Сергей Эйзенштейн известен всему миру, как режиссер и один из создателей киноискусства. Помимо этого Сергей Михайлович трудился над постановками в театре, писал сценарии, преподавал теорию кинематографа и прекрасно рисовал.
У Эйзенштейна был оригинальный вкус – в Москве к 120-летию со дня его рождения открыли для посетителей его рабочий кабинет. На реставрацию 300 экспонатов у создателей ушло больше 12 миллионов рублей. По антуражу помещения видно, как режиссер работал – жизнь вокруг него бурлила не только советскими красками – яркие образы, яркие в буквальном смысле, постоянно находились рядом с Сергеем Михайловичем.
В обновленной квартире режиссера в 40-е годы на стенах висели ковры, привезенные из Мексики после съемок, а на полках стояли серебряные и фарфоровые «будды».
ПОМОГЛА РЕВОЛЮЦИЯ
При этом Эйзенштейна постоянно сопровождала живопись: он рисовал сценарные ходы, сюжеты. Многое из этого не сохранилось до наших дней, а было просто выброшено еще при жизни режиссера. Оригинальным художником его признали после смерти, когда сначала в 1957 году в Центральном доме работников искусства открылась выставка его рисунков, еще через четыре года рисунки режиссера издали отдельной большой книгой.
Сам Энзенштейн признавался, что к творчеству с его свободой его подвигла революция. Если бы страна осталась под властью монархистов, то он бы пошел по стопам отца и стал бы архитектором.
«Революция дала мне в жизни самое для меня дорогое – это она сделала меня художником. Желания были, но только революционный вихрь дал мне основное – свободу самоопределения», - говорил Сергей Эйзенштейн.
В годы революции будущий режиссер отправился на военную службу в ряды Красной армии. Там он активно занимался самодеятельностью – работал художником-оформителем, режиссером постановок и актером.
Первая 5-минутная короткометражка Сергея Михайловича «Дневник Глумова» вышла на экраны в 1923 году. Это событие ознаменовало переход режиссера из театра в кино.
КИНОКОНСПЕКТЫ
Позже вся деятельность Эйзенштейна, связанная с созданием фильмов, сопровождалась конспектированием процесса рисунками. Вот что сам режиссер говорил по этому поводу:
«На клочках бумаге возникают то обрывки диалога, то схема расположения действующих лиц на плитках пола, то указания художника о мягких гранях свода. То, внезапно отбрасывая все слова и начертания, клочки бумаги начинают лихорадочно заполняться рисунками.
Пытаешься запечатлеть существеннейшее на бумаге. Возникают зарисовки. Они не иллюстрация к сценарию. И еще меньше – украшение книжки. Они – иногда первое впечатление от ощущения сцены, которая потом сценарно с них списывается и записывается».
Современница режиссера Наталья Соколова, которая однажды была в квартире режиссера, после встречи с Сергеем Эйзенштейном назвала его рисунки «стенограммой замысла с подробными расчетами движений, перемещения тел в пространстве, света и теней».
По всей видимости, талант художника помог режиссеру более подробно прорабатывать сцены художественных фильмов.
