Мы говорили в ряде предыдущих статей о живой традиции славянского, русского христианства, которая пришла на Русь вместе с апостолом Андреем и на протяжении многих веков опредяляла образ жизни и мышления русского человека. Видели мы и тот переломный момент, когда эта традиция надломилась и была замещена формальным обрядоверием - хотя проблески исконно русского христианства еще долгое время сохранялись как в среде народного христианства, так и в среде наиболее духовных (святых) представителей старцев, духовенства и простого народа.
Византийский формализм, церковная судебная практика и акцент на обрядоверии совпадают на Руси с первой русской революцией 1505-го года, когда на смену законной русской династии первого венчанного государя Дмитрия Иоанновича пришла его убийца Софья и окружавшие ее латыняне и греки, принявшиеся на корню менять традицию. Возвращаясь к методологии и мышлению первых обличителей евангельской, русской "ереси", мы четко видим уже всю последующее формально-обрядовое мышление, которое и привело страну к безбожному кризису 1917-го.
Под влиянием греческого формализма, привнесенного с церковной реформой Софьи в 1505-ом году, в русском обществе выработался и соответствующий склад мышления. Самой выдающейся чертою религиозной жизни русского народа стало развитие в нем религиозно-церковного формализма. Ни дух, ни сила христианства была ему не по силам. Усваивалась, по преимуществу, более доступная внешняя оболочка религии и гипертрофировалась роль обрядов:
«В XV—XVI вв. возникало немало споров по поводу обнаружившейся разности в некоторых обрядах... Если хотите говорить о началах древняго русскаго мышления и быта... (здесь имеется ввиду переворот начала 16-го века - О.Ж.), то должно иметь в виду в особенности Иосифа Волоцкого, который ярче, чем кто-либо из старых писателей той эпохи, высказал ее политические, церковные и общественные взгляды. Смысл их очевиден: это — полное подчинение общества и личности известному преданию, постороенному частью на подлинных, частью на сомнительных церковных авторитетах, подчинение, не допускавшее никакой новой формы жизни и новой мысли, отрицавшее их со всею нетерпимостью фанатизма, грозившее им проклятиями и казнями, поставлявшее нравственную жизнь в обрядовом благочестии и просвещение — в послушном усвоении предания, в упорном застое.
В этом понимании вещей были уже выработаны те начала преследования, какие на западе исполняла инквизиция, и было выработано представление о «богонаученном коварстве», т. е. обмане, который будто бы допускается или даже преподается самим Богом для благой цели уловления еретиков, представление, совпадающее с известным правилом, что цель освящает средства» Пыпин,с.103,104.
У меня с Иосифом Волоцким и его моделью инквизиции очень давнее и близкое знакомство. Еще в 1991-ом году я начал собирать архивный материал по событиям 1505-го года, работать в разных библиотеках и архивах, и тогда мне пришлось столкнуться с многочисленными полными ненавистью письмами с призывами жечь и убивать "еретиков" - то есть царя, весь боярский "кабинет министров" того времени, митрополита, всех духовных лидеров, московское, новгородское и псковское священство... И автором этих писем был Иосиф Волоцкий.
У Волоцкого есть и сегодня сторонники, и многие из них - очень интересные и достойные люди. Недавно со мной связывался полномочный представитель некоего Православного общества почитателей преподобного Иосифа Волоцкого. Но несмотря на все мое уважение ко всем православным людям, я хочу сказать, что Иосиф Волоцкий - это не мой герой.
В противоположность Иосифу, Нил Сорский и стоящее за ним движение нестяжателей, являют собою противоположность тому сектантскому формализму, в который Иосиф Волоцкий и Геннадий переодевали русское христианство. Они Церковь разгромили, превратили в гонимую "секту", а иностранную, греческую секту сделали "церковью". Поправ столетия русских христианских традиций, открыв путь к Расколу и первой братоубийственной войне, потом и к революции и второй братоубийственной... Поэтому я должен сказать несколько слов об Иосифе Волоцком.
Волоцкий
Иосиф Санин, назвавшийся по имени Волоцкого богатейшего монастыря, который возглавлял, был уверен, что его причислят к лику святых, однако не дотянул - церковь присвоила этому заслуженному инквизитору Руси титул поменьше - преподобного. Уж слишком много крови пролил этот человек, уж слишком дерзко и оскорбительно вел он себя со святым Вассианом Патрикеевым, старцами и нестяжателями своего времени. И уж слишком в открытую он лжесвидетельствовал и даже написал памфлет "О богопремудростном коварстве", в котором поучал, как для борьбы с неугодными надо использовать не только насилие, но и ложь: как лучше оболгать еретика? Согласно Волоцкого - это богоугодное дело, которым он сам (по признанию) с успехом занимался всю жизнь.
Он писал в основном о том, "как нужно делать розыск еретиков: для целей розыска и потом доноса не только позволительно, но и благоразумно употреблять самый обман». Заслуги Волоцкого в истреблении славянского христианства и насаждении греко-римского сектанства вряд ли имеют себе равных.
Еще в 19-ом веке ряд православных исследователей были возмущены тем, что такая темная и кровавая личность, как Иосиф Волоцкий - называется "преподобным". Честные исследователи теряли работу, лишались престижных наград, изгонялись в ссылку... И все же совестливые православные люди еще в 19-ом веке изобличили Волоцкого в ряде преступлений, как сейчас говорится - против человечества. В начале двадцатого века была целая волна публикаций известных историков и церковных деятелей, которые говорили о том, что сделанное Волоцким - донельзя ослабило русское христианство, во многом способствовало превращению христианства внутреннего в религию форм и обряда.
Эти историки и пастыри - как в воду глядели. К 1917-ом все те семена, все те сорняки, которые Волоцкий посеял в русском христианстве - выросли и расцвели буйным цветом, затмив, подмяв под себя все другие робкие формы жизни, заглушая их, уничтожая. И тогда вчерашняя по форме строго православная страна оказалась страной воинствующих безбожников. Христианство было слишком легко скинуть большевикам - от него осталась только внешнее убранство.
Естественно, что историки советского периода пошли еще дальше в разоблачении Волоцкого. С кровавыми инициативами Волоцками стали ассоциировать деятельность Православной церкви в целом. Вот когда аукнулось церкви ее покровительственное отношение к преступниками и цареубийцам.
Я думал, что Волоцкий уже не вынырнет - после всего, что было открыто о нем. По любым законам, по законам любого государства этот человек является преступником, достойным высшей мены наказания. Я судить не буду - Господь всем Судия. Но нельзя закрывать глаза на правду.
Кем же был Иосиф? Мы уже говорили о Геннадии Гонозове, сделавшемся первым и главным инквизитором Руси - русским Торквемадой. Но Геннадий был просто мясник и палач, сребролюбивая пьянь в сравнению с изощренным и неумолимым в своей жестокости Волоцким. Геннадий лишь воплощал в жизнь (или в смерть?) все то, о чем писал Волоцкий. А главным тезисом Волоцкого, расширившим границы русской инквизиции до уровня всенародного террора, можно передать его же словами:
«Священныя правила говорят, что те, кто узнает об еретиках и не предает их князьям, и те воеводы и начальники, которые не предадут еретиков, подлежат конечной муке».
Вы слышите? Не только сами "еретики", не только их семью и друзья, но и все, кто хоть как-то, хотя бы даже в тайне сочувствует им, кто не "стучит" на них властям - должен быть предан "конечной муке" - сожжению. И предавали, ох как предавали! И имущество отбирали у семьи сожженных, и детей в холопы забирали или убивали прямо семьями...
Я провел детальнейший анализ писем и памфлетов, написанных Волоцким. Выражу свое мнение о них через тот консенсус, к которому пришли советские историки. В частности профессор Еремин так выражает спонимание трудов Иосифа Волоцкого современными историками:
«Он (Волоцкий), как весьма немногие в его время, умел своей литературной распре с инакомыслящими, своим симпатиям и антипатиям, даже своей личной борьбе с теми или иными лицами придавать «общий» характер, из отдельных фактов, иногда ценой провокаций, передержек, тенденциозного их искажения делать самые далеко идущие выводы» (Послания Иосифа Волоцкого, с. 16.)
Я сознательно выбрал приговор "помягче", потому что другие исследователи испытывают к Волоцкому не более чувств, чем к навязчивому маньяку-убийце. О трудах Иосифа Волоцкого в целом исследователь Дмитриев сказал, что с каждой страницы слетают настойчивые требования «страшных мук, посечений мечом, сожжений в клетках» (Дмитриев, с 129). В розыске Иосиф предлагает поистине иезуитские методы, называя их «богопремудростным коварством». Исследователь Л. Короткая называет Иосифа просто - садистом (Короткая, с 30).
Те методы, которые он использовал, отвратительны не только для нас, живущих в начале XXI века, но были отвратительны и для его современников. Так, старцы «Кирилова монастыря да и все заволжские старцы» не согласны с Иосифом и обрушиваются на него самого. Они остроумно используют церковную легенду, согласно которой при испытании огнем пламя щадит подлинного святого и пожирает грешника, и предлагают Иосифу подвергнуть себя этому испытанию. Старцы знали, что Иосиф очень любил присутствовать на церемониях аутодафе, и после сожжения Кассиана они написали ему:
«И ты, господине Иосифе, почто не испытаешь своей святости, почто... не связа Кассиана своею мандией, донеле же бы он сгорел, а ты бы в пламени его связаны держал?» (Ответ кирилловских старцев на послание Иосифа Волоцкого // Казакова, Лурье, с 511,512).
Иосиф жестоко отомстит святым старцам, дерзнувшии перечить ему. В конце 1504 года по инициативе Иосифа Волоцкого Московский Собор осудил и этих старцев как еретиков, не заботящихся о материальном благе Церкви. Кого-то, как полагается, пожгли, кто-то пустился в бега, в леса, а большую часть братии разослали по монастырским тюрьмам, где, в скором времени, и уморили. Князь Андрей Курбский так описывал произошедшее (около 1531):
"Князь (Василий - сын Софьи Палеолог), не только ихъ не послушалъ (самых святых старцев) такъ великихъ и нарочитыхъ мужей, на онаго блаженного Вассьяна, по плоти сродника своего, изымавъ, заточити повелел, и связанна святого мужа, аки злодея, въ прегорчайшую темницу, къ подобным себе в злости, презлым Иосифлянам, в монастыръ ихъ отослал и скорою смертию уморити повелелъ. Они же, яко лютости его скорые послушницы и во всехъ злыхъ потаковницы, паче же ещё и подражатели, умориша его вскоръ. И других святых мужей, овыхъ заточилъ на смерть, отъ них же единъ — Максимъ Философъ, о нём же напреди повемъ; а других погубити повелелъ, ихъ же имена здесь оставлю."
Сын Софьи Палеолог Василий запустил во всю механизм истребления остатков русской христианской традиции. Блаженный старец Вассиан Патрикеев и старцы, и даже монахи нескольких древних монастырей были убиты. Так была задушена та традиция русского христианства, о которой сегодня можно только прочитать - и то далеко не у всех исследователей. Зато другая традиция - нам хорошо известна, хотя и находится сегодня в сравнительном упадке (по сравнению с дореволюционным упадком) - нам хорошо знакома. И если что-то восстанавливать, то восстанавливать надо исконно русское христианство, породившее Святую Русь.
