...В начале июня сорок четвертого вывели дивизию, в которой служил тогда ефрейтор Валентеев, в тыл, на переформирование и отдых. Тихо, спокойно. Такой покой вокруг, что не верится... Росными утрами по команде: «Косы на пле-чо! Шагом марш!» отправлялись солдаты в поемные луга. С тихим звенящим шелестом покорно ложились к ногам высокие травы, темнели от пота гимнастерки, радовались руки, соскучившиеся по мирной работе.
Но солдаты понимали, что не на курорт их сюда прислали, что приходит пора большого наступления: ведь это был год сорок четвертый, год мощных ударов по врагу. Недаром каждый день проводились занятия по форсированию водных преград, сначала теоретические, а потом и практические — на длинном и довольно широком озере за околицей села. А потом...
— Потом, — не спеша рассказывал Степан Елисеевич, — заняли мы позиции на берегу Свири. Красивая речка Свирь, да с норовом. Быстрая, глубокая, а на том берегу финские укрепления. И знаем: надо будет брать их. Пока живем мирно. Днем постреливаем немного. Для виду. А ночью, втихую, плавсредства готовим. Да по ночам все идут и идут войска: артиллерия, танки. Видим — дело большое будет. Орудий — чуть не под каждым кустом понатыкали. И двадцать первого июня в шесть утра как дали они огоньку! Два часа били. Потом штурмовики оборону финскую проутюжили. Не успели скрыться самолеты — три зеленые ракеты... В нашей лодке девятеро было. Ручной пулемет — на нос, двое — на весла, и пошли...
Задача нашему полку была: занять первую траншею, закрепиться, а если возможность будет — шоссе перехватить, чтобы подкрепления его, значит, не подпустить. До середины речки еще не добрались — и началось! Из орудий бьет откуда-то, из минометов, из пулеметов. А нашу лодку течением прямо на дот несет! Да еще пушку автоматическую они выкатили. Такая сволочная пушчонка! Выплюнет обойму, секунду передохнет — и снова. А из дота — пулемет крупнокалиберный. Зажали они нас. До берега еще метров тридцать, лодка течет, а в живых — я да раненый один. Просит он: «Вертай, Степан, обратно!». А меня такая злость взяла, вижу только дот да пушку. Гребну раз десяток — и на нос к пулемету, дам очередь по амбразуре. Спрячутся они — я снова на весла. Потом — опять к пулемету. В общем, прибился к берегу. Раненого перевязал, жди, сказал ему, скоро санитары придут. Сам гранат захватил побольше и — к доту. Вскочил в траншею — пусто. Сторонкой, сторонкой — к пушке с тылу подполз и связку под нее... ткнулась дулом в землю! Тогда ходом к доту. А у них и дверь настежь: чтоб убегать, значит, сподручней было. Противотанковую туда! Рвануло — пулемет готов. И тут выскакивает из дота офицер, уцелел — и бежать по траншее! Я за ним, и про автомат забыл! Минут, однако, пять бежал, но достиг. Схватились. Ну, одолел я его, скрутил, руки-ноги связал — лежи. Передохнул малость и думаю: надо же своих догонять, далеко, небось, ушли, пока я тут возился. Вокруг-то никого: ни финнов, ни наших. Прошел еще сколько-то по траншее, смотрю — шоссе, а ход в землянку идет. Заглянул в нее осторожненько — пусто. И три пулемета с полным боекомплектом. Давай их сюда, пригодятся. А жара! Пить хочется. И своих нет и нет, куда все подевались? И тут сообразил, что один я здесь, вперед, значит, вырвался! Ну, ладно воевать будем. Установил те пулеметы финские на три стороны, вроде, оборону круговую занял, жду. Какое-то время прошло — идут по шоссе машины фашистские, штук десять, с солдатами. Врешь затыкать, значит. Остановил я их. Две атаки отбил. Уж и патроны к концу. И тут — ура-а-а! Подошли наши. Выскочил я на бруствер, а они по мне из автоматов! Финн, думают. Упал я в траншею, снял рубаху нательную да наверх высунул: сдаюсь, мол. А что? В пылу-то прибьют запросто. Подбежали они. Увидели, что я там натворил, поверили, что свой. Командир говорит: «Молодец! Герой!». А я смотрю — из нашего полка никого нет, незнакомые все. Из второго эшелона, оказывается. Где теперь своих искать? Некогда. Я с ними еще три дня и воевал, а как поутих бой, разыскал своих. Осталось нас от полка: знамя, командир и еще двадцать восемь человек. Остальные полегли на том свирском рубеже. Полегли, но оборону пробили, открыли другим путь. А вскоре построили дивизию, вызвали меня перед строим и Звезду Героя вручили...
Войну командир минометно-артиллерийского взвода Герой Советского Союза младший лейтенант Валентеев закончил 10 мая 1945 года в Праге.
Читайте также:
• Нас оставалось только двое...