В начале сентября 1941 года молодая американка прибыла во Францию с тайной и опасной миссией. Ей было поручено организовать местные сети сопротивления против немецких оккупантов Франции и передать разведданные руководителю специальных операций (SOE), молодой британской секретной службе, которая ее завербовала. На самом деле, начальство Вирджинии Холл не питало особых надежд относительно ее перспектив; они не ожидали, что она проживет больше нескольких дней в регионе, кишащем агентами гестапо.
В то время Холл, по общему признанию, была маловероятным шпионом. Военный кабинет премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля запретил женщинам находиться на переднем крае, и некоторые в SOE задались вопросом, годна ли Холл для проведения операции посреди сопротивления. Проблема была не только в ее поле: Холл была также ампутированной пациенткой, потерявшей левую ногу несколькими годами ранее после несчастного случая на охоте. Она полагалась на протез, который называла “Катберт”, и хромала, что делало ее опасно заметной. Действительно, Холл быстро стала известна как «Хромающая Леди» во французском городе Лионе, где она основала базу.
Холл, однако, не собиралась позволять Катберту мешать ей играть свою роль в военных усилиях союзников, поскольку журналист и Автор Соня Парнелл раскрывает в новой биографии женщину, не имеющую значения: Нерассказанная история американского шпиона, который помог выиграть Вторую Мировую войну. Холл родилась в богатой Мэрилендской семье, была умной, харизматичной и амбициозной—черты, которые не всегда ценились ее современниками. До начала войны она путешествовала по Европе, мечтая стать дипломатом, но постоянно получала работу за письменным столом, которая ее не удовлетворяла. После ампутации ноги в 1933 году, когда ей было всего 27 лет, заявление на дипломатическую должность в Госдепартаменте США было отклонено из-за ее инвалидности. Шпионаж для SOE предложил выход из того, что Холл считала “тупиковой жизнью”, пишет Парнелл. Она не собиралась упускать такую возможность.
Холл не просто пережила годы войны под постоянной угрозой захвата, пыток и смерти; она также сыграла решающую роль в наборе крупных сетей бойцов сопротивления и направлении их помощи на вторжение союзников. Среди тайных оперативников, которые обожали ее и преследовавших ее нацистов, Холл была легендарной из-за ее смелых, кинематографических подвигов. Она вывела 12 своих коллег-агентов из лагеря для интернированных, уклонилась от предательства вероломного священника и, как только ее преследователи начали приближаться, совершила тяжелый переход через Пиренеи в Испанию - только чтобы вернуться во Францию, чтобы возобновить бороться за свою свободу.
И все же, несмотря на эти достижения, Холл не так широко известна, как герой Второй мировой войны. Парнелл рассказывает о замечательном, но малоизвестном наследии Холл и собственных усилиях свет на женщину, когда-то известную своим врагам как “самый опасный шпион союзников".
В прологе к «Неважной женщине» вы пишете, что вам часто казалось, что вы и Холл играете в «кошки-мышки». Можете ли вы описать некоторые препятствия, с которыми вы столкнулись, пытаясь исследовать ее жизнь?
Прежде всего, мне пришлось начать с примерно 20 различных кодовых имен. Во многих случаях, о которых она пишет, будь то в современных отчетах или официальных документах, она будет использовать одно из этих кодовых имен. Другое дело, что многие файлы [относящиеся к Холл] были уничтожены - некоторые во Франции во время пожара в 1970-х годах со множеством других записей военного времени. Это сделало вещи довольно сложными. Затем файлы SOE, около 85 процентов из них были утеряны, или все еще не открыты, или классифицированы или просто не могут быть найдены.
Было много тупиков. Но этого было достаточно, чтобы собрать все это вместе, и мне особенно повезло найти этот архив в Лионе, собранный одним из парней, с которыми Холл сражалась в Верхней Луаре [регион Франции]. Он смог просмотреть многие из этих файлов до того, как они исчезли, и у него были современные сведения о многих людях, с которыми она сражалась вместе. Так что мне очень повезло найти это, потому что это был абсолютный клад.
Вы цитируете Холл, которая говорит, что все, что она сделала во время войны, она сделала ради любви к Франции. Почему страна занимала такое особое место в ее сердце?
Она приехала [в Париж] в таком молодом возрасте, ей было всего 20 лет. Ее семейная жизнь была довольно ограниченной ... и вот она в Париже, великом литературном, художественном и культурном расцвете того времени. Джаз-клубы, общество, интеллигенция, свобода, эмансипация женщин—все это опьяняет, опьяняет. Это действительно открыло ей глаза, заставило ее чувствовать себя взволнованной, растянутой и вдохновленной. Такие вещи в 20 лет, когда ты очень впечатлителен, я не думаю, что ты когда-нибудь забудешь.
Работать в зоне военных действий с протезами середины 20-го века было бы нелегко для Вирджинии. Какова была жизнь с «Катберт» ежедневно?
Мне удалось найти историка-протезиста в одном из лондонских музеев, который мне очень помог. Он объяснил мне точно, как работала ее нога, в чем были проблемы, что она могла сделать и что не могла сделать. Одной из проблем было то, как он был прикреплен к ней, с этими кожаными ремнями. Ну, это может быть нормально, если вы просто идете небольшое расстояние в мягкую погоду, но, когда действительно жарко, и вы поднимаетесь или спускаетесь по ступенькам, кожа будет натирать вашу кожу, пока она не станет сырой, будет пузыриться и кровоточить.
Было бы очень трудно, в частности, спуститься по ступенькам, потому что лодыжка не работает так, как наши лодыжки. Это было бы очень большой опасностью для нее во все времена, но затем увеличьте это для пересечения Пиренеев: скрежещущий, неустанный подъем, а затем скрежещущий, неустанный спуск. Она сама сказала племяннице, что это худшая часть войны, и я могу в это поверить. Это было просто феноменально, что она сделала этот переход.
Холл совершила так много невероятных подвигов во время войны. Что, по вашему мнению, было ее самым важным достижением?
Это трудная задача, это конкурентное поле. Я полагаю, единственное, что вы можете воспринимать как отдельное, понятное и впечатляющее, - это то, как ей удалось вырвать этих 12 человек из лагеря: побег Маузака. Хитрость, организованность и смелость — наглость, с которой она их выплеснула ... Это довольно необычная история о безрассудстве. И она была успешной! Эти ребята вернулись в Британию. Мы слышим о многих других побегах военного времени, которые в конечном итоге закончились неудачей. Ей это удалось.
Я провела день в [штаб-квартире ЦРУ] Лэнгли, что было действительно захватывающе. Разговаривая с людьми там, они указали на операцию «Челюсть» в Афганистане и на то, как они привлекли процессы, которые она действительно начала: как вы устанавливаете сети в чужой стране, привлекая местных жителей и, возможно, готовите их к какому-то крупному военному событию позже. Они взяли пример Холл. Я слышал от других людей, вовлеченных в ЦРУ, которые сказали, что она все еще упоминается на лекциях и тренингах там сегодня. Не так давно они назвали одно из своих учебных зданий в ее честь. Понятно, что она имеет влияние и по сей день. Мне бы хотелось думать, что она как-то это знает, потому что это круто.
Сегодня Холл не особенно известна как герой войны, несмотря на ее влияние. Почему ты так думаешь?
Отчасти потому, что ей не нравилось дуть в трубу. Ей не нравилась вся одержимость медалями и украшениями; Речь шла о том, чтобы выполнять свой долг, хорошо выполнять свою работу и зарабатывать уважение своих коллег. Она не старалась изо всех сил рассказывать людям.
Но также, много других женщин-агентов SOE, которые пришли после ее смерти, и они стали довольно известными трагическими героинями. О них снимали фильмы. Но они не достигли ничего подобного тому, что сделала Холл ... было трудно определить ее. Она не вписывалась в общепринятую норму женского поведения. В некотором смысле она не была историей, которую кто-то действительно хотел рассказать, и тот факт, что она была инвалидом, также делал это еще более сложным.
Когда я думала о создании этой книги, я взяла своих сыновей, чтобы увидеть Безумного Макса: Дорога ярости с Шарлиз Терон, и я заметила, что ее [персонажа] предплечье отсутствует, и все же она все еще была великим героем фильма. И я подумала: «На самом деле, может быть, теперь, когда Голливуд снимает фильмы с таким героем, мы наконец выросли достаточно, чтобы понять и полюбить историю Вирджинии». Именно эта ночь действительно [заставила меня задуматься] «Я собираюсь написать эту книгу. Я действительно хочу рассказать миру о ней, потому что все должны знать».
Читайте также:
