У одной нашей близкой подруги случился служебный роман. Горький и опустошающий по итогу. Вещание о нагрянувшей любви шло в режиме онлайн. Чуть не каждый день Оля (та самая влюбленная коллега) рассказывала нам о перипетиях, возникающих на пути становления ее любви. Нет, не так. Ее Большой Любви.
Вторым участником служебного романа был загадочный мужчина по имени Аркадий. Аркадий был новым сотрудником на Олиной работе. Он был молод, умен, бородат, очкаст, всегда в галстуке, завязанном на какой-то сложный узел. Не влюбиться в такого мужчину, как уверяла Оля, это надо быть совсем слепой, глухой или даже мертвой.
Но на солнце Аркадия была пара пятен. Незначительных, с точки зрения Ольги. Аркадий, к сожалению, был женат. Более того, у него даже был маленький ребенок. Олю эти моменты не особо смущали. Забирать из семьи мужу и отца она вообще-то и не собиралась. Просто хотела красивого и страстного романа для блеску глаз и поднятия настроения.
Оля, стоит отметить, тоже была замужем. С мужем Толей они шатко и валко жили уже лет пятнадцать. Муж Оле давно наскучил - он был простым мужиком, с примитивными интересами в виде пива, футбола и дачи. С мужем Оля давно общались сугубо на деловые темы - бюджет, отдых для ребенка, когда будем копать картофель.
Для того, чтобы не терять тонуса и формы, Ольга периодически принимала участие в любовных треугольниках, многоугольниках и прочих комбинациях. Изменами мужу такие мероприятия Оля не считала. Толя давно сошел с орбиты выдачи супружеского долга - уже лет десять он спал на своем диване и никаких поползновений не предпринимал.
Аркадий, по словам Оли, был мужчиной решительным. И понравившуюся женщину он сразу взял, так сказать, за красивые рога.
Первым симптомом влюбленности Аркадия стал, на первый взгляд ничего не значащий (кроме возможного жирка на бочищах) торт. Торт Аркадий принес на следующий день, после трудоустройства. Отметить сей факт с новыми коллегами. И вот тут - внимание. Самый лучший кусок торта (с жирной красной розой) Аркадий предложил Оле. Прямо вот так и водрузил его на Олину тарелку. И посмотрел внимательно сквозь очки.
Оля обрадовалась розочке и взгляду. И начала отчаянно за столом шутить, хохотать, жестикулировать, вспоминать всякие забавные истории из рабочей жизни. Периодически поглядывая на Аркадия - видит ли он какая она, Оля? Какая она веселая, юморная, легкая и интересная? Аркадий, конечно же, все видел. Недаром он улыбался Олиным историям и даже сел напротив.
После того, как “пробежала искра, девочки!”, Оля стала внимательно следить за Аркадием.
И отмечала для себя, что он, вероятно, крайне несчастлив в браке. Он приходил по утрам с таким грустным лицом, взъерошенный, часто в вывернутом наизнанку свитере. Или подушечным пером в волосах. С бесконечными унылыми макаронами на обед. Оля представляла, что Аркадий (как и она сама) живет в опротивевшем браке. Спит на скрипучем одиноком диване. Старается пораньше убежать на работу и попозже вернуться домой, к нелюбимой жене. Которая ждет его у окна. С ребенком на руках. Нелюбимая и нежеланная. Не любит выходные, поскольку не увидит Олю и жизнь окончательно встанет поперек его мужского влюбленного горла.
Оля стала наряжаться на работу. Оля пошла в спортзал. Сделала подтяжку век. Сменила прическу. Перекрасила волосы. Всем поклонникам дала от ворот поворот. С мужем даже стала чуть ласковее разговаривать: “милый, когда едем копать картошечку?”.
Иногда Аркадий, оторвавшись от работы, смотрел прямо на Олю (ее рабочий стол был напротив). Смотрел не отрываясь, смотрел пристально, покручивая обручальное кольцо на пальце. Оля вычитала в журнале, что если мужчина на тебе смотрит и кольцо так покручивает - он несчастлив в семейной жизни. И жаждет от кольца избавиться. Потом он будто приходил в себя, улыбался и подмигивал Оле. Или спрашивал ее о чем-то. Погоде, ценах на клубнику, рабочим моментам. Оля развернуто отвечала не сводя горящих глаз с лица Аркадия. Впитывала каждую деталь. Каждый волосок на бороде. Каждый прыщик на подбородке.
Однажды, не выдержав, Оля написала Аркадию в мессенджер, что у нее вакантно место на поход в театр. И не желает ли Аркадий это место заполнить. Долго ждала ответа. Даже выпила коньяка. С пунцовыми щеками напряженно ждала входящего сообщения. Аркадий не ответил. Возможно, телефон взяла его жена и в ярости удалила Олино послание. Аркадий и не прочел его. Наверняка, все так и было.
А страсти тем временем накалялись. Работать Оля перестала совсем. Как можно работать, если глаз постоянно косит на Аркадия? Если все мысли в нем и около него? В мечтах Оли с этим Аркадием у них уже был жаркий романтик в Испании. Страстные встречи украдкой на служебном складе. Томные сообщения в соцсетях. Фотки в стиле “ню” в минуты вынужденной разлуки в выходные. Милые смс “Доброе утро, зая” и “Спокойной ночи, масяся”. И смайлик.
В жизни же было все не так насыщенно. Аркадий, видимо, впал в депрессию от невозможности отношений с Олей. Скорее всего он уже выяснил, что она несвободна. И этот факт его, как благородного человека, останавливает. На звонке телефона у Аркадия стояла душевная песня о вечной любви. Оля была уверена, что эту мелодию Аркадий посвятил ей. Что он как бы намекает. Дает понять.
Пошел второй месяц томлений и бессонницы. Аркадий был будто в полудреме. Улыбался. Смотрел. Но на встречу не приглашал.
Оля еще раз предприняла попытку пообщаться в переписке. Стать, так сказать, чуть ближе. Дать понять, что она, Оля, полностью открыта для новых отношений. Что догадалась о влюбленности мужчины и согласна попробовать построить что-то новое. Отправила ему стихотворение. Очень красивое. Про невозможную и запретную любовь. Аркадий прислал смайлик - желтый колобок поднимает большой палец.
Оля сникла, но решила, что стих был недостаточно пронзителен и надо поискать еще. Более пронзительный. И про тягостную, но возможную любовь.
Но все решило предновогоднее итоговое собрание. Народу в зале было много, было тесно и душно. Все с нетерпение поглядывали на таблицы, графики и диаграммы, демонстрирующие колоссальный рост производства медицинских перчаток в их компании. Все мысленно были уже дома. Фаршировали уток с мандарином во рту и винишком в руке.
Аркадий сел рядом с Олей. И прижался своим плечом к Олиному. Это решило все. Оля млела и плавилась от жара плеча Аркадия. Улетала в неведомые дали. Хотела взять его за руку и увести на склад или еще куда. Аркадий сосредоточенно сопел и смотрел на графики, а не на Олю. Будто ему интересны таблицы и показатели. Шифруется, ясное дело. А сам, небось, тоже про склад думает.
После полутора часов таблиц служащим объявили, что пора и домой - фаршировать гусей. Все встали и пошли фаршировать. Аркадий продолжал сидеть. Оля медленно встала со стула и посмотрела на Аркадия. Он, наверняка, ждет когда все уйдут. Чтобы наедине, без свидетелей, во имя сохранения Олиной чести и репутации, позвать ее на свидание.
Оля стояла и ждала слов от Аркадия. Аркадий сопел. Внезапно он вздрогнул, будто очнулся, и уставился на Олю. Оля сглотнула и изготовилась услышать предложение. Аркадий потер глаза. Оля ждала уже нетерпеливо. Аркадий заулыбался и пожаловался, что надо же, заснул. Ребенку два месяца. Не спит ночами вообще. Плачет и плачет. Он, Аркадий, вечно хочет спать. А тут новая работа. И надо быть инициативным и активным, а он вон что, дрыхнет на собрании, как бы не выгнали. Но он-то ладно. Хуже его любимой жене. Которая с рук малыша спустить не может, не спит, не ест.
У Оли оборвалось и покатилось сердце. Захотелось зарыдать и как следует надрать Аркадию бороду. Оля шла домой и тихо плакала. И на следующий день плакала. И все каникулы прошли в нудной тягомотине и жалости к себе, обманутой, и своим поруганным чувствам.
Ближе к выходу на работу где-то на задворках Олиного сознания начала теплиться мысль, что Аркадий выдумал “любимую жену”. Специально так сказал, чтоб она приревновала. И взяла инициативу в свои руки. И она, Оля, возьмет.