Автор - Александр Фатеев.
Было такое формирование Британской Империи в Первой Мировой. С короткой, но насыщенной и необычной историей.
Когда Османская империя вступила в войну, то объявила Джихад. И хотя мусульмане не такие фанатики, как их малюют, они доставляли проблемы всем антантовским колониям в Северной Африке. Но этим дело не ограничилось: турки регулярной армией заняли Синайский полуостров (фактически бесхозный до этого) и начали нападать на Суэцкий канал в начале 1915. И хотя бритты отбились, османы засели у оазисов в 30—40 километрах от канала и мешали спокойному судоходству. А прогнать их не могли.
Проблема ближневосточного театра Первой Мировой в том, что воевать приходится в пустынях, что означало логистические проблемы. Тут не то что выступать единым фронтом — пару батальонов провести было проблемой.
Единственный вариант, разбить армию на небольшие части и посылать по трём древним маршрутам: от оазиса к колодцу или даже к цистерне с дождевой водой. Но в наиболее жаркие и сухие месяцы пехота едва держалась, по приходу валилась без сознания и приходила в себя пару дней. Верховые не так изнывали, но минус кавалерии в том, что лошади также требуют снабжения. Всадники могли отступить в шаге от победы из-за плохого состояния своих скакунов. Автомобили и бронемашины с трудом шли по песку, да и не выделяли их в большом количестве для какого-то там Египта.
Что же остаётся? очевидно, верблюды. C начала войны они использовались как вьючные животные, а восточный берег Суэцкого канала даже патрулировали несколько сотен верблюжьих всадников из Индии. Но там была специфика призыва и части получились сами собой, а Британии необходимо создать новое крупное регулярное соединение с нуля.
А это сложно. Хотя бы тем что.. ну.. знаешь, как выглядят эти верблюды?
Среди всех этих британцев — австралийских, африканских, индийских, новозеландских, сингапурских, английских и уэльских — хоть немного знакомых с верблюдами людей не хватало даже для офицерского состава. Солдаты чурались и боялись этих животных, а в первые дни обучения обычно поносили верблюда и всех его предков. Кроме того, верблюды имеют уникальные болезни, так что в Каире появился целый комплекс из полигонов и ветеринарских центров для будущих батальонов.
Стоило ли это того? Давай просто сравним технические характеристики армейской верховой лошади и верблюда. Последний уступает лишь в максимальной скорости, но на войне обычно не спешат, иначе можно загнать животных, а уже в этом плане верблюд был гораздо выносливее лошади. Очевидно также, что он не так зависим от воды. А вот про грузоподъёмность даже история имеется.
Когда первые роты были готовы весной 1916, они начали пересекать Суэцкий канал на понтонных мостах. Естественно, с верблюдами и всем необходимым скарбом. В 16-й новозеландской роте решили не заморачиваться и последние несколько мешков дозакинули на гружённого верблюда, дав ему в сумме 480 килограмм. И это было настолько много, что животное даже не могло само подняться на ноги, солдаты не отчаялись, помогли верблюду и указали на неустойчивый понтонный мост. А он смог, на том берегу получил прозвище «Самсон» и, как ни в чём не бывало, отправился воевать. Дальнейшие приключение библейского верблюда в обетованной земле отследить не удалось, но, чтобы было понятно: лошади в лучшем случае могут нести на спине 20% собственного веса, а одногорбый верблюд никак не мог весить больше 800 килограмм.
Но тут интересно другое. Оцени навьюченность верблюдов: солдаты должны были брать с собой стандартное снаряжение, чуть больше патронов, пятилитровую флягу (которая называлась фантази), еду и фураж на пять дней, а также большое покрывало. Но этим дело не ограничивалось, и каждый загадывал что-нибудь ещё. Это могли быть доски разорванного ящика снабжения, потому что не подобает бриттам кипятить чай на засохшем верблюжьем помёте. Это могло быть что-то, доставляющее удобство в пустыне, или сувенир из неё. В общем, всё было настолько плохо, что когда камельеров отправляли на экшен, то рекомендовали не брать с собой мебель.
В плане синайской пустыни камельеры пришлись кстати. Основной их задачей, по сути, был дозор. Четвёрка могла отойти от оазиса на несколько километров и занять позицию в голой пустыне на 3—4 дня, после чего вернутся за снабжением, и снова в плавание. Это было очень важно в условиях пустыни, где нет ни фронтов, ни ориентации на противника, ни примерного представления о его силах. На Синайском полуострове был один способ ведения войны — манёвр. Просто подведя тысячу своих всадников под бок противника можно вынудить его отступить и без боя занять оазисы. Поэтому британцам и были нужны камельеры, которые бы прикрывали фланги основных сил и своевременно замечали турок. Иногда батальоны прикрепляли непосредственно к пустынному корпусу, для поддержки британского наступления. Бой камельеры вели, спешившись на фронте, или обходя противника с флангов.
Но я понял, что ты хочешь узнать: как всё-таки эти верблюды в плане секса? А дело тут в том, что их традиционно не кастрировали, даже сейчас такую операцию не часто проводят. В войсках, соответственно, была дифференциация верблюдов по половому признаку, но этого недостаточно, чтобы избежать гона.
И сидит в дозоре камельер, пока спят его товарищи, а к нему с энтузиазмом идёт верблюд. Дозорного охватывает смятение, он начинает убегать и будить своих сослуживцев, а животное в конце концов хватает пулю, повалил свою жертву и капая на неё слюной. И это не единичный случай: верблюдов избивали, пока у них не отпадёт желание, или даже убивали.
В конце концов, когда Антанта решилась на Синайско-Палестинскую кампанию, камельеры стали чаще бывать под огнём и проводить операции. К примеру, несколько рот проводили чистку юга Синайского полуострова, где на пустыни накладываются ущелья, полностью изолируя территорию и создавая выгодную позицию турецким гарнизонам. Когда, бывало, солдата ранили, сослуживцы сооружали ему носилки на верблюде — каколеты. Вообще, даже лёгкое ранение может стать летальным из-за тряски верховой езды, но в пустыне человека не оставишь, да и ступали верблюды чуть мягче, чем лошади.
На основном фронте камельеры также пригодились, при том что этот фронт на входе в Палестину хотя бы проявился. Теперь уже достаточно крупные силы проникали через слепые места турецкой обороны и творили в тылах разного рода непотребства: уничтожали колодцы, железные дороги и линии связи. Если отряды задерживались более чем на пять дней — собирали в пустыне камни и получали необходимое на импровизированную посадочную полосу, благо, с возрастанием роли этого театра военных действий, командование выделило сюда больше самолётов.
После взятия Иерусалима ситуация изменилась: фронт стал достаточно плотным, и камельеры в основном пугали обычную кавалерию в своих разъездах. Тут как у классика всё было: «Лошадь сказала, взглянув на верблюда…». Кони волновались и топтались, а камельеры упрекали всадников в неумении обращаться с животными.
Батальон за батальоном, верблюжий корпус расформировывали, хотя изредка оставшиеся роты в участвовали в чём-то несерьёзном — Палестинский фронт сыпался и громить уже было некого. В последних рывках камельеры чуть не схлестнулись с союзными повстанцами-арабами, стремясь взять города в пустыне. Но на этом заканчивался век кавалерии в целом, никогда уже больше не было попыток организовать такие крупные части, тем более на верблюдах.
Тем интереснее этот случай, о котором осталось столько пикантных подробностей. Солдаты, к слову, поладили с верблюдами и всё им простили, даже прикипели как-то, после войны ветераны очень тепло писали, прозу и стихи, о своей жизни и товарищах, будь они люди или верблюды.
А на этом у меня всё, до встречи на Cat_Cat
За подробностями о взятии Дамаска прошу в T.E. Lawrence & Arab Revolt.