Ире с Олегом было по девятнадцать в их отношениях было два режима. Они либо ссорились (Ира уже знала наизусть их монологи, каждое предложение могла продолжить с любого места), либо занимались любовью. Даже любовью у них получалось заниматься, будто обвиняя друг друга. Хотя нет, был третий режим, они вместе выступали — он играл на гитаре, она подпевала своим негромким, но чистым голоском. В эти моменты Ира чувствовала то трепетное, почти сакральное единение, как было в первые месяцы, когда он носил ее на руках, а она сервировала стол к его приходу домой и готовила его любимый салат «Цезарь» каждые выходные.
Их совместные выступления проходили все реже, стол Ира сервировать забросила (зачем? На два человека?). Их «группу» Олег сначала пытался «продвигать», договаривался о выступлениях с администраторами нескольких кафешек, ведь вечера с живой музыкой это классно! Но с каждым таким «бенефисом» его энтузиазма становилось все меньше. Апогеем стал день, когда они пели для трех человек, а в качестве оплаты им плеснули две чашки дешевого кофе. И вот сейчас, когда Ира с великим трудом добыла им приглашение на фестиваль (не выступить, конечно, а так, провести мастер-класс для туристов, показав несколько аккордов), Олег как назло заупрямился:
- Не поеду.
- В смысле? - Ира едва не плакала, - Это же может помочь нашей группе. Будет открытый микрофон, засветимся! Ты же сам вопил — почему нас никуда не приглашают? Вот, пригласили, видишь — билет!
- Езжай без меня, - резковато перебил он. - Чего тебе стоит — покажешь им пару аккордов, расскажешь, чем смежная рифма отличается от перекрестной и кольцевой, все равно больше ничего не умеешь, - бросил любимый, - ты же хотела куда-то поехать, пилила меня, что мы никак не развлекаемся!
***
«И что я одна тут делать буду?» - думала Ира всю поездку и жутко злилась. И не откажешься ведь — другу уже пообещала! Все ехали веселыми компаниями по пять-семь человек, распевали песни в автобусе, обнимались, а Ира одна как дура!
Но дальше ей повезло. Один юноша (Ира бы ни за что не смогла назвать его красивым, но в его внешности что-то выдавало человека беззлобного и правдивого — возможно, удивительные зеленые глаза с задорной рыжей крапинкой?) помог ей расставить палатку. И зрители на её мастер-класс пришли как на подбор заинтересованные, в основном девочки лет четырнадцати-шестнадцати, смотрели ей в рот, стоило обронить, что она солистка рок-группы (и не важно, что они выступают в кафешках, раз в несколько месяцев и бесплатно, они ведь ещё молодая группа).
Сорок минут попотела, потом делай что хочешь — ходи куда вздумается! Ира посетила мастер-класс по изготовлению забавных свистулек, научилась мастерить ловцы снов, сходила на базар прикупить всяких прикольных женских штучек — сережечки с перьями, колечко и браслет. Она вдруг с удивлением поймала себя на мысли, что без Олега гулять по рядам веселее. Никто не нудел, что она барахольщица и накупила себе всякой ерунды. Никто не жаловался: «Куда нам эту утку-свистульку девать? Нафига ты ее слепила, своего мусора мало?»
Ира вдруг с удивлением поняла, что без Олега...лучше.
А потом она посетила такой мастер-класс! Такой! Как ей показалось, самый интересный мастер-класс не только на этом фестивале, но, возможно, даже в мире!
Его вел тот самый парень, что помог расставить ей палатку. Тёма. Он еще тогда представился, протянув теплую ладонь. Он говорил для всех, но смотрел только на Иру. Рассказывал странные, но такие интересные вещи. О любви, о том, что чувство в человеке — как жемчужина в раковинке. У кого-то ракушка сразу нараспашку, у кого-то раскрывается медленно-медленно; резко сунешь руку — может испугаться, захлопнуться. Потом о том, что мысли другого можно увидеть — они витают вокруг него, словно вспышки, стоит только приглядеться! Что люди даже могут чувствовать эмоции другого человека, да что там, люди могут почти все, только порой не знают о своих способностях! Косматые светлые волосы падали на его светящиеся восторгом глаза. Ире вдруг захотелось подойти к нему и осторожно их поправить.
- Что за чушь, - крикнул кто-то. Кто-то уходил, кто-то задерживался, прислушиваясь.
В основном все люди в Ирином мире говорили о работе, сексе и погоде. Когда она была помладше, еще в школе, ей казалось, что люди лишь делают вид, что им это на самом деле интересно. Вот сблизишься — тогда расскажут о чем-то настоящем, о чем-то, что их правда волнует. Но время шло, они продолжали обсуждать те же темы, она сама вскоре стала такой. С легкостью могла поддержать беседу с любого места, как заученный стишок.
Мастер-класс закончился, люди начали расходиться. А Ира задержалась. Она все рассматривала Тему. Почему-то она боялась хоть что-то забыть. Говорят, если человек нам нравится, мы запомним, какого цвета у него глаза. Ира даже через десять лет посреди ночи помнила, что у Темы они зеленые, с чуть заметной задорной рыжинкой. А еще него было на удивление открытое лицо, смотришь и чувствуешь — чем-то отличается от всех этих экстрасенсов из телевизора. Нет в нем ни напускной загадочности, ни фальши. Нет, он не врет, по крайней мере, сам он точно верит в то, что говорит.
- Простите, а вы правда видите мысли?
- Мысли мелькают перед человеком картинками. Представь, - Тема сразу обратился к ней на «ты» и Ире это показалось каким-то очень...правильным, что ли, - к примеру, скажем...как умывалась сегодня утром.
Ира закрыла глазки, представила, как стоит в длинной очереди к умывальнику, потом подносит руки к обжигающе-холодной воде. Струйки бьют ей в лицо, она жмурится и улыбается, ощущая утреннюю бодрость.
Он сложил руки лодочкой, совсем как она, поднес к лицу.
- Как ты это делаешь? - Ира захлопала в ладоши, как маленькая.
- Смотри, этот парень, - он указал на парня, сидящего у самого обрыва. - Смотрит на море, а видит немного другое. Его ракурс немного смещен, он вспоминает то, как был здесь в прошлом году с девушкой, она плескалась в воде, как русалка. А потом побежала к нему навстречу, бросилась в объятья, замочила все вещи! И ему казалось, что он наконец-то встретил свою любовь. Так оно и было, но потом они поссорились из-за какой-то ерунды, она убежала к маме, а он в отместку приехал сюда же с другой. Его зовут Андрей, если я не ошибаюсь.
Взгляд парня в самом деле был задумчивый и немного печальный. Он почесал затылок, как будто бы ненароком почувствовал Темино прикосновение.
- Или вон та старушка, - маг так разволновался, что неловко взмахнул руками, - Ее сознание находится не здесь, на самом деле она смотрит на свою взрослую дочку (та привезла ее сюда отдыхать, купила путевку) и вспоминает, какой маленькой она была! Как они каждый год ездили сюда на море, как она ее учила плавать, а та все никак не могла понять, как же держаться на воде.
- Еще, еще! Что видит вот эта девушка? – Может, это все и фантазия, зато как интересно! Ира вспомнила, в детстве она часто так играла-угадывала — кто тот или иной человек, о чем он думает.
- Это не игра. Это волшебство. Магия, - посерьезнел он, будто (а почему, собственно будто?) подслушав ее мысли. - Она думает о сырниках, - Тема вновь позволил себе рассмеяться. - Хочет спросить рецепт у местного повара, что он такого туда добавляет, что они становятся такими воздушными, пышными. Ни моря не замечает, ни палаток, только эти сырники и видит.
«Тема, Тема,» - Ира мысленно посмаковала его имя, будто пробуя его на вкус. Оно было со вкусом топленого молока. И сам он был совсем другой, непохожий на остальных людей. И внезапно все это место — море, небольшой лагерь фестиваля — вдруг стало казаться волшебным, полным тайн.
Ира годами думала, что музыка, живопись, психология, физика — всё это устья одной огромной реки. Она постоянно пыталась нащупать, где они стекаются. Изучала древние обычаи и обряды, фольклор и предания. Ее удивляло, что в большинстве сказаний волшебство описывалось как что-то, само собой разумеющееся. Никто из героев не удивляется, будто бы это проще простого: захотел — обратился в волка, захотел — в орла. Может быть, раньше подобное и правда существовало? Может быть, человечество утратило что-то важное? Ира все надеялась, что оно где-то сохранилось. Она ни с кем об этом не говорила, правда-правда! Один раз попробовала рассказать самому близкому (Олегу, конечно), дав лишний повод считать себя глупой.
Ира вдруг поймала себя на том, что рассказывает Артему. Про все, кроме того, как жестоко ее за наивность высмеивал Олег. Она много ему прощала, но от насмешек над ее робкой верой в чудеса становилось почему-то особенно больно. Сейчас об этом говорить не хотелось. Везде сновали аниматоры, затаскивали народ на мастер-классы, но Иру с Темой никто не задевал. Все словно смотрели сквозь них.
- А почему нас никто не замечает?
- Я укрыл нас порогом невидимости, - шепнул ей Тема, пощекотав мочку уха своим дыханием.
Ире от этого стало почему-то ужасно смешно и щекотно в груди. Они были как два ребенка, сбежавшие от всего мира. Фестиваль разошелся, гудел: кто-то пел, кто-то кричал, проводили мастер-классы, торговали яблоками, политыми глазурью, а они шастали по лесу. Он рассказывал удивительное! О том, что раньше гномы существовали, но люди на них охотились, как на зайцев, поэтому они ушли в невидимый человеческому астральный мир. О том, что и вода, и огонь — все живое! Что не в сказках, а на самом деле существуют русалки и домовые, лешие и неупокоенные души. О том, что младенцы кричат потому, что помнят свою прежнюю жизнь и их взрослая душа вопит, не желая помещаться в новое крохотное тело.
- В тебе, верю, тоже что-то такое есть. Волшебное. Держи визитку, это школа волшебства и магии.
- Секта, что ли? - усмехнулась Ира.
- Школа волшебства и магии, - серьезно повторил Тема. - Если хочешь — приезжай. Я там буду.
Ира сунула визитку в карман джинсов. Потом он повел ее к колесу фортуны, оно висело на огромной сосне возле его площадки для мастер-класса.
Тема внимательно на нее посмотрел, потом мотнул колесо, оно завертелось, закружилось, картинки замелькали как в сказочном калейдоскопе. Остановилось на великолепном ослепительно-белом единороге. Он гарцевал на фоне водопада, звезды и месяц были вплетены в его гриву. Ира, конечно, понимала — это всего лишь картинка. Но почему тогда ей кажется, что они сейчас услышат цокот копыт?
- Я так и знал. Ты — единорог. Символ невинности, чистоты, открытости миру, - Тема что-то еще говорил. Он так увлекся, что не увидел, как выражение лица девушки стало несчастным, а через секунду — совсем иным. Жестким, даже ожесточенным. Незнакомым.
- Невинности, говоришь? Чистоты?
«Все это было обманом! Чудеса, чудеса! Всего лишь представление для таких дур, как я. Я... я так и знала, - Ира вдруг захлебнулась какой-то совершенно детской обидой, - Никакой магии. Олег был прав, я просто доверчивая курица. Умываются, поди, все одинаково! Нашел «невинную»! И как я могла купиться на такое? А он... последнюю надежду на то, что волшебство существует, отобрал!»
- Говоришь, видишь мысли? - отрешенно повторила девушка. И ее вдруг такая злость взяла! Она начала вспоминать, что у них было с Олегом. Как он сдирает с нее свитер, шепчет грязные словечки, ласкает грудь. И дальше... Вспоминала в подробных деталях, как в замедленном кино. «Все равно это развод, все равно ничего он по-настоящему не увидит! Это просто невозможно.»
- Единорог я, говоришь? - Ира начала смеяться, смеялась, смеялась и никак не могла остановиться.
- Извини, кажется, мне пора в палатку. Я там забыл...забыл, - Тема дернулся, будто Ира его ударила и бросился прочь.
***
Ночью начался дождь. Ира спала плохо, всю ночь ворочалась, музыка со сцены гремела громом. Ужасно болела голова. Наутро весь фестиваль начал собираться. Лавки, где можно было поесть, уже уехали, осталась лишь одна, с электрической плитой на одну конфорку. Возле нее собралась огромная очередь. О, парень, что сидел на берегу. «И вспоминал другую поездку, с другой женщиной. Его картинка была чуть-чуть смещена… Андрей, кажется» - как назло, вспомнились Темины слова.
- Андрюха, возьми и мне сырников, - послышался раздраженный девичий голос. - Да побыстрее!
Он взглянул на свою спутницу так, словно мечтал увидеть за своей спиной кого-то другого.
- Простите, как вас зовут?.. - пискнула Ира.
***
- Тема, Тема, - кричала она, ища его повсюду. На площадке, где прошлым утром делали забавные свистульки из глины, у сцены, в торговых рядах, обошла все мастер-классы и наконец добежала до старой сосны, на которой висело колесо. Она хорошенько расспросила Андрея — да, он здесь во второй раз, но нет, ни с каким Темой он лично знаком не был. Все сходилось. А что вам, девушка, собственно, нужно? Почему вы спрашиваете? «Что же я наделала,» - пульсировало в висках.
От дождя колесо все сжалось, бумага жалко скукожилась. На этих ошметках даже самая буйная фантазия не смогла бы разглядеть очертания красавца-единорога. «Ну найдешь ты его, а что скажешь? У тебя, между прочим, парень дома. Или ты уже забыла? Что, что ты ему можешь сказать после вчерашнего?..» - на этот вопрос у нее не было ответа.
- Тема, - последний раз крикнула она, точно зная — он не ответит. Он будто был укрыт той невидимой пеленой, что укрывала их обоих вчера на шумящем вокруг фестивале…
И визитки его школы в кармане джинсов не было. Ира точно клала её туда, но на всякий случай проверила карманы шорт и ветровки, хотя ветровку точно не надевала. Куда же она делась?..
****
Всю дорогу домой она молчала. Олег будто что-то почувствовал, внезапно встретил с букетом цветов, довез до дома, как в лучшие времена. «Странно, они мне казались далекой сказкой!» Вольно потрепал ее колено. Впервые за все время их общения она не почувствовала от этого волнующее предвкушение.
Дома Ира приготовила Олегу его любимый «Цезарь». Сервировала стол так, как ему нравилось.
- Что-то случилось? - спросил парень. Голос сочился пряным медом. Олег умел быть ласковым. Когда хотел.
«Я не изменила. Не изменила,» - говорила она себе, но все же тонула в чувстве вины. Будто где-то предала.
Выпили вина, обсудили последние новости, привычно немного повздорили. От этого Олег привычно завелся и привычным движением стянул с нее свитер. Дальнейшее она знает наизусть. Каждое слово их беседы, каждое движение. Никакой магии.
Безумно захотелось плакать. Или что-то попало в глаз? «А у Темы глаза зеленые...с задорной рыжинкой», - зачем-то подумала она и взглянула в окно.
А за окном по небу плыли и плыли ласковые облака. Как великолепные белые единороги.
Автор Власова Александра, просьба оценивать не поведение героев (я позволяю им быть разными) а художественное качество рассказа) Мои герои молоды, импульсивны, подвержены порывам, как и все люди совершают ошибки. У меня была задача показать их настоящими, а не ходульно-правильными.
