Кого из нас не посещала такая же эгоистичная идея бросить в один прекрасный день все свои дела, привычки, знакомства, и даже друзей, и отправиться на какой-нибудь волшебный остров, жить без забот, интриг, обязанностей и, прежде всего, без газет?
Жорж Санд. Зима на Майорке
Остров. Порт. Дождь.
Она его везет, она его спасает. А в его голове - только музыка.
В ноябре они высадились в порту города Пальма на Майорке. После перенесенного воспаления легких рекомендован теплый климат – поэтому он здесь. Но здесь только холодные воды моря, промозглый ветер и ледяной дождь. Огромные капли дождя срываются, как голодные псы с небесной псарни.
Они в карете, вокруг - горы, и объезжая горы нужно добраться до Вальдемоссы. Сколько там, 1,2,3 лье, и будут на месте.
В окне капли застыли, точно мухи на стекле, а дальше - серое небо и под ним зеленые впадины леса. Ни просвета. Пережить бы эту зиму. И в начале нового 1839 года обратно, во Францию, давать концерты. Дались же ей эти Балеарские острова! Не жена – но командует, похлеще капитана Наполеона во времена Французской революции. Ох уж эта страстная баронесса Аврора Дюдеван.
Он вспомнил эпизод их знакомства. Сейчас, когда трясешься в карете и хочется кашлять, белым облачком среди туч Майорки приплыл тот светский вечер. Шопен манерно развлекает гостей игрой на фортепиано. Изысканно вскидывает руки, ставит тонкие пальцы на клавиши - играет - кланяется. Всем известно, он виртуоз, но на вечере он скорее расслаблен, чем собран. Хозяйка дома подвела к нему даму средних лет, с огненным взглядом, но странно одетую. На ней мужской костюм и сапоги - вылитый офицер с поля боя, только успел побриться.
-Баронесса Амандина Аврора Люсиль Дюпен!
«Ну что ж! Очаровательно!»
Первое, что спросит Шопен у знакомых: «Что это за отвратительная женщина — Жорж Санд? Да и женщина ли она вообще?».
Шопен! Я влюблена!
Она влюбилась в него сразу. Рука тянулась, то за шляпой, то за сигарой, а взгляд прожигал то короткое расстояние, что их отделяло друг от друга. Она, столь искушенная в делах амурных, не знала, как унять нахлынувшие чувства.
Ей ведь уже за тридцать, в юности - женский монастырь, раннее замужество, сын и дочь, брошенный супруг, любовник и Париж. Наконец, слава романиста под мужским псевдонимом «Жорж Санд».
Но как прекрасен этот молодой гений Шопен, за спиной которого блестящие концерты в салонах Европы.
Он станет ее очередным завоеванием. И они отправятся на Балеарские острова…
Там Жорж Санд докажет всем, что она незаурядная женщина. Оставит кучу денег, будет биться за их скромное счастье, до последнего дня на острове.
Неприязнь. Болезнь. Изгнание. Холод.
Деревянный дом в окрестностях города, который получилось снять, стоял, как склеп, без отопления. Реакция легких Шопена на холод и сырость была мгновенной. «Чахотка» - прозвучал приговор местных эскулапов. Город вздрогнул. Такие болезни пугали всех наравне с чумой.
Череда бедствий для наших путешественников начнется с изгнания из нанятой квартиры, и, естественно невозврата денег, уплаченных вперед. Более того, Жорж Санд заплатит и за все вещи, и мебель, к которым они прикасались - якобы хозяин собирается уничтожить то, к чему прикасались гости, под угрозой заражения инфекцией.
Их приютит Картезианский монастырь.
Она закажет ему пианино из Парижа и его торжественно внесут в их келью. Но она ничего не сможет сделать с леденящим холодом пола и стен. Там они будут есть похлебку с кашей и подбрасывать угли в большую чашу с крышкой посреди комнаты. Но стены!
Местные жители проявят к путешественникам максимум неприязни. Женщина в мужском костюме, с трубкой и молодым любовником, который болеет страшной болезнью. Такой ужас островитянам и не снился. Прислуга откажется стирать, убирать и готовить еду. Горожане на узких улицах станут обходить их стороной, шептаться, и кидать им в спину проклятия. Особенно ретивые бросят в Шопена камни. Торговцы, невзирая на убыток, откажутся отпускать им товар. Благопристойность окажется неуместной.
Вот думаю - что же такое неприязнь, страх и ненависть. Разберемся с последним термином. Ненависть - это такая штука, что если копнуть, то у каждого найдется причина ненавидеть ближнего своего. Когда-то жители деревни пытались избавиться от больного чахоткой Шопена. Он, Жорж Санд, и ее дети пережили зиму в сыром холодном монастыре.
Но Шопен никогда не питал ненависть к жителям - все схлынет, как капли дождя на стекле. И все можно услышать в прелюдии «Капли дождя».
Вот послушайте:
Тоска.
Шопена всегда, и там, и в Париже одолевала грусть по дому. Он так и не сможет туда попасть, но придумает как это сделать после смерти – он завещает свое сердце отвезти в Польшу. Сейчас оно в костёле Святого Креста в Варшаве.
Море из лазури, в небе бирюза.
Пальма-де-Майорка... И Твои глаза...
Красота и сад, аромат дождя.
Музыка и ветер обнялись не зря.
Музыка Шопена, с капельками звук,
форте, переливы и метанья мук.
Руки пианиста, чудеса творя,
повели рассказ свой, сердцем говоря.
Музыка "промокла", дождь стучал в окно,
шумно барабанил каплями в стекло.
Дождевые струйки в мир закрыли свет,
плотно заглушили звуки и просвет.
Алла Изрина
Как написать шедевр в таком аду, заключенному в келью композитору, знала Жорж Санд:
«Когда наступает момент придать своим мыслям форму, нужно полностью владеть собой, что на подмостках сцены, что в убежище своего кабинета».
Для этой рискованной женщины 3 месяца проведенных там, достаточный материал для книги «Зима на Майорке».
Как начинаются такие истории...
Я прилетел из того самого испанского городка Вальдемосса, что на Майорке. Пытался восстановить по крупицам ту поездку моих героев...
«Я всегда мечтала, чтобы жить в пустыне, и каждый, кто мечтал об этом в детстве, признается, что у него была точно такая же мечта. Но поверьте мне, братья, что у нас слишком любящие сердца, чтобы мы смогли обойтись друг без друга; и то, что нам остается делать, это переносить друг друга; мы как дети из одной утробы, которые шутливо препираются, ссорятся, даже дерутся, но не могут расстаться».
Жорж Санд. Зима на Майорке
Я шел по узким улочкам Вальдемоссы, слушал орган в костеле, думал о св.Каталине в часовне. Мимо экскурсии. Гиды ведут в музей Шопена(крупными буквами на вывеске) и Жорж Санд (мелкими буквами на вывеске). На каждом углу, в каждом магазинчике потомки своих подозрительных предков продают книжку "Зима на Майорке". Так пытаются заработать на раскрытии тайны «своего гостеприимства» по отношению к Шопену.
Финал.
Пройдут годы… Они все-таки расстанутся. И Шопен через год после расставания умрет, больной и нищий. Последнее произведение Мазурка [фа-минор] написано крайне неразборчиво, на пороге смерти 17 октября 1849 года. С ним рядом не будет ни матери, ни любимой женщины.
«Она обещала, что я умру в её объятьях», – скажет Шопен о Жорж Санд перед смертью.
Но все, что происходило с ним было просто музыкой. Наверняка, в ту последнюю минуту в его голове будет звучать Музыка, и этого окажется достаточно.
