.
Все православные ругают, или ругали несколько лет назад, группу Тату , в пору ее популярности, (и наверное было за что), а самую христианскую песню их, меж тем пропустили, как ни странно, я имею в виду песню про мальчика -гея. Песня трогает своим гуманизмом, своей человечностью, искренностью. По отношению ко мне эта песня пробивает мой "защитный экран", каждый раз когда я ее слушаю, у меня выступает скупая мужская слеза, при том что с моей гетеросексуальной ориентацией все в порядке... Может быть, потому , что мне не хватало самому в детстве такого отношения? Дело же совсем не в том, что герой песни - мальчик гей, образ "мальчика гея" используется в качестве некоего указания на гонимость, странность, невписанность в современное общество, социум. Труднее всего быть гуманным без фальши, не впадая ни в пафос, ни в кич, ни тем более в фальшивость. Именно в этом смысле эта шлягерная дискотечная композиция своего рода шедевр. В наши дни таких песен не услышишь. Эта песня о том, что любовь меньше всего в отличие от влюбленности похожа на восхищение, а больше похожа на жалость . Не знаю какой привести пример. Например, Карл Маркс, культовый философ моего детства. Карлом Марксом восхищались как сильной личностью прометеевского масштаба.
И лишь его жена Жени видела в нем то что она в нем могла бы пожалеть, видела его начало неотмирное , божественное, не вписанное в мир. Но, то, Маркс. А эта песня, просто, о чужом миру, мальчике- подростке. Признаться, не могу эту песню слушать без слез, как бывший школьный учитель. Песня на удивление сильная, в смысле ее непосредственности, наивности. Наивность отнюдь не всегда беспомощна, (как всегда считалось, или, считается), наивность - наивности рознь. Иная наивность, полная любви, бесстрашия, и сострадания способна прошибить стены, особенно наивность детская, наивность подростковая. В этой песне есть грубые слова, (которые, тем не менее, не портят эту композицию), а есть слова очень точные, например , «да я знаю все твои секреты, как ты терпишь твердые предметы».
О каких твердых предметах идет речь?
Конечно, о предметах которыми бьют, (палки, биты, ботинки.) Это точность. А что касается «неприличного желанья», неприлична пожалуй жалость, пусть и одетая в эротические (подростково-сексуальные) тона, так же, как у иных жестокость одевается в сексуальные тона. Так что же лучше, если провести такое сравнение? По мне, так лучше что бы жалость принимала сексуальные тона, а не садистичность. Доброта, любящая жалость, (или жалостливая любовь) всегда сильнее агрессии. На стороне любви всегда Бог, на стороне агрессии всегда мир, тем более когда речь идет о женщине, способной понять боль другого человека.
Конечно, природа жалости, не так проста, как нам кажется.
В жалости к другому, (даже в любовной жалости) есть элемент опеки, элемент превосходства, хотя, и не в унижающем смысле, а наоборот в возвышающем, в том понимании, в каком, любовь есть род поднимающей, а не опускающей жалости. В этом смысле жалеть способны люди сильные, и пожалуй, это и есть то что не понимал, и никогда не мог бы понять Ницше, в силу особенности своего склада. В наши дни, моды на Ницше, многие хотят быть сильными, героями, суперменами. Да только суперменов в наши дни, убивают...
Убивают и чемпионов мира по борьбе, и по тяжелой атлетике.
Убивают и борцов смешанных единоборств. Эти смерти выглядят нелепыми и трагичными. Ведь могли бы постоять за себя. Да только, в таких драках господствует случай. А случай слеп... Не говоря о том, что показная сила раздражает людей, воспринимаясь как вызов миру, раздражает пожалуй не меньше, чем чье то демонстрированное гейство. Показная, накачанная сила искушает судьбу, бросает вызов Господу и Ангелам.
В ней нет никакой красоты, как нет в ней и ничего героического.
А вот Александр Мень прекрасен в своей смерти, ибо он безропотно умер за Христа. И он не мог постоять за себя, ибо был слишком свят. Тем более, Христос который не мог защищаться от палачей был (и есть) прекрасен, даже в том, что его убили... Это выглядит конечно же страшным, но это не выглядит нелепым – в логике нашего мира, которой может противостоять лишь святость, а не зло, какому бы другому злу оно не противостояло.
Потому что это противостояние – лишь видимость.
В этих смертях есть несоразмерность святости и человеческого, Бога и мира, за счет чего виднее святость. Возлюбите Христа, это лучшее что вы можете сделать в этой жизни. И тогда можете ни о чем не заботиться. Было бы лишь о ком позаботиться, кому откликнуться. Можно победить сильного, (даже самого сильного) но нельзя победить святого, как нельзя победить самого Господа. Нам всем предлагают быть настоящими мужчинами .
В каком понимании нам это предлагают?
Мужчинами способными дать по еб…лу, чьи жены нарожают детей нам для будущего. забывая, что в христианстве важнее не потомство для бессмертия биологического, а та самая жизнь вечная, жизнь иная, духовная, ради которой нам и дается любовь, (как ступень к Царствию Небесному) говоря о любви разнополой, как и забывая, что все христианство в сущности жертвенно, а не плоско- героично., как и забывая, о том, что жестокий православный мачо, лишен главного, доброты и сострадания, как лишен и христианского ума и понимания.
В конце концов, и в жалости есть вертикаль, но это вертикаль христианская.
Прежде чем продолжить разговор об этой песне, привел бы в качестве примера, мир японских хокку, (японской поэзии) воспитывающей жалость даже к обычной мухе, травинке, оводу, лягушке. Спрашивается, ради чего? Не только для того что бы стать внимательным, но и для того, что бы открыть в себе убивающую твою земную личность, жалость. Личность слепую, не видящую ни цветка под ногами, ни гор в глазах стрекозы, ни печали в глазах старика.
Что бы на месте старой личности возникла иная личность.
И это измерение – есть измерение исконно мужского понимания, даже когда речь в этих хокку идет о цветах . Потому что женщина ценит не цветы, а любовь любимого, который ей подарил цветы. Даже когда она их срывает для себя, она воображает себя любимой . Цветы, (их райскую красоту) - оценит лишь мужчина, если он по природе поэт.
Хотя, на самом деле, жалость не такое простое чувство.
Я не стал бы жалость отождествлять с добротой, в виду того, что это совершенно разные, не только психологические но и духовные посылы, летящие к нам, откуда то «ниоткуда» на которые и откликается наша жалость, или доброта. Если доброта располагается между щедростью, и жалостью, (или состраданием) жалость я бы сказал, таинственнее, иррациональнее, даже, апофатичнее. В жалости – есть и свое противоречие.
Жалость может быть обратной стороной садистичности.
Особенно , это касается некоторых женщин,(в мужчинах это встречается реже, хотя и встречается и в них) которым, что бы мужчину пожалеть, нужно его хотя бы морально посадировать, извести его, а потом пожалеть. Так называемая женская психопатия…Этому можно найти и примеры в литературе. Например, можно вспомнить знаменитую пьесу Собака на Сене. Жалеют люди, и склонные к жестокости, к безжалостности.
Именно такие жестокие люди, вдруг поднимают брошенного котенка, и несут его домой.
Почему? Потому что жестокость анонимна и безлична. А жалость в таких людях похожа на сдавленный голос их еще живого я, живого сердца, подающего признаки жизни при взгляде на брошенного котенка , или нищую старушку. Иными словами, жалость не дает нам стать совсем в этом мире анонимными, хотя, я скорее пишу о жалости любовной, о жалости любящих, а не о жалости людей жестоких, или садистичных.
И эту песню я бы отнес к роду именно такой любящей жалости.
К примеру еще более знаменитый шлягер группы Тату Нас не догонят, (песня о лесбийской любви двух героинь, ) у меня никогда ничего не вызывал кроме раздражения, или равнодушия, как бы истерично ее не пели девочки из группы Тату, меня эта песня не трогала. Почему не трогала? Да потому что развращенный мир их уже давно догнал.
Совсем другой случай песня о мальчике -гее.
Даже, говоря о больной (или, «извращенной») теме этой песни, еще Бердяев, писал, что в христианстве, личность освобождается от пола, стремясь к андрогинности, иногда проходя через те или иные отклонения, ( извращения, перверсии), хотя, как кажется мне, нельзя отождествлять человеческую бисексуальность, с андрогинностью, что не делал и Бердяев.
Пол - печать падшести, отпадения от Бога.
Все христианство – нам говорит о той личности, которая достойна жизни вечной, и это должна быть полностью преображенная верой в Господа, и любовью к Христу личность. А преображение личности начинается и с преображения пола. Поэтому, трудно представить какого-нибудь грубого человека в Раю. Трудно представить в Раю, и какого-нибудь бабника, как впрочем, и содомита. И тот и другой путь одинаково далек от преображения личности.
Трудно стать достойным Царствия Небесного.
Нужно полностью преобразиться, от пола, до души, и это кажется - на первый взгляд невозможным, если забыть о том что мы преображаемся, если мы веруем, наконец, мы стареем. И все что было актуально для нашей юности, отбрасывается в годы зрелые. Хотя, и в зрелые годы, человек не повзрослеет, если в нем не было ничего заложено в юности.
Однако, разве доброта ни есть тот мост к Иному ?
В конце концов, в песне есть стремление девушки вернуть своего одноклассника, к нормальной жизни, к нормальной ориентации. Лирическая героиня этой песни, просит, что бы мальчик -гей ее полюбил, и подобно то ли сказочной волшебнице, то ли Герде, пытается расколдовать его ориентацию своей любовью, своим состраданием, и как поется в песне, даже любовным страданием, чем эта песня и пронзительна.
Возможно, это влюбленность, а не любовь, как скажут взрослые.
Однако, я не стал бы проводить радикального отличия между любовью и влюбленностью, тем более, говоря о подростках, (у которых эта грань намного тоньше) заметив, что влюбленность сродни восхищению, а любовь сродни состраданию. Любить -желать сохранить кого- то , спасти его от мира, дать кому-то прибежище в своем доме или сердце.
Любить это одновременно и восхищаться и жалеть.
Я например, не умею любить. Люди у меня вызывают либо ненависть, (чувство сильного отторжения, раздражения), либо, жалость, сострадание. Я христианин и не могу ненавидеть, поэтому я часто избираю одиночество. Мне кажется, мне нужно много работать над собой, что бы понять, что все люди достойны жалости, и сострадания.
Это одинаково относится к мужчинам и женщинам.
Все это сказано слишком громко. Ну, хотя бы многие ...Победить в себе раздражение (путем понимания, что все люди достойны сострадания, хоть и разного, близкого к личной любви, или хотя бы далекого от прямого осуждения, или неприятия ) , вот непростая задача. Я и был скинхедом в юности, из-за ненависти к миру., что бы найти способ освобождаться от ненависти. Теперь я ищу способ победить ненависть, хотя и не принимая мир.
Об этом и молюсь Пресвятой Богородице.
Молюсь давно. Не могу сказать, что безрезультатно. С годами я стал все таки лучше, в смысле спокойнее, ровнее, мягче, намного доброжелательнее, чем был в пору моей юности. Однако, часто я поддаюсь раздражению, с которым не всегда способен совладать. Этому мешает - недостаток понимания души другого человека.
Однако, этого понимания с годами становится больше.
Сейчас подумал я и о том что по настоящему умный человек ведь не будет писать никогда зло, (о давних знакомых или незнакомых ему людях, о женщинах, о детях, о стариках...) Такие вещи люди пишут, и говорят по глупости, от победы непросветленной страсти в них, тем более, если люди это делают открыто. Не может быть так ,что женщины - плохи.
Или все мужчины- скоты.
Так утверждать - искажать картину мира от Бога, нарушать замысел Божий, внося в него свою личную муть. Глуп не тот, кто не застрахован от подобных приступов непросветленной страсти , (природно чувственной , или, скажем, алкогольной), а тот, кто это сам не понимает. Не так грешно быть дураком. Грешно не хотеть умнеть. И очень греховно быть упертым в собственную глупость, даже ни желая просветиться - светом небесным...
Чем опасна подобная глупость?
Глупость – не только род греховного упрямства, но род гордыни ума. Не только люди грешат от глупости, но и глупость в нас от греховности .Как нельзя, скажем, только от ума подобреть. Но и нельзя будучи умным, быть человеком злым. Как и нельзя быть добрым, не имея ума. Впрочем, вернулся бы к теме этой песни… Почему я эту песню вспоминаю? Песня связывает меня с воспоминаниями о моей школе.
Что я мог бы сказать о школе хорошего?
Моя школа у меня ничего не вызвала кроме страдания, и чувства ада. Не случайно пишу все это, вернувшись от моего психиатра (в сентябре и в мае, я отмечаюсь, мне разрешено отмечаться лишь два раза в год, в отличие от времен юности, когда я должен был приходить каждый месяц. ) О чем я думал, возвращаясь домой от своего психиатра?
По дороге домой, как всегда прошелся по местам моего детства.
Как всегда музыкальная школа у меня ассоциируется с Раем, моя обычная и массовая школа, с Адом, а темные, гопницкие дворы - (через которые я возвращался поздними вечерами домой с нотами под мышкой) с инфернальными провалами пространства этого Кировского района. В эти провалы я настолько боялся попасть , что глядел себе под ноги. Возникало ощущение какого то заколдованного то ли промышленного, то ли мистического болота.
Возвращался, то глядя под ноги, то озираясь по сторонам.
Массовую школу я не любил, кроме двух, трех учителей, к которым я относился с любовью (старушки, преподающей литературу и старичка, преподававшего историю.) А музыкальную школу любил. Всегда причесывался, наряжался, когда приходил в муз. школу. А в массовую школу одевался во все самое "шпановское", включая и кирзовые сапоги…
Вот такие вот два измерения моего детства.
Не был я никогда мальчиком геем, но поскольку, с детства я состоял на учете у психиатра, ощущал я себя постоянно гонимым, и преследуемым. Так что могу понять и ситуацию и этого мальчика- гея, не смотря на то что меня скажем, так тянуло к девочкам.
А девочки видели во мне принца.
Видели принца потому, что был я ангеличным внешне подростком, и часто в меня влюблялись. Да что толку? Никогда я не был способным на отношения, тянуло меня одиночество, и был я всегда самодостаточным, хотя и способным к любви.
Лишь спустя годы понимаю, что это, наверное, и к лучшему.
