Продолжение
Хорошо, что дверь в часовню была с противоположной стороны от остальных домов деревни. Нам это было на руку, чтобы нас не заметили страдающие бессонницей старики.
Макс долго ковырялся в замке отмычкой, стараясь не шуметь. Собаки, если они были в деревне, могли услышать чужаков.
- Всё, - наконец прошептал Макс.
Звучало многообещающе. Он вошел внутрь, а я остался у дверей на стреме. Так мы еще дома договорились.
От нетерпения и утреннего холода я весь дрожал. Хотелось убежать отсюда скорее. Лето еще не вошло в силу. Ночи были довольно прохладные.
Наконец в дверях показался Макс с замотанной в тряпку иконой. Сверток небольшой, но не спрячешь, если что. Я даже и не спрашивал, что за икона, кто на ней изображен.
Собаки молчали. Мы не стали запирать дверь, просто прикрыли ее. Нужно убраться отсюда поскорее. Быстро спускались к реке и радовались, что так легко все получилось.
На берегу в лодке нас встретил сгорбленный старик. Капюшон прикрывал пол лица.
Мы опешили.
- Что, ребятки, на тот берег надо? – спросил старик бодрым голосом.
- Откуда ты, отец? Вроде не было тебя здесь, - вместо ответа тихо сказал Макс.
- Я тут перевожу народ. Услышал, что лодка пришла, значит надо ее вернуть на тот берег. А то с электрички люди пойдут, не на чем переправиться будет.
- Садитесь, - мотнул старик головой себе за плечо, - я перевезу вас.
Мы переглянулись. Но другого выхода, кроме как сесть в лодку, у нас не было. Я шагнул первый. Макс передал мне икону, с трудом столкнул лодку в реку. Запрыгивая, он по колени оказался в воде, матернулся зло.
Старик споро и сильно греб веслами.
На середине реки лодка вдруг остановилась. Плотный туман окутал нас со всех сторон Река не широкая, но в тумане не видно даже берегов.
- Греби к берегу, дед. Чего остановился? - угрожающе проговорил Макс.
- Да не я это. Не пустит она нас, - спокойно ответил старик.
Что-то было в его голове, что мне не понравилось.
- Кто? – испуганно спросил я.
- Богородица. Здесь она, в лодке. На тот берег не пустит. Не впервой ее пытаетесь увезти.
- Ты дурака не валяй, дед. Греби. Или дай мне, я сам.
Макс привстал, собираясь отпихнуть деда и сесть за весла. Лодка резко крутанулась на месте, и Макс полетел в воду. Я свесился с лодки, высматривая в темной воде друга.
- Я же предупреждал вас, ребятки, от греха, - тихо сказал дед.
–Помоги! – закричал Макс, когда его голова показалась из воды.
Какое там. Лодку качает, кружит, и она все норовит на Макса наехать. Он, то выныривал и отплевывался, то уходил под воду. Я хотел деда попросить помочь выловить, оглянулся, а лодка пустая. Будто и не было старика вовсе. Но думать об этом было некогда. Надо спасать напарника.
Начало заметно светать, туман стал рассеиваться. Стали видны берега.
Я изловчился, подцепил Макса за воротник куртки и кое-как помог забраться в лодку.
Лодка стояла на месте. Как только я веслами старался грести к другому берегу, ее начинало опять кружить.
Мы немного поспорили. Но делать нечего, пришлось вернуться назад к деревне.
На лице и руках Макса присосалось с десятка два пиявок. Мы отдирали их с него, Макс матерился. Все лицо его было покрыто ранками, из которых сочилась кровь.
- Что делать будем? Другого пути нет отсюда? - спросил я.
- Нет. С другой стороны деревни за лесом болото топкое. Сюда даже на машине не доехать, только лодкой. Раньше здесь скит какого-то инока был. Прятался от людей. Специально такое место выбрал, чтоб люди не приходили. Потом на этом месте поселение образовалось тех, кто искал уединения, то ли каторжников, то ли раскольников. Если было бы просто сюда добраться, давно бы уже икону эту взяли. Черт. Не предупредил меня чел, что пытались икону уже выкрасть, - сокрушался Макс с опозданием.
В деревне по очереди заголосили петухи. Мы коротко посовещались. Не хотелось выпускать икону из рук, но иного пути переплыть реку, как только без нее, у нас не было. Оставили икону в тряпке прямо на берегу. На этот раз без приключений переплыли речку.
Сели в машину и поехали назад.
- Черт. В руках уже была. А какие деньги за нее предлагали, - не мог успокоиться Макс, стуча зубами от холода. Я включил печку в машине.
- Жизнь дороже, – философски вставил я, - Дед сказал же, что никто ее не смог украсть. Ладно. Надо обдумать все еще раз, или оставить эту идею. Плевать на деньги.
Больше до города Макс не сказал ни слова. Угрюмо смотрел на дорогу и что-то думал.
А я радовался, что все обошлось. И чего согласился? Ведь знаю, что неправильно, грех воровать иконы. Что-то такое же мне еще бабушка рассказывала. В деревне у них тоже церквушка была, так приехал один из города и решил украсть иконы. Сбила его машина насмерть, а иконам хоть бы что. Вернули.
Через месяц Макс повторил попытку вывезти икону. Уже без меня, я не согласился больше помогать ему. Икону опять нашли на берегу. Но Макса так и не нашли. То ли утонул в реке, то ли в болоте.
А я легко отделался. Меня вскоре сократили на работе, и я очень долго не мог никуда устроиться.
Воровать – смертный грех, а воровать икону – вдвойне. Вовек не отмолишься.