- Вы про лес слышали?
Смотрю на Камина, думаю про себя – сумасшедший.
Ну еще бы.
Сумасшедший и есть. Смотрит туда, где кончается бесконечный дом, где потрескивает уютно пламя, говорит:
- Камин.
Оттуда и пошло – Камин, Камин, никто уже не помнит, как его звали на самом деле, да и вообще, звали как-нибудь или не.
Итак:
- Вы про лес слышали?
Я как-то сразу понял, что он будет говорить про лес. Или про камин. Потому что ни один нормальный человек про лес говорить не будет. И про камин тоже. Только Камин.
Киваю:
- Слышал, конечно.
- А… а были там?
Меня передергивает.
- Если б я там был, меня бы уже не было.
- Да не притворяйтесь… - Камин приближается ко мне, от него пахнет опавшими, прошлогодними книгами, - ну а вообще… знаете что-то… про лес?
- Опасно там, что…
- Это верно говорите, что есть, то есть… ну а тропинки там… дорожки всякие…
Развожу руками:
- Да кто ж их знает, тропинки-дорожки-то!
Камин вспыхивает – чуть не сказал, ярким пламенем.
- Слушайте, друг мой, вы хороши притворяться-то, вы же лес вдоль и поперек исходили!
- С чего вы…
Камин оторопело смотрит на меня:
- Так вы же… лесник?
- Простите… не лесник я… лестник… лестницы ремонтирую…
- Ну, так какого ж черта автор меня к вам как к леснику послал!
- Ошибся, похоже…
- Тьфу ты, черт… где его теперь искать… автора… и лесника…
Спрашиваю.
Ни с того, ни с сего:
- А вы… сколько ему заплатить хотели?
- А вам-то что?
Не сдаюсь:
- Вам проводник нужен?
- Да уж не помешал бы…
- Так я к вашим услугам.
- Молодой человек, вы сами сказали, что от вас там рожки да ножки останутся.
- А давайте проверим…
Камин начинает сердиться. Смотрит на меня с ненавистью.
- Ах так… ну пойдемте, пойдемте, прогуляемся… в лес…
Настораживаюсь:
- Мы еще про цену не договорились.
- Так договоримся…
Камин называет цену. Меня передергивает.
Понимаю, что Королева спасена.
Камин не знает, что я служу своей Королеве.
Он и не должен это знать.
Ударяем по рукам. Идем по коридорам, залам, лестницам дома, идем туда, где окна, подернуты легким морозцем. Чем больше приближаемся к центру дома, тем холоднее становится вокруг, тем меньше людей попадается нам навстречу. В предпоследнем холле только одинокий дворецкий поправляет светильники, подозрительно смотрит на нас. Демонстративно идем в ухожую, дворецкий бросается за нами, машет руками, стойте, стойте, куда-куда-куда…
- В лес, - кивает Камин.
Дворецкий умоляюще смотрит на меня, ну вы-то за этим психопатом присмотрите…
Киваю, присмотрю.
- Ну… ненадолго же?
Бормочу что-то, что конечно, конечно, на опушечку выйдем, послушаем, как сосны в темноте шумят, грибочков пособира… а-а-а, не сезон, ну… воздухом там свежим подышим…
Хочу открыть дверь, - Камин тащит меня назад, ага, сдулся дяденька, передумал – нет, нет, тут же еще шкаф в прихожей, ту же еще пальто, и курточки, и шарфы, и ботинки на меху, и много еще чего. Камин сует мне что-то непонятое, мешочки какие-то, это под что мешочки… Ка-а-ак перчатки, перчатки же только дамы носят, Камин ворчит, пальцы обморозишь, вот будет тебе дамыносят…
Наконец-то распахиваю дверь.
В комнату, где лес.
Холодок охватывает со всех сторон, начинаю жалеть, что оделся так легко, надо бы было пальто потеплее, и кепи, как у Камина, и не одну пару перчаток, а две. Камин бормочет что-то в утешение, что будем идти быстрым шагом, не замерзнем.
Оглядываю сумеречный холодок леса – раньше видел лес только на картинках, понимал, что на самом деле лес совершенно не такой, потому что… потому что… ну… я не знаю, почему.
Понимаю, что не ошибся, что лес не такой, и близко не такой, живые деревья совсем не похожи на старинные гравюры, как и далекие огни за хитросплетением ветвей, как и хрустящая трава под ногами, как и первый снег – только догадываюсь, что эти белые хлопья – снег. Как и далекое угуканье темноты где-то там, там. Как и…
Камин сжимает мою руку. Сильно. Понимаю, что расслабляться некогда, что здесь, на нехоженых тропках может случиться все, что угодно. Думаю, не поздно ли еще отступить, понимаю – поздно, поздно с того момента, когда я присягнул своей Королеве…
Камин не знает про Королеву.
Никто не знает.
- Ну-с, молодой человек, самое высокое дерево можете мне найти?
Затравленно оглядываю лес, затравленно прикидываю, что срубить здоровенное дерево будет не так-то просто, не говоря уже о том, чтобы притащить его сюда…
…спохватываюсь:
- Да у меня и топора-то нет…
- Мил человек, вы про что вообще говорите, какой, к черту, топор? Найдите мне это дерево… просто… найдите…
Запрокидываю голову в верхушки сосен, выискиваю, высматриваю…
- Вон там… на холме…
- Верно говорите, друг мой, на холме…
Мне становится окончательно не по себе:
- Мы… мы что, пойдем туда?
Камин насмешливо смотрит на меня, мне кажется, в его рыжеватых глазах пляшут огоньки пламени:
- Боитесь?
Вспоминаю Королеву. Сжимаю зубы.
- Нет.
- А зря… на кой черт я вообще вас взял, знал бы, в жизни бы не согласился…
Меня передергивает:
- А что такое, вам надо, чтобы я тут от страха орал, на дерево залез, в кусты спрятался, разревелся в голос, в обморок упал?
- Да не-ет… если человек опасности не понимает, то его тут в два счета схрупают…
- Обижаете. Понимаю. Еще как понимаю…
Не договариваю, что-то темное вырывается из чащи, сбивает с ног… нет, это Камин сбивает меня с ног, ловко он успел, еще бы секунда, схрупало меня это… это…
Бегу прочь. Стыдно сказать, бегу прочь, хорош я, хорош, ничего не скажешь, бросил Камина, в жизни мне Королева не простит, что Камина бросил, да сам себе не прощу…
Разворачиваюсь.
Что-то темное несется за мной, с треском ломая заросли, сжимаю ножи… …какой, к черту, ножичек, нет у меня никакого ножичка, ничего нет, хорошо я в лес собрался, ничего не скажешь…
Бью кулаком куда-то в середину темного нечто, - что-то охает, валится в траву, вот чер-р-р-т…
- Камин? Вы?
- Узнали-таки… хоть бы имя мое потрудились узнать…
- А это… это…
- Мелка это, мелка… Эх мы, рыцари без страха и упрека, мелку испугались…
Даже не спрашиваю, что за мелка. Камин знает про лес больше меня, много больше, зачем он вообще меня позвал…
- Да, молодой человек, вы ту на дерево залезть собирались…
Усмехаюсь:
- Да не, мне не страшно уже…
- А на дерево придется-таки взгромоздиться…
- В смысле?
- В прямом… молодой человек, мы же сюда не по лесу шастать пришли…
Смотрю на Камина.
Он сумасшедший, думаю я.
Сумасшедший.
Вспоминаю свою Королеву.
Карабкаюсь по хрупким веткам, по предательски хрустящим сучьям, выше, выше, - лес постепенно сужается, ну, естественно, чем ближе к центру, тем меньше все становится, это там, на периферии дома огромное все, через каждую комнату несколько лет ехать надо, а дальше и вовсе коридоры, уходящие в бесконечность, в зал, не доступный ни одному из смертных, зал, за которым горит жаркое пламя.
Пламя, на которое смотрит Камин и говорит:
- Камин.
А здесь все сжимается в тугой комок, - верхушки сосен, туман над ними, еще что-то непонятное в тумане, что-то, что-то…
- Вы видите? – голос Камина хрипит из-за почти нестерпимого холода здесь, наверху, - вы тоже это видите?
Я тоже это вижу. Это. Не знаю, как назвать. Это. Черную пустоту, в которой парят мириады крохотных огоньков. Черную, ледяную пустоту, которую можно положить на ладонь – и страшно положить на ладонь, так и ждешь от этой черноты чего-то… чего-то…
Камин не боится, Камин протягивает руку, только теперь вижу глубокие шрамы на его руке, видно, не первый раз он ходит в лес…
- Смотрите… вот он… центр нашего мира… я искал его… всю жизнь…
Он открывает походную сумку, вытаскивает резную шкатулку – я уже понимаю, что хочет сделать мой спутник. Ловко подхватываю черную пустоту – мне не терпится подержать её на ладони, почувствовать, что никакая она не пустота, а…
…я не знаю, что это.
Я осторожно сжимаю непустоту, хочу положить её в шкатулку…
…хочу положить…
…хочу положить…
(продолжение следует)