Белые эмигранты направлялись не только в Европу, США и китайский Харбин, но также и в страны Ближнего и Среднего Востока.
Самая крупная колония белых эмигрантов в Северной Африке образовалась в Египте. Основной поток эмигрантов в египетские города приходится на начало 1920-х годов. К середине десятилетия численность бежавших из России в Египет достигала нескольких десятков тысяч.
Беженцы садились на пароходы в Новороссийске, но они и представления не имели, где им придётся сойти на берег. Пассажиры парохода «Саратов», например, из-за начавшейся на борту эпидемии не были приняты в Константинополе и кипрской Фамагусте, а проследовали в египетский город Эт-Тель-эль-Кебир.
Рассчитывать на достойные условия беженцам не приходилось. Первое время они селились в бараках для пленных, а иногда и просто в палатках в предместьях Каира и Александрии.
Интеллигенты были вынуждены работать таксистами, станочниками, механиками и электриками. В эмигрантской среде культивировалась простота, аскетизм. Тяжёлые условия в начале пребывания на чужбине вызывали в русской общине чувство взаимовыручки и желание сохранить национальные традиции.
Стержнем российской общины в Египте стал первый отдел Русского общевоинского союза. Под его эгидой в Каире было создано общество инвалидов, Русский клуб и Российское благотворительное общество. Известный адвокат Тихонов помогал эмигрантам в судебных разбирательствах. Благотворительное общество регулярно проводило благотворительные базары и балы. На вырученные деньги был построен хоспис для престарелых эмигрантов, который был известен как «Русский дом».
Местные власти активно привлекали эмигрантов с медицинским образованием к врачебной деятельности, и это впоследствии серьёзно повлияло на развитие египетской медицины.
Некоторые русские эмигранты оставили заметный след в египетской культуре. Так, художник Владимир Стрекаловский со своими сыновьями многие свои полотна выполнили именно в Египте. Сегодня их картины можно найти в каирском Музее истории агрокультуры и в Военном музее.
Художник Иван Билибин, который с 1920 по 1925 год жил в Египте, создал на чужбине целый ряд работ, в которых видно влияние другой культуры. Важнейшая из них, пожалуй, — иконостас для сирийского православного храма в Александрии.
Кроме того, из белой эмиграции вышла целая плеяда египтологов, которые в изучении египетской истории едва ли не превзошли самих египтян. Владимир Голенищев, один из основателей мировых научных школ египтологии и ассириологии, возглавил одну из кафедр в университете Каира, а также систематизировал собрание папирусов в Египетском музее.
Выпускник МГУ Владимир Викентьев в Египте стал преподавать египетскую филологию и древнюю историю стран Ближнего Востока в Каирском университете.
До конца 1920-х годов в Египте сохранялись царские дипломатические представительства Российской империи. После международного признания СССР они были преобразованы в русские бюро, которые просуществовали вплоть до 1963 года.
После Второй мировой войны в Северную Африку приехали многие красноармейцы, побывавшие в плену у немцев. Они боялись приказа № 270, согласно которому судили сдавшихся в плен красноармейцев и ЧСИР (членов семьи изменников родины).
Узнав о победе СССР над Гитлером, многие эмигранты прониклись симпатией к советским властям и всерьёз задумались о возвращении на родину. Эмигрант Фёдор Маклаков, получив советский паспорт, заявил: «Мы войну прекратили, а от тех, кто её ведёт, мы отделились». К концу 1950-х годов русская диаспора почти исчезла из Египта, и сегодня о её пребывании уже почти ничто не напоминает.
