Сразу прошу прощения - тема трепещет.
Пытаясь писать максимально простые тексты, сталкиваюсь с тем, что и они не всем понятны. Обидно, что мысль теряется где то в пути. Работаю над этим.
Чтобы расшифровать все загадки, загаданные мною в текстах, обобщенно напишу - что считаю охотою, а что промыслом.
Убеждения у меня сложились за более чем сорокалетие активной охоты. И той и этой. И менять отношение уже поздно. Да и не хочется.
Ниже попробую предположить – почему – охота, став моей профессией, все еще не убила к себе интерес.
Предположу – на что обращать внимание, чтобы эта деятельность приносила не единственное ощущение, которое после выстрела, а комплекс ощущений, которые обогатят охотника. А то и продлят увлечение этим лучшим инстинктом на всю жизнь.
Охота.
По определению – это взаимодействие охотника и дичи. В месте обитания дичи же. С участием (по мере убывания значимости): опыта охотника - собаки охотника – ландшафтов - уловок – оружия.
То есть, исключаем специально выращенную дичь. Исключаем егеря, дом егеря и собаку егеря. Исключаем коллектив. Машины и механизмы в процессе добывания, которое включает и поиск дичи. Слежение исключаем тоже, как и искусственные угодья.
Все что исключили – это тоже охота, конечно, но по иной системе, назовем ее – охота-услуга. Специально тем, кто торопится удовольствие получить, в обычной жизни бизнесменя.
Примерная схема спортивной охоты в моем понимании.
Первые заморозки. На рассвете свистят на десятки голосов рябцы. Глухарь с дресвы пешком уходит на мороженую бруснику. Лось стонет глухо и не по-лосиному. И без эха. Рыба катится в зимовальные ямы. Нет-нет да и сплавится на ровной воде. Ты вылезаешь из спальника, потому что у нодьи не выспишься – у нее можно только выжить. Варишь чай. Смотришь, как соседнюю сопку освещает первое солнце. Пьешь чай на урезе берега. Смотришь, не стреляя, на глухарей, которые больше окрестности слушают, чем гастролиты собирают. Да и выбирают их, как золото ищут. Потом идешь. Манишь и бьешь в пути пару рябчиков на суп. Вечером варишь его на новом месте ночлега.
Промысел.
На самом деле свободных угодий нет уже с XV…XVII века. Если там никто не охотится и не пасет оленя, значит он собирается это делать.
Самодур, который сидит на угодьях в промхозе, начинает валять ваньку, выдумывая всякие препоны и выделяет тебе участок 5х5 км - или стать заготовителем. Ты извиняешься и ищешь неудобные, недоступные, малоценные угодья. По какой то причине пустующие.
Мне повезло. Цивилизация приучила всех к дорогам, магазинам, электричеству, что там еще было привлекательного – к алкоголю. Потому на периферии было много пустот.
Я самозахватом занял более 50 тыс.га угодий и обустроил их за 7 лет полностью. Сразу полетели-поплыли проверяющие и уговаривающие. Затем посылали избы жечь. Потому как пойманный соболь вне промхоза – ощущался ущербом промхозу.
Но этот был соседний промхоз. Ежели бы он заявил права, вынужден был бы тратиться на вертолет, чтобы добраться. Я же добирался лодкой. Сплавлял добычу водой. Вывозил на свой страх и риск и на свои средства. И сдавал им же. Вот и вся формула лояльности.
Так что, промысел представляет обустройство угодий без надежды на быструю окупаемость, без надежды на понимание, помощь и содействие.
Почему промысел интересен даже со своими затратами? Строишь сам, из природных материалов и самое дорогое в избах – это заехать и печь, в угодьях – капканы. У меня есть избы, в которых нет даже гвоздей – дверь связана щитком и без петель – в пазах, выдолбленных в срубе, открывается. На крыше береста, придавленная к нижнему слою плах – другой колотой плахой, все остальное дерево, на утеплитель потолка мох, песок и глинка. На нарах, как и под головой всегда - тесаный кедр. Он мягкий.
Промысел это, конечно, гонка, но после обустройства угодий это весьма рутинное занятие. А если он становится привычным, то нарочно усложняется. Осваивая новые места, например. "Большая радость" на промысле – какая нибудь неожиданная ситуация. Например – зверь съел еду, разорил всю солярку и ты вынужден питаться одним вареным мясом и жить в темноте. Но мясо у тебя пасется десятками лосей, рыба плавает тысячами рыб – только бери. Опять приключение отсутствует.
А можно и гостей принять. Поймать соболюшку тенетόм. Живую. Рассмотреть и отпустить.
И почему я благодарен всем, кто критикует - не думал, что нормальная, стандартная лесная жизнь воспринимается этак. Как сказал некто - по-диванному. Далековато ушли от нее горожане. Минимум на век.
