе. Дорога здесь проходила важная, к Двальскому (Пушкинскому) перевалу сходились пути из Восточной Турции и Ирана на Тифлис, Ростов-на-Дону и Москву, и многочисленные иджеванатуны (постоялые дворы) у переправы среди путников стали известны как Караван-сарай Джалалоглы.
Затем и "караван-сарай" из названия выпал, тем более в 1826 году его дополнила русская крепость, в которой служил небезызвестный Денис Давыдов, между вторжением Наполеона и Польским восстанием успевший повоевать здесь с персами. Упразднена крепость была, скорее всего, в 1868 году, как и большинство крепостей Закавказья, и Джалалоглы, входивший в Борчалинский уезд Тифлисской губернии стал популярным дачным местом для огромного и богатого Тифлиса.
Славы Дилижана он, конечно, не сыскал, зато в 1895-99 годах сюда зачастил тифлисский студент и большевистский подпольщик Степан Шаумян, уже успевший сделать себе некоторое имя как репетитор детей нефтяного магната Александра Манташева. Сюда Шаумян ездил в гости - сперва к другу Василю Симоняну, а затем к Саркису Тер-Григоряну, чья дочь Екатерина вскоре стала Екатериной Шаумян. В последний приезд Степан Геворкович даже организовал здесь первый в Армении марксистский кружок, собиравшийся в гротах Дзорагета.
В 1918 году матёрый революционер Шаумян возглавил Бакинскую коммуну, управлял государством из двух губерний на берегах Каспийского моря, весной подавлял восстание Мусавата (азербайджанской национальной партии), перешедшее в избиение мусульман дашнаками, а ближе к осени был низложен моряками-меньшевиками Каспийской флотилии и расстрелян в туркменских песках в числе 26 бакинских комиссаров. С Джалалоглы был связан в общем-то небольшой эпизод его биографии, но и этого, за неимением в пределах новоиспечённой Армянской ССР большего, хватило, чтоб в 1923 году переименовать Джалалоглы в Степанаван. В 1938 году он получил статус города, а свой нынешний облик обрёл в 1978 году, к столетию Шаумяна:
На кадре выше виден абстрактный памятник за Дзорагетом и полотно ведущего к нему моста: центральная площадь, натурально переходящая в этот мост, сформировалась в 1978-89 годах, где первая дата - открытие памятника Шаумяну, а вторая - открытие моста.
Рядом - заброшенный ресторан с видом на пропасть, построенный в сталинскую эпоху, может даже в 1930-х годах: как и Дилижан, выросший на тифлисских дачах Степанаван тогда пытались развивать в качестве горно-климатического курорта.
За спиной у памятника Шаумяну начинается очень симпатичный сквер с центральным бульваром:
Мимо лавочек и столь уместных здесь советских артефактов ведущий к его же, Шаумяна, музею:
В его основе - дом Тер-Григорянов, хозяин которого на закате 19 века стал Шаумяновым тестем. Сам домик был музеефицирован в 1934 году, а в 1978 над ним построили огромный музейный павильон. Получившийся, однако, очень соразмерным и уютным:
Добавили этого чувства уюта, конечно, смотрительницы, встретившие нас как родных и по цене обычного билета устроившие полноценную экскурсию. Про Шаумяна они говорили со священным трепетом, и нисколько не сомневались, что гости издалека приехали лишь за тем, чтобы прикоснуться к его наследию. Мы, конечно же, не стали их разубеждать, хотя в целом музей интересовал меня скорее своей архитектурой.
Да и этнографией тоже: по сути это просто домик армянинского мещанина средней руки. Впрочем, этничность тут можно разглядеть разве что в коврах, да и то если хотеть её увидеть:
На верхней галерее вокруг дома - картины и фотографии, частью постоянные, частью выставочные. На нижней - мозаика с Шаумяном, почтенная, словно икона; макет его подпольной типографии в Тифлисе, продукция которой хитро передавалась через близлежащий колодец...
...и немножечко личных вещей. Сам Шаумян, к слову, так и лежит где-то в песках близ Туркменбаши (Красноводска) - из останков 26 "комиссаров" (расстрелянных на самом деле по списку распределения продуктов, найденном в кармане одного из них, где были случайные люди, но отсутствовал, например, Анастас Микоян) были найдены лишь 24.
Здесь же - немного чистой этнографии, в том числе наследство местных мастеров: духовые инструменты Рузвельта Еганяна и деревянные изделия Аршавира Манвеляна:
А ещё - многочисленные фотографии старого Джалалоглы, будь то приходская школа 1870-х годов, где учился поэт Ованнес Туманян:
Лавки купцов, потомков карабахцев:
Или тифлисские дачи, скорее "мини-отели семейного типа" знакомой по Дилижану архитектуры:
Кое-что из этого сохранилось и вокруг:
А более всего озадачил вот этот домик с явно намекающим на крепостной форштадт русским названием "Слободка":
И наличником, словно привезённом откуда-нибудь из Сызрани:
Но в целом облик степанаванского центра определяет скорее советская архитектура, как например мэрия между памятником и музеем:
Как и положено колыбели революции, на сталинскую архитектуру Степанаван несколько богаче среднего армянского райцентра:
Причём в довоенные времена розовый туф сюда ещё не дошёл, и вместо него использовался серый:
На кадре выше, кажется, кинотеатр, а на кадре ниже - ДК:
Построенные на месте церквей - армянской Сурб-Аствацацин (в музее сказано, что 8-13 веков):
И русской Святого Георгия (1832-41), основанной при гарнизоне:
В нынешнем Степанаване есть ещё церковь Сурб-Саркис 19 века, которую мы не нашли, и армяно-евангелистский храм (1994) за пределами центра:
В центре же запомнился ещё и жилой дом такого знакомого по Спитаку и Гюмри облика:
7 декабря 1988 года Степанаван так же был задет Спитакским землетрясением, и погибло здесь, по разным данным, как и в Кировакане (Ванадзоре) от нескольких десятков до полутора тысяч человек.
Центральный сквер продолжается и за музеем, где есть очень симпатичный памятник театральному деятелю по имени Сос Саркисян, который был из Степанавана родом.
И тюркский каменный баран, напоминающий о тюркском названии из прошлого:
От центра мы дошли на пыльную окраину:
К аллее с памятниками, перспектива которой упиралась прямиком в дзорагетский каньон.
Ещё одна достопримечательность Степанавана - Коммунистические пещеры. Понимая, что "у стен есть уши", Шаумян со своим марксистским кружком тифлисских дачников собирался обсудить судьбы мира в гротах над Дзорагетом, куда вела единственная, да при том опасная тропа.
Судя по позднесоветскому гербу (с 7 лентами), окультурена и украшена барельефами она была в том же 1978-м:
В конце - и впрямь несколько гротов. Так как склон глядит на север, в них никогда не заглядывает Солнце, а стало быть солнечным днём собравшихся в гроте людей и с противоположного берега разглядел бы не каждый чабан.
В одном из гротов - родник, украшенный инсталляциями:
В другом феерия мха:
Вот на такой же соломе и сиживали юные большевики с пылающими чёрными очами:
-Крах царизма неизбежен, и этот вор и сатрап князь Голицын делает всё, чтобы его прибилизить! Вот только беда в том, что победа "Дашнакцутюн", даже если и подарит нам армянское национальное государство, вряд ли будет способствовать освобождению армянского пролетария.
-Дело говоришь! Нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради прибыли в 300%! Какими будут методы борьбы?
-Я знаю надёжных людей, через которых мы сможем раздобыть гектограф. И присмотрел домик у колодца, где его можно установить. Предлагаю распространять листовки на путейских мастерских в Александрополе. Рабочий класс должен знать, кто повинен в его угнетённом положении!
-Ещё можно шахтёров в Алаверди пошевелить. Хотя не доверяю я этим грекам...
-Разжечь бы пламя революции на бакинских нефтепромыслах...
-И то дело, брат-джан! У меня киндзамараули есть, наливать?
-Нет. Сегодня, после известий об аресте наших товарищей в Батуме, будем пить тутовку!
...В Армении давно не сыщешь памятник Ильичу, а музей Шаумяна имеет адрес по улице Гарегина Нжде. Стёрты с карт страны Киров и Дзержинский, равно как и царские губернаторы, но Шаумян и Микоян по-прежнему стоят горой! Памятники им не редкость в самых разных концах Армении, и даже столица непризнанного Арцаха по-прежнему Степанакерт. Но отгадка здесь проста: армяне чтут армян, независимо от того, в каком лагере они были. Шаумян и Нжде, Баграмян и Дро - все они хоть и разными путями, и боролись за одну великую цель - светлое будущее для своего народа. И может быть именно благодаря такому видению своей истории, армяне - один из многих народов, не знавших гражданской войны.
