“Это что, искусство?” — к нам с подругой подошли две пожилые дамы. В моменте мы смотрели на картину Анри Руссо “Нападение ягуара на лошадь”. “Это что, искусство?” — мысленно спрашивала я, тоскливо бродя среди голландских натюрмортов с непременно завитыми шкурками лимонов. Натюрморты перемежали классические портреты неизвестных мне людей, образцы тканей конца 19 века, фарфор, какие-то сабли и кованые ажурные ключи.
Все это — про новую выставку музея имени Пушкина “Щукин. Биография коллекции”. Забегая вперед, я бы сказала, что это биография коллекций братьев Щукиных, известных русских коллекционеров во времена заката Российской империи. Благодаря одному из них, Сергею, в России оказалось богатейшее собрание французских импрессионистов, фавистов и кубистов, которым сама Франция похвастать не может. Более того, многие художники конца 19-го — начала 20-го века, творившие новое, авангардное искусство, не были приняты у себя на родине (чего только стоят карикатуры в газетах, что беременных женщин на выставки импрессионистов пускать нельзя — может случиться выкидыш). И кто знает, как бы сложилась судьба многих талантливых людей, если бы не любовь Сергея Щукина к их произведениям.
Однако братья Сергея были более всеядны и славились скорее склонностью к неуемному собирательству всего “красивого” — их коллекции росли как на дрожжах и включали в себя совершенно разнородные предметы, иногда ремесленные и, несмотря на мастерство исполнения, не относящиеся к области предметов искусства. Хотя а судьи кто? И именно на коллекции братьев Щукиных я смотрела в самом начале выставки. Что очень отличалось от моего ожидания увидеть французский авангард во всем великолепии.
Выставку открывает знаковое произведение Матисса “Танец”, которому наконец выделили отдельное помещение, в котором работа заиграла совершенно новыми красками (в Эрмитаже картина висит на угловой стене и воспринимается как-то походя). “Танец” Сергей Щукин заказал совместно с картиной “Музыка”, чтобы повесить их на лестнице в своем доме. Место было тоже выбрано не случайно, так как изображение голых женщин в таком виде в то время было крайне провокационным, и Сергей хотел хоть немножко сгладить впечатления и не акцентировать внимание. Однако скоро об этих картинах коллекционера говорила вся Москва.
“Танец”, размещенный в большой темной зале с колоннами Пушкинского, захватывает дыхание и заставляет надеяться на подобное продолжение. И тем сильнее контрастирует с бардачностью следующей пары залов, где слишком много предметов и людей. Однако это полностью соответствовало духу коллекций братьев Щукиных. В центре как-то нелепо торчит “Обнаженная” Ренуара, и я думала, что это конец. Учитывая крайне странный этикетаж произведений искусства (мелом нарисованные номера с необходимостью бегать искать большие таблички со списками, совершенно нелогично развешенные по залу) — росло чувство разочарования.
Но поскольку выставка посвящена биографии собраний, дальше зрителя все же захватывают Синьяк со своим калейдоскопным пуантилизмом, Моне с Руанским собором в полдень и в сумерках, Дега с голубыми танцовщицами и другие импрессионисты.
Где-то на Гогене с его любовью к экзотическим таитянкам заканчивается понимание среднестатистического российского зрителя о том, что такое искусство, и начинаются большие вопросы. Еще задолго до встречи с матиссовскими нимфой и сатиром. Потому что искусство — это то, что похоже. Брюллов вон, Серов, Караваджо. Наивное искусство, примитивизм, фавизм, супрематизм и прочие формы иного видения мира кем-то воспринимаются неизменно в штыки, даже если это уже признанные знаковые произведения первой половины 20-го века.
Я вот не люблю Пикассо, для меня мрачен Дерен, а со зверей и людей Руссо я ржу. Но это оставляет впечатление чего-то нового. Ведь согласитесь, и среди классических живописцев известны те, кто вдыхал в окружающий мир что-то свое, какую-то недосягаемую красоту и душевность. Пейзажи Левитана наполнены русской тоской, портреты Брюллова — полнотой жизни и изобилием (блеск локонов и шерсти, томление винограда на солнце, шуршание парчи и пухлые нежные пальчики женщин), природные баталии Айвазовского — особым, каким-то нереальным светом, делающим воду живой и главной героиней, поражающей своей мощью. Так и картины авангардистов оставляют в душе каждого особые эмоции и новые впечатления от окружающего мира.
Очень рекомендую сходить на выставку, по возможности, купив электронные билеты (которые выкуплены на несколько недель вперед, но если вам не горит, вполне себе решение). Если хочется прямо сейчас, то рекомендую идти в будний день за полчаса до открытия музея занимать место в очереди. В противном случае вас может ждать пара часов ожидания. На саму выставку стоит закладывать часа 2-3, так как она очень большая и местами не очень легкая для восприятия. Обратите внимание на то, что есть бесплатный аудиогид в приложении izi.TRAVEL.
Также я бы не советовала брать с собой маленьких детей — велика вероятность, что они устанут еще в первом зале. Даже взрослому человеку где-то в середине данной выставки захочется сделать паузу, посидеть и переварить полученную информацию — ощущение, как будто перенюхали сотни духов для выбора одного единственного аромата, и все смешалось, и срочно надо опустить нос в банку с кофе, чтоб обновить рецепторы.
Если вы уже побывали на выставке, пишите свои впечатления в комментариях.
