…В Ниццу ездят веселиться, в Канн отдыхать, а в Ментону умирать…
А. Куприн
История курортов в Российской империи началась с Лазурного берега. Только в начале 20 века великосветское общество оценило прелесть кавказских минеральных вод и крымских побережий. До этого всякая уважающая себя графская или княжеская семья стремилась хотя бы время от времени проводить зимний сезон за границей. Ницца, Канны и Монте-Карло котировались так же, как в наши дни Ибица и Куршевель.
На берегу безмятежного моря отдыхали от государственных дел и нелюбимых супругов, заключали политические и брачные союзы, искали покоя, вдохновения и упоительных впечатлений. Там лечились от всех болезней – начиная с традиционной русской хандры и кончая смертельно опасным в то время туберкулезом. Там умирали и оставались лежать в чужой земле русские матросы и офицеры, генералы и художники, дамы света и полусвета, даже особы императорской крови. Чем же Лазурный берег притягивал гостей голубой крови?
До 18 века русские путешественники за границей были редким явлением. Начало «экскурсиям» положила поездка Петра I в Голландию, затем по указу великого царя «к немцам» стали отправлять для обучения молодых дворян и успешных студентов, повадились выезжать купцы, царедворцы и дипломаты, а затем и одинокие или овдовевшие женщины – им пример подала любимица Екатерины II княгиня Дашкова.
Популярностью пользовалась Франция – там держали салоны российские дамы и блистали в обществе князья. Художники, поэты и путешественники победнее предпочитали Италию с её живописными развалинами и фантастической дешевизной всего – от продуктов до женщин. А прелесть Лазурного берега дворяне распробовали после победоносной войны с Наполеоном – солдат императора Александра I в Европе принимали с распростертыми объятиями.
Начало расцвету «русских» курортных сезонов Лазурного берега положила императрица Мария Федоровна, вдова императора Николая I – в 1856 году она провела зиму в Ницце, вывезла с собой свиту, придворных, её навещали венценосные особы, князья и графы. Императрица покровительствовала искусствам, устраивала музыкальные вечера. Вслед за ней в Ниццу потянулся и высший свет – зимний отдых в краю пальм и теплого моря оказался привлекательнее холодного, стылого Петербурга.
Считалось, что климат Лазурного берега целебен, однако это была трагическая ошибка медиков – влажный ветер и постоянная сырость буквально убивали чахоточных больных. В 1865 году в Ницце от туберкулезного менингита скончался двадцатидвухлетний Николай Александрович, наследник престола и один из самых талантливых отпрысков дома Романовых.
Историки до сих пор спорят, каким путем пошла бы Россия, проживи цесаревич ещё лет двадцать. Но, увы, история не имеет сослагательного наклонения, ни врачи, ни молитвы матери ни даже приезд отца (Александр II за несколько дней до смерти сына примчался из Петербурга в Ниццу) не помогли юноше. Здесь же, в Ницце, похоронена и вторая жена Александра II, княгиня Екатерина Долгорукова, фактически изгнанная из Петербурга венценосными родственниками.
Впрочем, некоторым климат Лазурного берега помогал если не остановить болезнь, то отсрочить кончину. «Я люблю Ниццу; Ницца — моя родина, в Ницце я выросла, Ницца дала мне здоровье, свежие краски… Просыпаешься с зарей и видишь, как восходит солнце, там, налево, из-за гор, которые резко выделяются на голубом серебристом небе, туманном и кротком — и задыхаешься от радости!» - писала в своем дневнике художница Мария Башкирцева. Она умерла в 26 лет, в Париже, тоскуя о море.
С годами поток «русских туристов» лишь рос – помимо высшего света сюда стали приезжать и представители «среднего класса» дворянства. На Лазурный берег привозили любовников и любовниц, моргантических супругов и незаконных детей – легкая атмосфера курорта смягчала бескомпромиссность светских правил. Жили роскошно, швыряли деньги на ветер, покупали виллы, нанимали десятки слуг.
Князю Черкасскому казалось скучным ежедневно наблюдать те же клумбы и 48 садовников еженощно сажали новые цветы в его саду. Барон Дервис построил виллу «Вальроз» и при ней театр на 500 зрителей, в котором 70 музыкантов и 8 певцов выступали только для господина барона, его семьи и домочадцев. Только в Ницце насчитывалось более 400 русских домов.
Те, кто не мог позволить себе виллу и не имел богатых родственников, останавливались в пансионах. В сезон цены подскакивали безбожно, в межсезонье отдых был по карману любому обеспеченному человеку. Литераторы и интеллигенты предпочитали «Русский пансион» - отель «Оазис». Там отдыхали и Гоголь и Куприн и Чехов и Салтыков-Щедрин. В разные годы Ниццу, Канны и другие уголки курорта посещали Герцен, Тургенев, Горький, Бунин.
Казино в Монте-Карло, открытое в 1865 году, тоже сыграло свою роль в продолжении «русских сезонов». В 1874 году игорные заведения закрыли по всей Европе, маленькое княжество сделалось монополистом – и к отдыхающим присоединились любители рулетки. Бесшабашные русские ставили и проигрывали целые состояния, делались притчей во языцех. «…Как интересна была какая-то русская княгиня! У нее был нервный тик в глазах, и руки дрожали от старости и от азарта. Из белого замшевого мешочка, вроде кисета, она вынимала горстями золото и швыряла его на сукно куда попало» - писал Куприн в «Лазурных берегах».
Колония росла – к 1913 году она насчитывала более 3300 человек. Появлялись русские школы, театр, благотворительные общества. Здесь пел Шаляпин, танцевал Нижинский, ставил балеты Дягилев, отдыхала Матильда Кшесинская. В 1912 году был освящен собор Святого Николая – одна из красивейших православных церквей за пределами России. Будущее «Русской Ривьеры» казалось безоблачным, но революция смешала все карты.
Особы императорской крови, потомки лучших дворянских родов России навсегда остались на Лазурном берегу – названиями улиц и вилл, величественными плитами на кладбище Кокад.
Их дети рассказывают семейные предания любителям старины, их внуки зачастую уже не говорят по-русски. Прежняя страница истории перевернута. Новые гости Русской Ривьеры создают новую. Что напишут на ней лет через сто, вспоминая о «русских сезонах 21 века»?
