Интервью с Ричи Блэкмором (Ritchie Blackmore) и Кэндис Найт (Candice Night) для журнала “PLAY”, май 2003 года.
Самое сложное и неприятное интервью в моей жизни, перебиваемое оскорблениями дедушки Ричи в адрес интервьюера и его криками “next question!” Вопросов-то было написано раза в два больше, но на большинство таковых наш герой отказался отвечать вообще… Что до Кэндис, то ей просто хотелось заклеить рот, и в результате её трепотня не по делу в интервью вообще не вошла. Так что ничего нового и полезного лично для себя я из этого интервью не вынес...
В жизни музыкального журналиста есть поступки, на которые сложно решиться. Например, интервью с главным гитаристом-виртуозом планеты Земля, отечественной рок-иконой №1 Ричи Блэкмором. Кто ж не знает о скверном характере Ричи и его однозначно отрицательном отношении к гиенам пера! Тем не менее, качество материала четвертой студийной работы группы Blackmore's Night "Ghost Of A Rose" оказалось таково, что рука сама потянулась к телефонной трубке… Благо на противоположном конце провода оказался не только невероятно спокойный и вежливый Ричи, но и его супруга и вокалистка Blackmore's Night Кэндис Найт, своей бойкой болтовней компенсировавшая слышимую даже по телефону нелюдимость "человека в черном". И уж совсем необычную атмосферу придавала невероятному событию музыка – естественно, Blackmore's Night, доносившаяся по телефонной линии из Германии…
PLAY: Название вашего нового альбома "Ghost Of A Rose" отсылает к классическому британскому року – как, впрочем, и его музыкальное содержание. А что такое для вас классический британский рок?
Ричи: Нет, с моей точки зрения "Ghost Of A Rose" ничего общего с классическим роком вообще не имеет. Кэндис тоже так считает, и потому я не вижу смысла отвечать на этот вопрос.
PLAY: "Ghost Of A Rose" имеет очень много общего с предыдущим студийным CD Blackmore's Night "Fires At Midnight" – он гораздо более роковый, нежели две первых работы Blackmore's Night. Случайность ли это, или естественный путь эволюции группы?
Кэндис: Я считаю, что каждый из альбомов Blackmore's Night имеет свое собственное неповторимое звучание, и я даже не знаю, можно ли каждую нашу следующую работу считать развитием предыдущей. В любом случае, все наши альбомы очень разные: "Shadow Of The Moon" оказался очень спокойным и даже расслабленным альбомом просто потому, что за 40 лет рок-н-ролльной карьеры Ричи устал от всего этого шума электрических инструментов. Следующая работа, "Under A Violet Moon" стала сборником более веселых – я бы сказала, цыганских и ярмарочных песен, только аранжированных по-современному. На "Fires At Midnight" в нашу музыку опять вернулись какие-то рок-элементы, в первую очередь – электрогитары; вокальные партии также стали звучать более агрессивно. Что касается "Ghost Of A Rose", то на нем сплавлены воедино лучшие музыкальные моменты всех предыдущих работ. Там масса интересных музыкальных решений – ведь это крайне занятно, когда вместе сочетаются партии скрипки и бас-гитары или электрогитары и колесной арфы. Я считаю, что на сегодняшний день "Ghost Of A Rose" – несомненно, вершина музыкальных достижений Blackmore's Night. Вот в этом и заключается эволюция нашей группы от альбома к альбому.
PLAY: Почему вы решили поместить на альбом кавер-версии Jethro Tull ("Rainbow Blues") и Джони Митчелл ("Diamonds And Rust")?
Ричи: Ну, я всегда был большим поклонником Jethro Tull, а их лидер Ян Андерсон (Ian Anderson) – так и вовсе мой хороший друг. Композицию "Rainbow Blues" выбрала для исполнения Кэндис, поскольку она считает, что этот номер очень хорошо подходит к ее голосу. Что же касается песни Джоан Баэз (Joan Baez)… хммм, я хотел сказать – Джони Митчелл (Joni Mitchell)… Это просто хорошая песня, и я решил – ну отчего бы не исполнить и записать ее еще раз.
PLAY: В чем же заключается основное отличие "Ghost Of A Rose" от трех первых альбомов Blackmore's Night?
Ричи: М-м-м, странный вопрос – я думаю, главное отличие всех альбомов Blackmore's Night друг от друга – это то, что они имеют разные названия. А если серьезно – то у них различная, я бы сказал, тяжесть звучания. И материал каждого альбома создавался в различных ситуациях, что и определило их разное настроение и звук. Так что "Ghost Of A Rose" никакой не уникальный альбом – от отличается от прочих работ Blackmore's Night не более, чем те друг от друга.
PLAY: Будут ли исполняться в осеннем турне Blackmore's Night какие-либо композиции Deep Purple или Rainbow? Мне кажется, что естественным выбором для вас могла бы стать "Temple Of The King" Rainbow…
Кэндис: Ты сам наверняка прекрасно знаешь, что Blackmore's Night уже исполняла на концертах целый ряд песен из бэк-каталога номеров Ричи. Для нас главное, чтобы у песни была ярко выраженная красивая мелодия, которую можно вычленить из скрежета электрогитар и воплей вокалиста. Мы-то все равно будем играть ее совершенно по другому. А насчет "Temple Of The King" ты прав – мы уже не раз исполняли ее на концертах, но не ее одну – из репертуара Rainbow мы также играли и будем играть "Sixteenth Century Greensleeves", "Since You've Been Gone" и "Street Of Dreams", а из вещей Deep Purple, не удивляйся, "Black Night". На самом деле мы никогда не знаем, какие вещи будут играться на том или ином концерте – если аудитория более агрессивная, то мы включаем в концерт побольше рок-номеров и наших кавер-версий Deep Purple и Rainbow, а также отдельных соло инструменталистов. Если же публика спокойная – мы полностью переключаемся на наш средневековый репертуар. Все зависит только от аудитории, и я думаю, что на наших октябрьских концертах в Москве ты сам сможешь это оценить. Но еще раз повторю, что мы не планируем программы наших концертов заранее.
PLAY: Почему вам удалось создать такой "средневековый" проект, как Blackmore's Night, только в 1997 году? Ведь множество поклонников ждало от вас подобной музыки много лет…
Ричи: Спасибо, это действительно хороший вопрос. Честно говоря, до 1997-го я был просто не готов к тому, чтобы начать работать с подобной музыкой. Ведь всякий раз, когда я думал о том, что не пора ли поработать над материалом, к которому меня тянуло всю жизнь, мне приходилось отправляться в студию или в тур с Rainbow или Deep Purple. А ведь такой серьезный проект, как Blackmore's Night, требует немалого времени – тут двумя неделями на написание и отработку материала не обойдешься. А после роспуска Rainbow в 1996-м у меня образовалось полгода совершенно свободного времени – я уже и забыл, когда мне удавалось отправиться на столь длительные каникулы. И мне хватило времени на все – написать песни, собрать нужный состав, как следует записать материал и найти контракт на выпуск альбома. Все получилось наилучшим образом, и именно поэтому Blackmore's Night перерос рамки разового проекта и стал настоящей концертирующей рок-группой. Но, скажу честно, если бы у меня была возможность, то я начал бы исполнять подобный материал еще в 1974-м.
PLAY: Не кажется ли вам, что Blackmore's Night исполняет гораздо более коммерческий материал, нежели Deep Purple и Rainbow?
Ричи: Надеюсь, что это так и есть. И, кажется, я знаю, почему – каждый находит в музыке Blackmore's Night что-то свое: поклонники фолка – фолк, поклонники средневековой музыки – средневековые мелодии… А недавно я узнал, что наш материал считают своим даже фэны готик-роковых групп. Это хорошо, что композиции Blackmore's Night привлекают такой широкий круг людей со столь разнородными вкусами.
PLAY: Blackmore's Night пользуются сумасшедшим успехом в Японии, хотя там точно нет никаких традиций средневековой музыки в ее европейском понимании. В чем же причина такого успеха?
Ричи: Тут мне, конечно, просто здорово повезло… Нет, на самом деле, до создания Blackmore's Night я очень долго не выступал в Японии, и когда я вернулся туда со своей новой группой, меня встречали просто как живого бога. Видишь ли, японцы относятся к любой музыке очень серьезно, я бы сказал – с настоящей страстью. Я не видел, чтобы где-то еще в мире люди могли отождествлять свою жизнь с музыкой любых стилей. А когда такой подход накладывается на традиционную японскую дисциплину, то успеха не избежать. Так было и с Deep Purple, и с Rainbow, так получилось и с Blackmore's Night.
PLAY: Существуют ли планы поработать и записать что-нибудь вместе с вашим учеником – гитаристом Стюартом Смитом (Stuart Smith)?
Ричи: А кто это такой? Может, ты кого-то путаешь с бас-гитаристом Грегом Смитом (Greg Smith)?
PLAY: Да нет, этот американский гитарист утверждает, что он – ваш ученик и неоднократно играл с вами джем-сейшены и концерты.
Ричи: Надеюсь, ты сам понимаешь, что многие люди выдают желаемое за действительное…
PLAY: И последний вопрос – к Кэндис: насколько легко быть певицей группы Blackmore's Night?
Кэндис: Нет, это, конечно же, нелегко – какая из меня вокалистка, я только еще учусь! Но, конечно, работа с Blackmore's Night – хоть в студии, хоть на концерте – совершенно уникальный жизненный и музыкальный опыт. Мне доставляет подлинную радость петь и играть в настоящей рок-группе, и я надеюсь, что коллеги по составу готовы разделить мои лучшие чувства. И для меня нет ничего лучше, чем выступать перед публикой, ждущей от нашей группы отличных песен и запоминающегося шоу. Но что говорить – на осенних концертах в Москве ты сам увидишь и услышишь все, о чем спрашиваешь сейчас!
• Поддерживайте канал «Говорит Всеволод Баронин» лайком публикации и подпиской на канал. •
