Здесь приведено несколько необычных и мало кому известных историй, зафиксированных в материалах следственно-судебных дел. Они не о репрессированных поэтах (О. Мандельштаме, Н. Коржавине, В. Бокове и др.), о чём написано достаточно много. Они о людях разных социальных групп и профессий, которые были осуждены за написание, чтение, хранение и распространение стихов – как своих собственных, так и других авторов.
1. Дела комвзвода Моисеева и 16-летней Ирины Пиотровской.
Распространенным является мнение, что за чтение стихов Сергея Есенина репрессиям никого не подвергали. Увы, это не так. «Посадки» за чтение и распространение его стихов были.
Одно из таких дел мне довелось изучить.
В 1929 году объединенный военный трибунал при 6-й и 37-й стрелковых дивизиях рассмотрел дело командира взвода стрелкового полка Моисеева, который рассказывал красноармейцам «анекдоты о вождях и читал произведения Есенина», а некоторые из его неизданных стихов распространял среди военнослужащих.
Суд приговорил Моисеева к 1 году условного наказания. Однако трибунал Белорусского военного округа отменил этот приговор за мягкостью наказания. При новом судебном разбирательстве Моисееву был назначен 1 год реального лишения свободы, и его отправили в лагерь[1].
Ирина Пиотровская была арестована 22 июня 1941 года. Ей было тогда 16 лет. Ее задержали в Саратове после того, как один из арестованных членов "организованной террористической группы" сообщил на допросе, что однажды она читала стихотворение Есенина. Военный трибунал: осудил Пиотровскую на 5 лет лагерей.
2. Дело адвоката Батя.
Бать Александр Григорьевич, 1886 г.р., член коллегии адвокатов Свердловского р-на г. Москвы, беспартийный. Расстрелян 22 декабря 1937 года на Бутовском полигоне по постановлению тройки при Управлении НКВД по Московской области за проведение «злостной антисоветской агитации».
В чем же выразилась эта "злостная агитация"?
Бать был расстрелян всего за за одно стихотворение. Обвинение основывалось на его собственном признании в том, что в 1932 году он написал стихотворение, «восхваляющее врага народа Троцкого», которое прочел в кругу семьи и сразу же уничтожил.
Вот выдержка из его показаний на допросе от 10 октября 1937 года:
«Я немного поэт и иногда пишу стихи. Тогда же, в феврале 1932 года, я написал под влиянием газетного сообщения стихотворение, в котором выражались похвалы Троцкому; вместе с тем, в этом стихотворении была клевета на Сталина, хотя имя его не было упомянуто; это стихотворение я прочитал в кругу семьи и кое-кому из близких знакомых»[2].
3. Дело историка Гумилева.
Известный писатель-востоковед, историк, этнограф и археолог Лев Николаевич Гумилев, сын поэтов Анны Ахматовой и Николая Гумилева, подвергался арестам четырежды. Со стихами непосредственно связан второй его арест, произведенный в 1935 году.
Лев Гумилев и еще трое студентов ЛГУ проходили по делу контрреволюционной террористической группы, организованной профессором Ленинградской академии художеств Николаем Николаевичем Пуниным (мужем Анны Ахматовой). Основное обвинение сводилось к тому, что «в его квартире происходили сборища данной группы, на которых происходили чтения контрреволюционных произведений».
На одном из допросов Н.Н. Пунин показал: «Да, я подтверждаю, у меня дома действительно неоднократно читались к/р произведения Мандельштама, например, против Сталина. Стихи эти осуждались, все мы признали, что написаны они политически остро, ярко контрреволюционны. Когда речь шла о форме стихов, я помню говорил, что отдельные места стихов мне не нравятся. Читались стихи у нас Анной Андреевной Ахматовой… Гумилев мне читал стихи «И плакала Экабатана», точного содержания их я не помню».
Гумилев подтвердил на допросе, что это стихотворение написал он и на вопрос о его содержании заявил: «В этом произведении говорится о том, что сатрап города Экабатаны Горпаг умирает, но жители не хотят оплакивать его смерть, великий царь велел выставить тело Горпага на показ, но и тогда жители не плакали. Тогда велел царь казнить сто граждан и после этого весь город плакал.
Между тем, следствие пришло к выводу, что в «Экабатане» Гумилевым показана негативная реакция граждан на смерть С.М. Кирова. Кроме того, ему вменялось в вину публичное чтение антисоветских стихов Мандельштама, «направленных против Сталина».
В тот раз, благодаря вмешательству Анны Ахматовой и Бориса Пастернака, дело было прекращено и вся «террористическая группа» освобождена из заключения. Но материалы дела пригодились после четвертого ареста Льва Гумилева, произведенного в ноябре 1949 года. Ему, а также арестованному в августе того же года Николаю Пунину, были вменены обвинения, заимствованные из следственного дела 1935 года. В 1950 году Гумилёв и Пунин были приговорены Особом совещании при МГБ СССР к 10 годам лагерей каждый. Пунин скончался в лагере 21 августа 1953 года.
В поэме А.А. Ахматовой «Реквием» есть такие строки: «Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне».
Поэма эта распространялась в самиздате, впервые была полностью опубликована в Мюнхене в 1964 году.
4. Дело генерала Эльсница.
За чтение и распространение стихов Ахматовой людей также подвергали репрессиям. Один из них – начальник кафедры телефонии Военно-электротехнической академии генерал-майор инженерно-технической службы Александр Германович Эльсниц. Он был арестован 15 сентября 1949 года.
Согласно обвинительному заключению, генералу вменялось в вину то, что он, в частности, «восхвалял антисоветские стихи Ахматовой», хранил у себя эти стихи, а также портреты «врагов народа».
Вину в антисоветской агитации А.Г. Эльсниц не признал. Тем не менее был осужден по статье 58-10 Уголовного кодекса на 8 лет лагерей[3].
5. Дело белоэмигранта Алексея Ачаира.
В апреле 1947 года Военной коллегией Верховного суда СССР был осужден на три года лагерей председатель военного трибунала 1-го Дальневосточного фронта полковник юстиции Федор Леонтьевич Бережной. Он обвинялся в том, что в судебной практике по делам о контрреволюционных преступлениях в 1945-1946 гг. допускал серьезные искажения, применял явно заниженные меры наказания или неосновательно, по мнению следствия, прекращал дела о контрреволюционных преступлениях.
Одно из них – дело поэта Алексея Ачаира[4].
«Ачаир» - это литературный псевдоним Алексея Грызова, эмигрировавшего в 1923 году в Манчжурию.
В обвинительном заключении сказано, что Грызов «в течение 1922 – 1945 годов помещал в белоэмигрантских газетах и журналах стихи, сочиненные им, возводящие клевету на советскую власть и коммунистическую партию». В 1943 году Ачаир издал стихи отдельной книгой «Под золотым небом», которую следователь приобщил к делу в качестве вещественного доказательства.
Полковник Бережной прочел эту книгу, когда изучал материалы дела. Перед его глазами предстала исковерканная революционными катаклизмами и полная драматизма жизнь соотечественника. Были в этих стихах раздумья и размышления, неподдельная боль и тоска по утраченной Родине. Не было только «антисоветчины». Поэтому судья Бережной прекратил уголовное дело Грызова. Его следовало немедленно освободить из-под стражи. Однако этому воспротивились особый отдел и прокуратура.
Военный прокурор округа направил в Военную коллегию частный протест.
Определение о прекращении дела было признано необоснованным и отменено. Новый состав суда осудил Грызова на 7 лет исправительно-трудовых лагерей[5].
В заключение, упомяну неоднократно подвергавшегося репрессиям поэта Ярослава Смелякова. И вот почему. Последний его арест, произведенный 20 августа 1951 года, был связан не с написанием стихов, а с нежеланием их писать. Во всяком случае, по версии киносценариста Валерия Фрида, отбывавшего со Смеляковым наказание, одним из поводов для его ареста стали слова Смелякова: «Странное дело! О Ленине я могу писать стихи, а о Сталине не получается. Я его уважаю, конечно, но не люблю»[6].
23 января 1952 года военный трибунал Московского военного округа приговорил Я.В. Смелякова к 25 годам лагерей. Из лагеря в Инте он был освобождён по амнистии в 1955 году. А реабилитировал его Пленум Верховного Суда СССР только 26 февраля 1969 года.
[1]Архив Военной коллегии. Наряд 1930 г. без № «Обзоры, сводки о преступности и судимости в 29-30гг.».
[2] Дела репрессированных московских адвокатов, под общей ред. В.Н. Буробина. ТД «Белый город». М. 2020. С. 226-230.
[3]Судебное производство Военной коллегии Верховного суда РФ № 0018/1952.
[4]Судебное производство Военной коллегии № 2-894 /1946.
[5]А.А. Грызов в общей сложности отбыл в лагерях 10 лет и 3 года – в ссылке на севере Красноярского края. После освобождения жил в Новосибирске, преподавал пение в школе. Умер в 1960 г.
[6] Фрид В. С. 58 1/2: Записки лагерного придурка. М. Изд. дом Русанова. 1996.
