Сказки бабушки Бельчихи

Давным-давно на белом свете жила-была маленькая девочка Женечка. Жила она в большом-пребольшом городе Москве. Лет с четырёх Женечка почувствовала вкус к страшным историям. Мама откупалась историей про то, как "в синем-синем городе есть синяя-синяя улица, на синей-синей улице стоит синий-синий дом. В синем-синем доме есть синяя-синяя комната, в синей-синей комнате стоит синий-синий стол. На синем-синем столе стоит синий-синий гроб, в синем-синем гробу лежит синий-синий мертвец. Этот синий-синий мертвец держит в руке синий-синий цветок, на синем-синем цветке сидит синяя-синяя бабочка...

Давным-давно на белом свете жила-была маленькая девочка Женечка. Жила она в большом-пребольшом городе Москве с мамой и папой. Когда Женечке исполнилось два с половиной года, мама заметила два упущения в воспитании дочери: Женечка ни разу не видела море и ни разу не была в кино. С морем, понятно, надо было повременить до лета. А вот ситуацию с кино можно было срочно исправить. Девочка Женечка к тому времени отлично знала, что такое диафильмы и довольно быстро уяснила себе, что кино - это движущийся сам по себе диафильм...

Давным-давно на белом свете жила-была маленькая девочка Женечка. Жила она в большом-пребольшом городе Москве. И, как и все девочки и мальчики в то время и в том городе, в семь с половиной лет отправилась в школу. Надо сказать, что в следующие десять лет своей жизни Женечка весьма сожалела, что не родилась где-нибудь в амазонской сельве. Или хотя бы в той же географической точке, но существенно раньше 1147 года. Итак, всё началось с того, что в прохладное сентябрьское утро Женечка, одетая в шикарное синее пончо поверх новой школьной формы с белым фартуком, сгибаясь под тяжестью гладиолусов...

Давным-давно на белом свете жила-была маленькая девочка Женечка. Жила она в большом-пребольшом городе Москве и ей очень хотелось пойти в школу. О школе Женечка представление имела весьма смутное, но её любимая подруга и соседка Таня Огонькова только что пошла в первый класс и была умопомрачительно красива в новенькой школьной форме и с огромным бантом на макушке. К своим четырём с половиной годам Женечка уже почти избавилась от заболевания "Хочу Всё, Как у Тани". Таня, по-прежнему, оставалась коротко стриженой, а у Женечки было два отличных хвостика...

Давным-давно на белом свете жила-была маленькая девочка Женечка. Жила она в большом-пребольшом городе Москве, на самом краюшке, на станции Лось. Очень Женечке это название нравилось. Гулять в Лосиный Остров она ходила часто, можно сказать, каждый день. Лосей видела, и уважала, хотя знакомства близко ни с одним из них не свела, к своему сожалению. То ли дело олени, которые водились в загончике у Пятачка, детской площадки на краю леса. Там жил олень Борька, Женечкин верный друг, которого она кормила хлебушком с солью...

Давным-давно на белом свете жила-была маленькая девочка Женечка. Жила она в большом-пребольшом городе Москве. И ей очень не нравилось её имя. Как минимум потому, что Женечка не выговаривала тридцать одну букву из всех букв русского алфавита, что не удивительно, ведь ей не было ещё и четырёх лет. Всё началось с того, что добрая тётенька в булочной завела с ней беседу извечным вопросом: "Как тебя зовут?" Женечка была стеснительна и вопросу вовсе не обрадовалась. Она стояла, жалась, мялась и ждала, что бабушка, Елена Васильевна, её выручит, как выручала мама...

Давным-давно это было. На самом краю Отузской долины, там где находится скала "Профиль Льва Толстого", стоял крошечный ветхий домик одного бедняка. Был он сиротой и пришёл в Отузы вместе с молодой женой, у которой, как и у него самого, не было ни родных, ни знакомых. На все свои сбережения они купили заброшенный домик и козу. Вскоре к ним прибилась небольшая серая Кошка и прижилась в семье бедняка, потому что жили бедняк с женой дружно и счастливо. Оба были весёлые и трудолюбивые, но никак не могли избавиться от бедности, ведь помочь им было некому...

В большом-пребольшом Лесу, в норке на самой опушке, жил-был хомячок. Звали его Фу-Фи. Вы спросите, почему такое странное имя? Может в честь какого-то далёкого китайского предка? Но, нет. Китайских предков у хомячка не было. С незапамятных времён семья хомяков жила на этой вот самой опушке, портила урожай, враждовала с лисами и ястребами, грабила мышиные кладовки, словом, жили, как все. Ничего особенного. Когда родился маленький хомячок, он сразу же заплакал. И в этом тоже нет ничего необычного. Сами...

В большом-пребольшом Лесу, в маленьком дупле в кривой берёзке, жил-был один беличий папа. Звали его Йенс (имя, часто встречающееся среди белок). Если точнее, Несгибаемый Йенс. Не думайте, что это прозвище Йенс получил за твёрдость характера и ослиное упрямство. Вовсе нет. Характер у этого папы был вполне беличий: весёлый, пушистый, смешливый и даже игривый. Излишним упрямством папа Йенс тоже не отличался. Прозвище он получил совершенно по другому поводу. Семья у папы Йенса была большая: мама Серая...

В большом-пребольшом Лесу, в маленьком-маленьком домике жил-был Ёжик. Ёжик и сам был очень маленький. Не подумайте, это был вовсе не тот маленький Ёжик, которого бабушка лечила йодом и оплеухами. И не тот Ёжик, который требовал у своей мамы лыжи и сноуборд. Это был очень хороший и, вобщем-то, послушный маленький Ёжик, который жил вдвоём со своей мамой, молодой и милой Ежихой. Ёжик родился весной и должен был впасть в спячку в первый раз в жизни. На дворе стоял ноябрь. Мама Ежиха тоже впервые в жизни готовила дом к спячке не одна...

(Folque-Harpa. Перевод) Жил некто на свете, он выстроил дом, Это песня арфы была, С двумя дочерями жил в доме том. Фа-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла. Старшая просит: "Пойдём к реке!" Это песня арфы была, Пошли они вместе, рука в руке. Фа-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла. Младшая - роза майской порой, (Это песня арфы была) Старшая, словно червь земляной. Фа-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла. Младшая села на самом краю, Это песня арфы была, Старшая подтолкнула её Фа-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла. Мелькало золото кос в волне, Это песня арфы была, "Сестра!" - молила, - "Дай руку мне!" Фа-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла...

Далеко-далеко на севере жила-была Нерпа. Да что я говорю, никакая ещё не нерпа, а маленький пушистый белёк. Маленькая Нерпа была очень любознательна, и пока её мама, папа и старший брат плескались в океане, лежала на высоком утёсе и внимательно осматривалась вокруг. Если она видела, что-то ей ещё неизвестное, она обстоятельно расспрашивала об этом своего старшего брата, который знал почти всё на свете. В тот день, о котором идёт речь, Нерпа увидела далеко-далеко, на льдине, огромного белого зверя, стоящего на четырёх лапах...