Давным-давно на белом свете жила-была маленькая девочка Женечка. Жила она в большом-пребольшом городе Москве. И ей очень не нравилось её имя. Как минимум потому, что Женечка не выговаривала тридцать одну букву из всех букв русского алфавита, что не удивительно, ведь ей не было ещё и четырёх лет.
Всё началось с того, что добрая тётенька в булочной завела с ней беседу извечным вопросом: "Как тебя зовут?" Женечка была стеснительна и вопросу вовсе не обрадовалась. Она стояла, жалась, мялась и ждала, что бабушка, Елена Васильевна, её выручит, как выручала мама. Бабушка не спешила сообщать, что девочку зовут Женечка. Бабушка мечтала о самостоятельной внучке, которая смело вступает в разговоры с незнакомцами, поражает их своей чистой речью и потрясающим умственным развитием. И считала, что тренироваться надо. Поэтому бабушка смотрела вдаль, увидев что-то страшно занимательное на верхней полке с хлебом и делала вид, что совершенно не слышит происходящего рядом.
Женечке крупно повезло, что она была темноволосой и смуглой. Иначе она давно бы достигла цвета яркой свёклы, а уши её бы уже воспламенились. Собственно, как бы они не выглядели, Женечке казалось, что они уже тлеют. Она собрала всё своё мужество и, вспомнив, что надо говорить милиционеру, если потеряешься, пропищала срывающимся от волнения голосом:"Сеня Кляузя". Тётенька растерялась.
- Почему Сеня? Ты же девочка, а Сеня имя для мальчика. И прозвище ты себе придумала какое-то неприятное. Ну что за слово такое "кляуза"?
Тут уж настала очередь запылать ушам Елены Васильевны. Благо, она тоже была смуглая и темноволосая и про уши никто ничего не понял.
-Девочку зовут Женя Краузе! - пояснила бабушка - и, как ошпаренная, выскочила из булочной, свирепо стуча каблучками и волоча за собой внучку, счастливую, что спаслась от беседы с незнакомой тётенькой. Однако, неприятный субъект по имени Сеня Кляуза уже появился в её жизни.
Женечку отвели к логопеду. Толку от этого не было, поскольку ничего из того, что говорил логопед она не понимала и не слышала. Хотя вела себя примерно, и на всё, что говорил логопед, послушно и усердно кивала головой.
Когда Женечка стала чуть постарше, она стала мечтать об имени, которое бы произносилось легко и просто. Например Таня. Или Оля. Или Лена. У Женечки была подружка Таня Огонькова. Подружка жила в соседней квартире и была на три года старше. Соответственно, она была совершенством. Женечка хотела, чтобы у неё всё было, как у подружки, и она попросила называть себя Таней. Бабушка категорически отказалась, но назидательно читала стихи Михалкова:
"Живет на свете Саша.
Во рту у Саши каша..."
Женечка слегка раздражалась и возражала бабушке, что это стихотворение не имеет к ней никакого отношения. И вообще, Саша мальчик. Так что стихи не про неё.
- Ну почему обязательно мальчик? - Возразила бабушка, - Девочку тоже могут звать Саша. Александра. Чудесное имя.
Женечка смотрела с недоумением.
- И почему родители не додумались назвать тебя Александрой? - мечтательно проговорила бабушка, - Подумай только, как чудесно звучит! Александра Григорьевна Краузе! Лучше, чем Евгения. Внушительно так. Везде буква "Р".
Женечка произнесла всё это мысленно и впервые почувствовала благодарность к родителям за своё имя. Мало ей ГРигоРьевны и КРаузе! Нет, бывают люди несчастнее её. Евгения ей нравилась определённо больше АлександРы.
Прошла ещё пара лет, и Женечка пошла в школу. Неприятный тип Сеня Кляуза следовал за ней попятам. Женечке уже не хотелось быть Таней. Ей хотелось, чтобы её звали красиво. Например, Алиса. Но и в это имя пробралась противная буква "С". В конце концов, Женечка остановилась на имени "Ева". Звучит красиво, произносится легко. Бабушка, как и в случае с Таней сказала: "Что за бред?". Дедушка начал подписывать открытки ко дню рождения "Дорогой Евочке". Мама и папа звали "Сардинка".
Фамилию тоже хотелось сменить на красивую. Хотя бы "Огонькова", как у соседки. Или "Снежкова". Или "Ёлочкина". Родственники объяснили, что с фамилией сложнее. И можно выбирать только из фамилий ближайших родственников. Женечка стала мечтать о том, как бы взять мамину фамилию "Голицына". Ей казалось, что будь она записана в школьном журнале не Женя Краузе, а Ева Голицына, солнце сияло бы ярче, школа была бы терпимее, а мерзостный Сеня Кляуза отстал бы от неё навсегда.
Настал счастливый миг, и Женечка покинула ненавистную школу. Институт распахнул перед ней свои ворота, за которыми не было ни синтаксиса, ни пунктуации. Женечка гордо въехала в них в карете, запряжённой двумя гордыми скакунами - физикой и математикой. За плечами у неё было семь лет упорных занятий с логопедом, три года с репетитором по русскому языку и театральная студия. Она прекрасно и чётко произносила и "Женя", и "Григорьевна" и "Краузе".
Катастрофа настала на втором курсе. Вредный старичок, читающий структурную геологию, любил поразвлекаться в начале лекции и устраивал перекличку. Особым его любимцем был несчастный по фамилии Свиненков. Доходя до этой фамилии, лектор плотоядно потирал руки и громко произносил: "Свинюшкин здесь?" Жертва вставала и поправляла "Свиненков". Лектор прислонял руку к волосатому уху и переспрашивал: "Не понял? Свинкин?"
-Свиненков!
-Свиночкин?
-Свиненков!!!
-Хряков?
-Свиненков!!!!!
-Кабанчиков?
-Свиненков!!!!!!
-Поросёночков?
Аудитория каталась по полу, подвывая в неуёмном и диком ржании. Злющий Свиненков выскакивал, хлопнув дверью. Престарелый лектор невинно заявлял:" А куда это он? Как его? Хавроньюшкин? Плохо слышу, что поделаешь, возраст..."
Женечка догадывалась, что и для неё добром дело не кончится. И правда, когда Свиненков вообще перестал являться на лекции по структурной геологии, вредный препод заскучал. Дойдя при перекличке до Женечкиной фамилии, он немного взбодрился и спросил: "Карапузе?" Женечка помнила судьбу Свиненкова и, не вступая в переговоры, кратко буркнула:"Здесь!" Услужливые студенты, не желая отказываться от бесплатного веселья, поправили: "Краузе!"
-Краузева?
-Краузе!
-Карузо?
-Краузе!
-Казуар?
Женечка сделала единственное, что могла. Она вышла замуж за человека по фамилии Виднов и сменила фамилию. Это был всё ещё второй курс. Женечка, с некоторым злорадством в душе, пришла на лекцию по структурной геологии. Ждать пришлось недолго, в связи с близостью буквы "В" к началу русского алфавита.
-Беднова? - спросил зловредный старикашка.
- Виднова, - поправила Женечка.
-Видная?
-Виднова! - заорали с задних рядов.
-Завидная?
-Виднова!
-Фигнёва?
С Видновым Женечка прожила недолго, развелась и сменила фамилию на мамину. Евгения Голицына. Что тут непонятного? Когда Женечкина мама называла свою фамилию, и кто-то вдруг, не расслышав, переспрашивал, мама говорила внушительно: "Голицына. Князья Голицыны." И ей отвечали: "Ах, да, конечно". К тому времени, как выросла Женечка, общий культурный уровень упал. И когда её фамилию не слышали, а она пыталась воспользоваться маминым приёмом, ей отвечали "Чё?" или "Чаво?" или "Га?" в зависимости от точки земного шара, где она находилась.
После института Женечка собралась замуж во второй раз. Её избранником стал человек по фамилии Кузнецов, что сыграло не последнюю роль в её выборе. (До того она отвергла Слизлоухого, Цуппингера и Ялтинсштрассе-Затируху). Хотела было снова поменять фамилию, но представила себе препода по структурке с вопросами:
-Кузнечикова?
-Подковкина?
-Смит?
Плюнула, и не поменяла.
Вам может быть интересно: Сказки из Селиштэ. Сказки про всё понемножку. Сказки Большого Леса.
