О том, что есть такая страна – Монголия, знают все. Гораздо меньше известно о том, что Монголий на самом деле две. Одна – Монгол Улс, бывшая Монгольская Народная Республика со столицей Улан-Батор; вторая – Автономный район Внутренняя Монголия (АРВМ) в составе КНР. Это – часть исторической Монголии, причём немалая: территория АРВМ составляет 1,181 тыс. кв. км (площадь суверенной Монголии – 1,564 тыс. кв. км). При этом население собственно Монголии – 3 миллиона человек, а АРВМ – 30 миллионов. Правда, монголов из них менее 6 миллионов, остальные - китайцы-хань…
История Внутренней Монголии своеобразна. В середине XVII века единое Монгольское государство распалось, и племена современной Внутренней Монголии присоединились к Маньчжурской империи Цин. Монголы Внутренней Монголии, как и в Халхе (Северной Монголии), получили широкое самоуправление. Тем не менее судьба Внутренней Монголии пошла по другому пути, отличному от Халхи: её земли активно заселялись китайцами. «В течение всего XIX в. происходил рост различий в развитии между Внутренней и Внешней Монголией. Халха имела более широкие политические свободы, ее экономическая система была слабо интегрирована в общий китайский рынок, а присутствие военного контингента и ханьского населения на территории Внешней Монголии было не столь значимым, как во Внутренней Монголии. Именно поэтому в XIX в. из-за произвола цинских чиновников началось массовое переселение ханьцев в данный регион. К середине XIX в. во Внутренней Монголии проживали уже около миллиона ханьцев и примерно столько же монголов [Потанин 1910: 47]. …
Ханьские переселенцы занимали лучшие земли, изгоняя с них монголов-скотоводов. Это спровоцировало волну недовольства среди монгольского населения, что позднее вылилось в межэтническую напряженность и антиманьчжурское движение» (Курас Л.В. Внутренняя Монголия в составе империи Цин: власть и общество (XVII - начало ХХ в.), интернет-версия). Между китайцами и монголами происходили частые столкновения, вылившиеся в бойню 1891 г., когда китайские поселенцы, организованные сектой Цзиньдандао («Путь золотого эликсира»), устроили резню, уничтожив 150 тысяч монголов.
В конце XIX – начале XX века монголы начали искать пути противодействия китайскому курсу на их поглощение, ассимиляцию и маргинализацию. В монгольских кочевьях появлялись партизанские отряды, началось дугуйланское движение – создание самостоятельных органов власти, боровшихся с произволом китайских властей; дворянство искало покровительства у России.
Осенью 1911 г. в Китае началось антиманьчжурское восстание, свергшее империю Цин. Крушение империи, гарантировавшей (хотя бы формально) права и привилегии монголов, и создание национальной Китайской республики освободило монголов от любых обязательств – монголы были связаны договорами с маньчжурской династией, а не с Китаем. 1 декабря 1911 г. монгольские князья и буддийское духовенство провозгласило в столице Халхи Урге (Нийслэл-Хурэ) независимость Монголии. Богдо-гэгэн VIII, буддийский лидер страны, 29 декабря был возведён в Богдо-ханы; Монголия стала теократической монархией. Князья и ламство Внутренней Монголии участвовали в провозглашении независимости и объявили о присоединении своих хошунов к единому монгольскому государству (о присоединении к Монголии заявили также монголы Барги - территории на Северо-Западе Маньчжурии, и Кукунора). Богдо-хан выпустил обращение (лундэн), в котором говорилось: «Наша Монголия должна создать объединенное государство».
Однако во Внутренней Монголии большинство населения было китайским, и там дислоцировались китайские войска. Китай же независимости Монголии не признал, и во Внутренней Монголии начались военные действия между китайской армией, поддержанной китайскими поселенцами и отрядами прокитайски настроенных монгольских князей, и монгольскими партизанскими отрядами.
Война за независимость
Ещё до провозглашения независимости Монголии баргутские князья сумели получить в России партию оружия, и в январе 1912 г. их отряды заняли город Хайлар, объявив о присоединении Барги к Монголии. В то же время начались военные действия и в Халхе: китайский гарнизон в городе Кобдо, опираясь на отряды дунган и казахов, пытался сохранить китайский контроль над Западной Монголией.
Во Внутренней Монголии начал бои с китайцами князь Джасакту-ван Удай. К движению примкнул князь Тушэ-гун Олосон Раван, чиновник Шударга-Батор Бавужав и брат Удая Ширэту-лама: к ним примкнули тысячи ополченцев. Монгольские отряды, изгоняя китайцев, рассыпались по всей Внутренней Монголии, добираясь до Великой китайской стены. Однако китайцы бросили против повстанцев многотысячную армию с артиллерией и пулемётами. В сентябре 1912 г. монгольские повстанцы были разбиты; китайские каратели с показательной жестокостью расправлялись с жителями восставших хошунов, громили и жгли монастыри. Осенью вспыхнуло новое восстание – в провинции Жэхэ, но к декабрю оно также было подавлено.
Россия, сыгравшая важную роль в успехе национальной революции в Халхе, помогать повстанцам Внутренней Монголии не стала: согласно положениям секретного российско-японского договора, Внутренняя Монголия входила в сферу влияния Японии, а ссориться с Токио после Русско-японской войны 1904-05 гг. Россия не могла.
Правительство Монголии пыталось помочь соплеменникам во Внутренней Монголии, направляя туда оружие и воинские отряды (другое дело, что и того, и другого было крайне недостаточно). 24 января 1913 г. Богдо-хан приказал монгольской армии занять Внутреннюю Монголию; эта операция получила название «сражения по пяти дорогам». Общая численность армии вторжения составляла 9-10 тысяч человек. В наступлении участвовал отряд, возглавляемый командующим монгольской армией Хатан-Батора Максаржава. Генеральный консул России в Урге А.Я.Миллер потребовал от монгольского правительства не вести военных действий во Внутренней Монголии, но, несмотря на официальную позицию России, в походе участвовало и несколько российских военных советников.
Первоначально монголам удалось разбить несколько небольших подразделений китайской армии в Дариганге и Шарынголе. В мае монголы вышли в районы Долоннора, Горлоса и Гуйсуй (ныне - Хух-Хото). В течение лета монголы упорно сражались с китайскими войсками, но взять города Гуйсуй и Долоннор не смогли из-за малочисленности и отсутствия артиллерии. Наступление монголов выдохлось, поскольку из Монголии не поступало продовольствие и боеприпасы, а местных ресурсов было недостаточно. Кроме того, монгольские отряды и местные повстанцы были слабо обучены и недисциплинированны. В результате в ноябре 1913 г. Богдо-хан отозвал монгольские войска из Внутренней Монголии. Местные повстанцы продолжили сопротивление и даже сумели нанести китайцам ряд поражений, но без помощи извне они смогли удержать лишь небольшие территории во Внутренней Монголии и Барге.
25 мая 1915 г. представители Монголии, Китая и России заключили т.н. Кяхтинское соглашение, согласно которому Халха (Внешняя Монголия) признавалась автономией в составе Китая, а Россия становилась гарантом монгольского самоуправления. Внутренняя Монголия, Барга, Алашань, Джунгария и Кукунор оставались китайскими провинциями без всякого автономного статуса.
После этого Урга была вынуждена прекратить поддержку монгольских повстанцев в Китае. Руководитель восстания 1912-14 гг. князь Удай получил амнистию от китайских властей и вернулся на свои земли. Правительство Монголии потребовало от находившихся в Халхе повстанцев из Внутренней Монголии и Барги вернуться на свои земли, после чего отряд Бавужава произвел ряд грабежей халхасцев и попытался утвердиться в пограничном Шилингольском районе. Бавужав был разбит китайцами и бежал в Монголию. В 1916 г. он вновь вторгся во Внутреннюю Монголию: разочаровавшись в правительстве Богдо-хана, неутомимый повстанец объявил, что борется за реставрацию династии Цин, однако в октябре того же года погиб. Некоторое время его отряд продолжал воевать, ненадолго сумев даже захватить город Хайлар, но для продолжения войны у внутренних монголов и баргутов уже не было сил. Война за независимость Внутренней Монголии и Барги прекратилась, хотя партизанские отряды продолжали действовать там ещё много лет.
«Продолжающаяся китайская колонизация, военные экспедиции против повстанцев, рост числа хунхузов во Внутренней Монголии вели к росту насилия китайцев и монголов друг против друга. Это создало "традицию бандитизма" вдоль всей границы Внутренней Монголии – всплески радикализма, направленного против феодалов, богачей, провинциального правительства, создание личных армий князьями.
Это создавало хаос, препятствовало формированию национальной идеи, способствовало упадку традиционализма и веры, разобщению монголов в данном районе, их дальнейшей китаизации» (Кузьмин Л.С. Буддизм и государственность Монголии в начале ХХ в.: трансформация отношений религии и государства в процессе становления независимости. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук).
Между СССР и Японией
После 1921 г. в Халхе развивалась Монгольская Народная Республика (МНР), находившаяся под прямым влиянием СССР, в то время как Внутренняя Монголия и Барга оставались провинциями Китая, раздираемого гражданскими войнами. Несмотря на прямые запреты Москвы вмешиваться в дела Внутренней Монголии, правительство МНР поддерживало движение за воссоединение монгольских земель.
В октябре 1925 г. группа активистов создала Народно-революционную партию Внутренней Монголии (НРПВМ); само её название свидетельствует о связях с Улан-Батором. Партия поддерживала контакты с правившей в Монголии Народно-революционной партией (МНРП), ВКП(б), коммунистической партией Китая (КПК) и Гоминьданом. В 1928 г. НРПВМ при тайной поддержке МНР подняла восстание в Барге, но Улан-Батор и Москва отказали повстанцам в помощи (хотя представитель Коминтерна И.П.Степанов ранее обещал им поддержку и оружие). Маньчжурский диктатор Чжан Сюэлян подавил восстание, а лидер НРПВМ Гүйлүгийн Мэрсээ перешёл на его сторону (впоследствии Мэрсээ был вывезен в СССР, приговорён к 10 годам заключения и сгинул в ГУЛАГе). Партия, раздиравшаяся борьбой прокоммунистических и прогоминьдановских групп и лишённая внешней помощи, не смогла мобилизовать монголов Китая.
В 1931 г. японские войска вторглись в китайскую Маньчжурию, и в 1932 г. создали там марионеточное государство Маньчжоу-Го, в состав которого вошла монгольская Барга. Японо-маньчжурская администрация предоставила баргутам самоуправление и сформировала из багрутских всадников иррегулярные кавалерийские части. В 1933-35 гг. наступления японских войск в Северном Китае привели к оккупации Внутренней Монголии японцами. Князь-чингисид Дэмчигдонров (Дэ Ван) при помощи японцев создал монгольскую администрацию, получившую в 1941 г. название «Монгольская автономная федерация» (Мэнцзян, букв. - «Монгольские пограничные земли»). Мэнцзян был республикой (президентом стал Дэ Ван), имел органы власти, собственную валюту и армию (44 тысячи солдат и офицеров в 1944 г.). Фактически Дэ Ван контролировал только часть территории Внутренней Монголии, прилегающей к городу Гуйсуй. Формально Мэнцзян подчинялся прояпонскому коллаборационистскому правительству Ван Цзинвэя в Нанкине, хотя Дэ Ван убеждал Токио предоставить его «республике» самостоятельность.
После Второй Мировой войны в МНР, Китае и СССР князь Дэ Ван считался предателем и коллаборационистом, хотя это не так просто. В частности, Мэнцзян не участвовал в конфликте Японии с СССР и Монголией на Халхин-Голе. В современной Монголии многие считают, что Дэ Ван пытался сохранить национальную идентичность своего народа и его земли, используя японцев так же, как Сухэ-Батор и Чойбалсан использовали Советский Союз. Во всяком случае, самостоятельность Мэнцзяна вряд ли можно считать более призрачной, чем независимость МНР 1930-40-х гг.
Ряд исследователей полагает, что Дэ Ван поддерживал тайные контакты с разведкой Монголии; его дальнейшая судьба косвенно подтверждает эту версию. Вообще население Внутренней Монголии и Барги симпатизировало независимой Монголии, и её разведка действовала на этих территориях весьма активно. Это подтверждается позицией солдат-монголов, служивших в армии Маньчжоу-Го во время конфликта на Халхин-Голе. «Баргутские полки, возглавлявшиеся генерал-лейтенантом Уржином Гармаевым, бурятом по национальности и агентом монгольской контрразведки (в своей книге, вышедшей в Монголии, бывший майор армии Маньчжоу-Го и одновременно офицер разведки МНР Д.Жаргалов описал широкую агитацию, развернутую в частях бурят-монгольской кавалерии по инициативе Гармаева в целях предотвращения братоубийственной бойни. По свидетельствам людей, служивших под командованием генерала Гармаева, его солдаты стреляли в воздух со словами: «Мы не будем убивать друг друга, за Японию умирать не будем!»), и скорее мешали, чем помогали японцам воевать с братьями-монголами» (Е.Трифонов «Халхин-Гол: чья победа?», historicus.ru).
Установление китайского контроля
923 августа 1945 г. Красная Армия и Монгольская народно-революционная армия (МНРА) вторглись в Северо-Восточный Китай и разгромили японскую Квантунскую армию. В ходе операции была занята и территория Мэнцзяна; её немногочисленная армия не смогла оказать серьёзного сопротивления частям РККА и МНРА, а многие солдаты Дэ Вана перешли на сторону монгольских войск. Сам Дэ Ван попал в плен к гоминьдановцам и был заключён в тюрьму.
18 августа 1945 г. в Ванъемяо состоялось совещание возрождённой Народно-революционной партии Внутренней Монголии, принявшее «Декларацию об освобождении народов Внутренней Монголии». 9 сентября 1945 г. в селении Сунид-Юци состоялся Съезд народных представителей аймаков и хошунов Внутренней Монголии, провозгласивший создание Народной республики Внутренней Монголии. В ноябре во Внутреннюю Монголию прибыл представитель высшего руководства КПК монгол Уланьфу, взявший правительство НРВМ под контроль компартии. Одновременно монголы Барги и некоторых районов Внутренней Монголии обратились к Улан-Батору с просьбой о присоединении к Монголии, но получили отказ. Советский Союз, плотно контролировавший Монголию, не мог позволить воссоединение монгольских земель, т.к. это вызвало бы яростную реакцию не только Гоминьдана, но и КПК.
По требованию коммунистов, Народно-революционная партия Внутренней Монголии была распущена, так как её программа предусматривала самоопределение Внутренней Монголии. 23 апреля 1947 г. было создано Автономное правительство Внутренней Монголии, которое возглавил коммунист Уланьфу. Народная армия самообороны Внутренней Монголии участвовала в гражданской войне на стороне коммунистов. Большинство монголов смирились с тем, что их земли остаются в составе Китая – в обмен на широкую автономию.
Однако смирились не все. Часть монгольских кочевий продолжала считать себя частью независимой Республики Внутренняя Монголия, и вооружённые отряды сторонников независимости под командованием Икрим Батора сопротивлялись до полного поражения в 1948 г. Но и это был ещё не конец: в 1948 г. гоминьдановцы освободили из заключения Дэ Вана, который в 1949 г. создал в провинции Нинся Монгольскую Алашанскую республику. Это маленькое повстанческое государство через несколько месяцев было уничтожено армией коммунистов.
В декабре 1949 г. князь Дэ Ван перебрался в МНР, где получил убежище (что вряд ли было бы возможным, если бы он ранее не сотрудничал с властями Улан-Батора), но в феврале 1950 г. по требованию Пекина был арестован, передан властям КНР и осужден как «подрывной элемент». В 1963 г. бывшего главу Мэнцзяна помиловали и предоставили работу: князь-чингисид работал в музее истории Внутренней Монголии и писал мемуары…
Китайские власти перекроили Внутреннюю Монголию таким образом, что в её составе оказались чисто китайские территории, а из 1,68 тысяч монголов Китая (данные 1958 г.) во Внутренней Монголии оставалось не более 1 миллиона. Китайские власти способствовали ассимиляции монголов – так, поощрялись смешанные браки, дети от которых воспитывались как китайцы (в смешанных браках нет ничего плохого, если они заключаются на добровольной основе, но они часто были следствием давления властей). Всякая оппозиционная деятельность и любые намёки на самоопределение или присоединение к Монголии жестоко подавлялись.
«Культурная революция» стала для монголов Китая страшной трагедией. В 1966 г. во Внутреннюю Монголию начали прибывать из городов Китая тысячи хунвейбинов, которые начали искоренение монгольской культуры, религии, языка и традиций. Монгольский язык был фактически запрещён. Буддийские монастыри подверглись разгрому, культурные ценности уничтожались. Лам, бывших феодалов и просто образованных монголов убивали, арестовывали, подвергали унижениям и избиениям. Банды хунвейбинов врывались в дома простых монголов в поисках произведений «реакционной культуры», чинили насилия и грабежи. Монголов угрозами и запугиванием заставляли проклинать независимую Монголию и учить цитаты Мао Цзэдуна. Репрессивные органы КНР и хунвейбины, под предлогом борьбы с Народно-революционной партией Внутренней Монголии, которая к тому времени давно прекратила существование, обрушили массовые репрессии на все слои монгольского населения. Всего в 1967-1969 гг. было убито 22-32 тысячи монголов, более 300 тысяч ранено, ещё 300 тысяч подверглось арестам. Таким образом, от Культурной революции пострадала приблизительно 1/3 монголов Китая.
Уланьфу, один из лидеров КПК и герой войны с Японией, занимавший в 1947-66 гг. посты главы Автономного района Внутренняя Монголия, вице-премьера Госсовета и председателя Комитета по делам национальностей КНР, в 1967 г. был смещён со всех постов и арестован. Однако в 1972 г. его освободили, а в 1973 г. полностью восстановили в правах. В 1982 г., незадолго до смерти, Уланьфу стал заместителем председателя КНР – вторым лицом в Китае.
Недовольство монголов Китая вновь проявилось в начале 1980-х гг.: к тому времени выросли новые поколения, не знакомые ни с голодом времён «Большого скачка» 1958-62 гг., ни с террором периода «Культурной революции» 1966-69 гг. В 1981 г. во Внутренней Монголии произошли массовые выступления студентов-монголов, и активисты протестного движения воссоздали в подполье Народную партию Внутренней Монголии (НПВМ). С этого времени монгольское национальное движение во Внутренней Монголии не прекращается. В 1997 г. в Принстоне (США) около 50 представителей НПВМ создали управляющие органы партии, приняли её программу и устав. Председатель партии Си Хаймин (монг. Темцилту Шобтсуд) ещё в 1970-е гг. боролся за реабилитацию монголов, пострадавших во время «Культурной революции», и по привлечению к суду организаторов репрессий. В 1991 г., спасаясь от репрессий, он был вынужден бежать в Монголию, откуда перебрался в Германию. Заместитель председателя партии Биче в 1990 г., будучи в заграничной командировке, стал невозвращенцем; в настоящее время работает в Колумбийском университете в США. Генеральный секретарь партии Оюнбилиг, работавший в аэрокосмической отрасли, активно участвовал в студенческом движении 1989 г. на площади Тяньаньмэнь в Пекине. В 1995 г. он получил политическое убежище в США и сейчас живет в Мэриленде. Партия выступает против колониальной политики Китая во Внутренней Монголии и за переход к демократическому обществу, ставя конечной целью независимость Внутренней Монголии.
Помимо НПВМ, за независимость Внутренней Монголии и объединение монгольских земель выступают Партия Либерального союза Монголии во главе с Ольхунудом Дайчином и Южно-монгольский демократический альянс во главе с Хадой; последний является признанным лидером монгольского национального движения в Китае.
Оппозиционные движения монголов в Китае, в отличие, например, от уйгурских, отвергают путь насилия, и не требуют немедленной независимости Внутренней Монголии. Они выступают прежде всего за демократизацию всего Китая, которая позволит монголам сохранять и развивать свою культуру, а также наладить равноправный диалог с китайским обществом.
Национальное движение монголов в Китае – это не только политическое подполье и эмигрантские группировки. Против политики Китая протестуют и обычные граждане монгольской национальности – в первую очередь против произвола властей и отъёма земель. В мае 2011 г. крупные беспорядки охватили хошун Ци-Уджимчин: там грузовик горнодобывающей компании задавил насмерть местного жителя – монгола по имени Мэргэн. После протестов монголов виновник наезда (хань) был арестован, но волнения распространились на большинство районов Внутренней Монголии, включая столицу района Хух-Хото. Во Внутренней Монголии было введено военное положение, более 90 человек были арестованы.
В апреле 2015 г. жители монгольского посёлка Даачин-тал выступили против химического завода, загрязняющего окружающую среду. Протесты были жестоко подавлены: полиция стреляла по манифестантам, один человек погиб, более 100 ранены, около 50 арестованы. Власти заявили, что будут и впредь беспощадно подавлять любые проявления недовольства.
В 2017 г. граждане китайской национальности организовали серию нападений на бурят в районе Шэнэхэна: нападавшие зверски избивали местных жителей, угоняли скот. По всей Внутренней Монголии китайское население пытается отобрать у монголов пастбища - под распашку, застройку и освоение месторождений полезных ископаемых. Монгольское население упорно сопротивляется...
В 2019 г. репрессии против монголов Китая, борющихся за сохранение национальной идентичности, продолжились. Так, был арестован 74-летний историк и писатель Лхамджаб Борджигин, издавший книгу, документирующую злодеяния властей Китая в отношении его народа.
***
Внутренняя Монголия в последние полтораста лет (с начала массового её заселения китайцами) пережила множество трагедий – кровавую резню, учинённую китайской сектой Цзиньдандао; обезземеливание и обнищание монгольского населения; непрерывные войны с 1912 по 1949 г., сопровождавшиеся грабежами и насилиями; непрекращающиеся репрессии китайских спецслужб, начиная со времён империи Цин и до настоящего времени. И всё это время монголы сопротивлялись, отстаивая свою идентичность, свои земли и права. Они сначала сопротивлялись вытеснению и насильственной ассимиляции с оружием в руках, позже - отстаивали свои интересы путём мирных выступлений, массовых протестов, петиций и судебных исков. Монгольское сопротивление не прекращается до сегодняшнего дня.
Какое будущее ждёт Внутреннюю Монголию? Есть ли перспективы у национального движения монголов этого региона? Ответы на эти вопросы появятся только в будущем. Трудно представить, чтобы Китай согласился отдать монголам огромную территорию Внутренней Монголии, где живут миллионы этнических китайцев и на которой сосредоточены запасы нефти, газа, железных руд и угля.
Однако необходимо исходить из того, что Внутренняя Монголия – неотъемлемая часть Монголосферы – историко-географической и этнокультурной области, населённой монголами. Более того - Внутренняя Монголия, наряду с Халхой, является прародиной монгольского народа, поэтому отказаться от права на неё монголы не могут. И Китай должен будет с этим считаться.
