1 января, утро
Я уже привыкла относиться к появлениям моих «соседей», как к актам неизвестной мне пьесы — пьесы о жизни селения, мало отличавшегося от виденных мной английских деревушек, если не считать одежды жителей, но прошлая ночь напомнила мне об ужасе, испытанном при первой встрече с ними.
В этот раз «сценой» для действия послужило не обычное место, берег залива, а опушка леса, расположенная в совсем другой стороне, и хотя от домика смотрителя ее отделяет значительное расстояние, происходившее было видно даже слишком хорошо. Я пропустила начало «акта», и, если бы мое внимание не привлек костер, разведенный перед огромной елью, несомненно, прожившей не одно столетие, могла бы пропустить и все остальное. Пожалуй, это было бы к лучшему. Увиденное повергло меня в такой ужас, что в памяти сохранились лишь обрывки воспоминаний: пламя костра, освещающее стоящих полукругом жителей поселения, коленопреклоненный мужчина, которому минутой позже перережут горло, старик, проводящий красными от крови ладонями по стволу ели. И смутные фигуры в клубах дыма над костром: всадницы, размахивающий молотом молодой гигант, длиннобородый старец в шляпе и с вороном на плече, опирающийся на копье. Я не смогла смотреть дальше: спаслась бегством, как и в первую ночь.
Не знаю, какого бога — или божеств — пытались умилостивить таким кошмарным образом обитатели призрачного поселения, но одно несомненно: прибыв сюда, они стали мрачными и грозными соседями для жителей здешних мест, и, очевидно, наводили такой ужас, что и спустя много лет место, где стояло их селение, считается недобрым.
5 января
Уже несколько дней пытаюсь забыть увиденное; стараюсь не позволить ужасным картинам возникать в моей памяти днем и в моих снах — ночью.
Могу заверить, что тяжелая работа — превосходное средство от кошмаров. Я провожу большую часть дня во дворе, сражаясь с огромными сугробами (вместо рва, бывшего там в начале зимы, теперь расчищена довольно просторная площадка, гораздо большего размера, чем мне нужно для моих путешествий на маяк и обратно). Когда я возвращаюсь домой, моих сил хватает только на то, чтобы приготовить ужин себе и Джорджу, поесть и добраться до постели, где я сразу проваливаюсь во тьму — хвала Господу — без всяких сновидений.
из книги "Дневники. Древние тайны фьорда"
