Смеркалось, и по нашим пластмассовым стаканчикам уже был разлит чай. Нам было покойно и уютно, натруженные ходьбой тела наконец отдыхали. В этот момент протяжный и жалобный вой напомнил нам о том, что сейчас в этих горах покойно и уютно не всем. Есть рядом с нами одно несчастное, брошенное живое существо.
Это был жаркий июль 2015 года. Мы отправились в несложный пеший поход в распадок Крепкий, это глубоко в горах Алтая вдалеке от сотовой связи, асфальтированных дорог и прочих благ цивилизации. Заброситься от Замульты к распадку можно пешком, на коне или на ГАЗ-66. Мы забрасывались на последнем. Эта машина вызывала у меня чистый восторг, это настоящий боевой товарищ, способный подниматься вверх по руслу реки, отталкиваясь своими огромными колёсами от ненадёжных валунов, через которые бежит вода.
Когда редко встречаешь других людей, начинаешь радоваться каждому. Так и мы за весь поход встретили всего три группы туристов. Такие встречи обычно недолгие, но очень душевные. Ты точно знаешь, что случайных людей в горах не бывает, здесь только люди такого же пошиба, что и ты сам, они оставили и покой, и уют, чтобы изучать мир, смотреть на него во все глаза и радоваться. В такие встречи туристы желают друг другу легко "скатиться", если кто-то спускается, или легко подняться.
В этот раз "скатывалась" большая группа матёрых ребят, у которых стопы под берцами чуть не сплошь были обмотаны пластырем. У них был привал, когда мы подошли, и две девушки вместо приветствия сказали нам: "Спасите собаку! Она на курумнике, и его зовут Хан".
Оказывается за этой группой от домика лесника на дальнем кордоне увязался большой красивый пёс породы "такой, как у Хатико", он шёл с ними несколько дней, а когда пришла пора спускаться по курумнику (склону горы состоящему из разного размера валунов) пёс не смог также лихо прыгать по камням, как люди. Огромный валун стал для него непреодолимой преградой, и группа оставила животное там. У людей был сложный маршрут, и возиться с собакой они не могли. Решили, сам пришёл, сам и уйдёт.
Мы приняли сказанное сведению, но почти сразу перестали думать об этой истории, потому что распадок огромен, и склон с курумником огромен. Вероятность того, что мы пойдём там же, где шла эта группа, ничтожна. Поэтому мы спокойно дошли до места нашей стоянки на ближайшие три ночи.
Утром следующего дня мы собрались в радиальный поход налегке, с одним рюкзаком на четверых. Обильно намазались солнцезащитным кремом, чтобы, нещадно палящее, июльское солнце на высоте нескольким ниже 3000 метров не сожгло нас, и стали взбираться по куруму всё выше и выше, и выше. Почти в самом конце этой исполинской насыпи мы и увидели пса, сидевшего на куске скалы под большим наклоном. Пёс сидел так уже больше суток, но сил и смелости спрыгнуть с валуна он в себе не находил. Это был крупный молодой кабель породы акита. Не было сомнений, что это именно тот пёс, которого здесь оставили те туристы. Это было Хан.
Мы сняли его с валуна и половина нашей группы в составе двух человек повела его вниз к лагерю. Оставшаяся часть в лице меня и 11-летнего сына организатора этого похода стали ждать. По моим прикидкам ждать надо было около 1,5 часов. Однако наши спутники вернулись минут через 20. Хан убежал от них. Конечно, у ребят не было ни поводка, ни ошейника, поэтому пёс, который наконец был освобождён из плена огромного валуна, видимо, почувствовал, что в состоянии сам вернуться к своему леснику на кордон.
Посчитав, что спасли собаку, мы отправились по своим нехитрым делам - смотреть на горы и восторгаться. За этим занятием прошёл день, и второй день. И вот к вечеру второго дня случилось то, с чего я начала это повествование. Уже в подобравшейся к нам вплотную ночи мы услышали, как воет Хан. Я сказала: "Надо идти искать". Мужчины молча и угрюмо засобирались, хотя мы опять понимали, что в сумерках найти собаку на огромном склоне это что-то из области фантастики. Тем не менее, если мы сегодня не попытаемся его найти, то, возможно, никто больше не попытается, в Крепкий ходят мало и редко. Завтра и мы собирались уходить из этих мест.
Соорудив ошейник и поводок из того, что было, взяв с собой в котелке еду, мы оставили в лагере самого младшего и втроём пошли в сторону склона. Мы справедливо решили, что лучше разделиться, так шансы найти пса увеличатся. В полутьме мы стали подниматься далеко друг от друга, периодически держа связь голосом. Осложнялось всё тем, что курумник был сырой, днём распадок был обильно смочен дождём.
"Нашёл!", - гулко раздалось радостное восклицание по склону. Мы пошли на голос и подошли к собаке и нашедшему её члену группы, когда пёс радостно уплетал кашу из котелка и уже был в ошейнике.
Акиты поразительно умные собаки и поразительно красивые. У Хана были длинные крупные лапы и густая жёлтая шерсть. Смотрел он так, как будто понимает всё. Он послушно пошёл с нами в поводке, приноравливаясь к нашему темпу так, чтобы поводок не натягивался, но и не провисал. Мы привели его в лагерь и стали раздумывать, что делать с псом дальше. Были мысли забрать его в город и отвезти моим родителям в частный дом, но я полагала, что они не обрадуются, потому что я и так притащила им уже трёх кошек по доброте душевной. На первое время решили отвезти его к Нижне-Мультинскому озеру, а там связаться с лесником, от которого ушёл Хан.
Вечером я как-то особенно фамильярно решила его потрепать и обнять его, на это Хан ответил предупредительным рычанием. Мол, вы меня спасли, конечно, но со мной так не надо, я личность, а не забава, и вообще мы не знакомы.
Утром мы уложили всё в рюкзаки и пошли, ведя по очереди Хана за импровизированный поводок из бельевой верёвки. Путь был долгий, и чем дольше мы шли, тем больше мне хотелось забрать Хана с собой. Он в себя влюблял. Он вёл себя как человек, шёл абсолютно в нашем темпе, внимательно нас рассматривал, разрешал гладить себя и даже трепать за голову.
Когда мы добрались до Нижне-Мультинского, то первым делом по рации, которую нам там дали, связались с лесником. Мы рассказали, что привели его пса сюда, и если он ему не нужен, то можем и в город забрать. Лесник сказал: "Это самое дорогое, что у меня в жизни есть, сейчас же выезжаю за ним на лодке".
Мы оставили Хана с людьми на базе, а сами пошли купаться в Ниже-Мультинском. После заныра в ледяную воду мы сидели на берегу и самый опытный из нас, организатор похода говорил, как хорошо у него на душе от того, что мы спасли пса. Мы его понимали, к нас у всех было хорошо на душе. Найти в горах собаку, там, где ей совершенно не место, на высоте чуть не в 2,5 тыс метров - это чудо. И не случайность, а судьба. Но найти в сибирских горах акиту, которую ты не видывал и в сибирских городах - это уже легенда.
P.S. Для тех, кто удивляется, что собака увязалась за туристами, вот история, как и за нами увязался пёс-горец, проводив на ледник.
Вот, что еще есть про горы:
