Или перевоплощения. В отличие от поездок в страны с враждебной идеологией, посещение иных миров не требовало разрешения. В этом смысле элементарное переодевание, невинный маскарад становился частью магического ритуала. Надвинув шляпу на глаза, кто угодно делался похож на гангстера, откинув её же, как котелок, на звезду варьете с кордебалетом воображаемых «герлз» за спиной.
Оборотень, «человек с двойным дном» выступал регулярным персонажем фельетонов и сказок. Достаточно вспомнить детскую повесть «Баранкин, будь человеком» или плутовской роман для взрослых «Золотой осёл», который в интеллигентных семьях прятали от детей.
В обществе «равных возможностей» гражданин обязан быть реалистом, точно зная, как надо себя вести, чтобы достичь результатов. В тоталитарном его воображение тем неистовей, чем суровей внешний террор. Оно беспредельно, и вот уже сотни уездных рокеров покоряют Запад в мечтах, копируя повадки тамошних скандалистов.
Внутренний бунт заурядной личности против своего положения происходил и происходит на каждом шагу. При малейшем недовольстве действительностью, мы вспоминаем, что все могло быть иначе, если бы…
Феномен временной трансформации такого рода нашел отражение и в песнях зарубежных композиторов, которые прозвучат в течение ближайшего получаса.
NEIL SEDAKA – I GO APE
Сегодня трудно поверить, что подстрочник этой шуточной песенки бруклинского когда-то цитировали как образец вырождения буржуазной культуры. В подстрочном переводе были слова «мне хочется, любя, треснуть тебя по кумполу».
«Я становлюсь обезьяной» совсем ранний опыт тандема Седака-Гринфилд, и в нем они явно пародируют Джерри Ли Льюиса. В дальнейшем этот бруклинский аналог Полада и Вадима Козина сосредоточится на лирике, которая идеально подходит его гибкому тенору, но Stupid Cupid и I Go Ape имеют прямое отношение к рок-н-роллу. Хотя «Обезьяне» ближе дворой советский хит «Помнишь мезозойскую культуру?».
*
PEGGY LEE – WHEE BABY
История общения с джинном-аферистом – пособие по психиатрии, пересказанное Пегги Ли с доверительно-саркастической интонацией человека, который и не такое видал. Образ «алладина с большой лампой» чудом проскочил цензуру, из-за которой подобными намеками приходилось жертвовать Элвису, сокращая тексты более откровенных оригиналов ритм-энд-блюза.
*
THE FOUR TOPS – I’LL TURN TO STONE
Окаменеть или исчезнуть – дилемма мифологических персонажей становится эротической метафорой, когда поют «четыре вершины» подлинного дендизма и стиля. Суть Мотауна – the sound of young America, продолжает пульсировать в этом номере, как бессмертное сердце в груди совершенной статуи, и пятьдесят пять лет спустя.
*
PETER AND GORDON – I GO TO PIECES
Шелест осенних плащей и опадающих листьев отчетливо слышен в безмятежном отчаянии этой короткой, но неимоверно притягательной пьесы, чей создатель в конечном итоге принял и осуществил решение «разлететься на куски» не на словах, а на деле. Такова цена гениальности Дэла Шеннона.
Питер и Гордон проходят мимо как наяву, пока звучит эта песня, с гитарами в черных кофрах, словно ожившее старое фото. Но шагнуть за ними следом никогда не поздно.
*
RAY STEVENS – BRIDGET THE MIDGET
Даровитый Рэй Стивенс – частый гость «Бесполезных ископаемых». Он и завершает наш цикл о превращаемых и превращенных сеансом чревовещания, наглядно демонстрируя, что реальное искусство мощнее черной и белой магии.
Цельный и неподражаемый артист раздваивается на глазах у публики, чтобы развеселить, отвлечь от мрачных мыслей, совершенно незнакомого ему человека, затерянного во внешне жизнерадостной толпе. Не каждому дано, но попробовать стоит.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Далее читайте и слушайте:
* Если есть паруса. Пять макетов в стиле поп
* О чем поют на дне. Пять подводных шлягеров
* Пять песен о безумцах