В мире есть такие вещи, упрощение которых видится вульгарным и схематичным, однако же в чистом виде оные вещи таковы, что в них уж никак «без бутылки не разберёшься». Можно ли, например, просто и общедоступно изложить диалектику Гегеля, не прибегая к школьной схеме, к понятной триаде «тезис – антитезис – синтез»? Едва ли. А меж тем, сам Гегель едва ли был бы доволен упрощёнными толкованиями своих мыслей.
Тем не менее, мы на свой страх и риск попытаемся упрощённо изложить идеи, нет, даже не идеи, а смысловые контуры книги Жиля Делеза «Различие и повторение». Человек, как ни странно, нуждается не только в различии, но и в повторении. Вот, например, суровому эпосу – вполне по Гегелю – мы привыкли противопоставлять лирику. О да, лирика искромётна и разнообразна, чего уж никак не скажешь об эпической глыбе – будь то древняя сага или производственный роман минувшего столетия (для многих они просто скучны). Меж тем, в лирике, которая в отличие от эпоса может быть вакхической, а главное – нести в себе поэтическую вольность, игру, всегда живут ритмически повторяемые фигуры. Несколько вольно обращаясь с восточным материалом, отметим, что в ориентальном мире неизменяемая фигура ритма и смысла называется мантрой. Оставим её в покое и однако заметим: как ни парадоксально, без повтора не было бы и искромётной игры – спутницы лирики.
И едва ли самые рьяные ревнители разнообразия были бы довольны, если бы в году было бы не четыре знакомых нам времени года, а их было бы больше или если б они вообще никогда не повторялись. От этого можно было бы очень быстро сойти с ума (что, впрочем, частенько и происходит с нами из-за сдвигов в мировой экологии). Задаваясь вопросом о том, почему человеческая душа подчас нуждается в повторах (а это загадка!), Жиль Делез отвечает: ни одна осень не похожа на другую, и сладостные вариации, которых просит душа, становятся возможны там, где есть некий незыблемый образец… (Разумеется, Делез говорит не буквально это, но мы уж как можем, адаптируем его к житейскому фону).
Так вот к числу событий повторяемых, но от того не менее ценных, для нас с женой становятся летние поездки в Финляндию и на примыкающие к ней территории. Всякий раз мы открываем нечто новое в уже известном или, иначе, старое является нам своими новыми гранями.
Московский вокзал. Фотография из интернета.
И вот мы уже в Москве на Ленинградском вокзале. Видавший виды поезд старого образца. Лёжа на верхней полке или сидя внизу у окна, уютно наблюдать, как тянется лесистыми тропинками, пролегающими вдоль полотна, подмосковный вечер. И странное дело! хотя Петербург ещё далеко, в длинном заборе, который отгораживает лес и поле от железной дороги, есть что-то северное, петербургское. Ведь именно этот северный город, построенный на болоте, нёс в себе идею геометрической правильности и собственно был геометрической конструкцией, преобразующей природу. Так и этот бесконечный забор, друг замысловатого порядка, заранее приближает Питер.
Мои дорожные измышления легко назвать вздором, но вот что странно: на других подмосковных направлениях нет заборов, которые бы окружали железнодорожное полотно. Забор, который как бы состязается с хаотическими подлесками, есть условность. Он низенький, утлый, его легко перескочить, и он упорядочивает окружающее пространство не столько буквально, сколько абстрактно. И в этом есть нечто фантастическое – напоминающее Петербург как средоточие русской литературы.
Вдруг – сигнал мобильного телефона, поступило сообщение. Читаю: «Приветствую вас в Тверской области, где берет свое начало Волга, есть своя Атлантида, где Пушкин нашёл «чудное мгновенье»! Найдите и вы – в путеводителе по Тверской
земле. […] Хорошей поездки! Константин Третьяк, директор МТС в Твери. […]». Вскоре оказалось, что точно такое же письмо получила жена.
Да, в удивительном мире мы живём: тебе многое известно благодаря разного рода информационным технологиям, но и о тебе всё известно благодаря всё тем же технологиям! Впрочем, сказанное никак не отменяет радушия и гостеприимства, проявленного видным жителем Твери.
Просыпаемся мы с женой уже в Питере. Завтракаем в привокзальном кафе со среднероссийскими стандартами цен и ассортимента (надо сказать, что он весьма неплох). Но странное дело! Иррационально угадывается север. Скажем, в дизайне и обстановке больше геометрической загадки, изящества и остроумия, нежели московской душевности и московской лени или, как сказала бы Ахматова, московской истомы (со всеми плюсами и минусами).
Покончив с завтраком, двигаемся далее. Конечно, мы могли бы прогромыхать сумками и чемоданами по питерскому метро, поскольку время до отбытия международного автобуса ещё есть и мы в принципе на него успеваем, но мы предпочитаем не мелочиться и взять такси. Оборотистый питерский левак за терпимую цену доставляет нас до автовокзала.
продолжение следует.
Автор статьи Василий Геронимус. Фотографии Анны Геронимус. (Её заметки о том же путешествии - читайте на её канале).
Пишите комментарии. буду рад общению и новым знакомствам.
