И поехали мы в Санкт-Петербург. То есть как сказать поехали - отправили нас посетить некоторое известное мероприятие, коих в СПб проводится много и разных и которые являются не более чем фоном, канвой и предлогом для того, чтобы в этом прекрасном городе снова побывать. Кто скажет, что же мы там не видели, прав не будет, потому как раз за разом попадаются все новые и новые интересности, скрытые до времени от случайных глаз и только тем, кто проявит любопытство откроется другой город.
Чем славный город всегда был хорош, так это тем, что здесь никогда не бывает грустно. Погода, дождь, ветер и прочие напасти не в счёт - это его колорит, Цербер, отпугивающий лишних или случайно заехавших, а вот настоящее лицо, скрытое за доброй дюжиной масок, выставленных напоказ туристам, откроется только тем, кто сознательно пойдёт его искать. Опоздает к разведению мостов, сойдёт с туристических троп, послушает уличных музыкантов и узнает в их песнях свои любимые, заслушанные до дыр, спетые много раз под гитару и без.
Санкт-Петербург - принц и нищий в одном лице и не стоит идти далеко за примером, честность здесь в почёте, денег на лишний лоск все равно нет. Он потому таков, что по-другому в этом месте не прожить и чтобы остаться здесь навсегда нужно принять его таким, какой он есть, влюбиться без памяти, или ещё проще - "стать таким каким ты не был иль остаться тем кем был".
Культурной столицей город назван, конечно, не только за сохранение традиций, но и за то, что всё новое активно пробует, адаптирует, перерабатывает и лучшее из этого принимает и предлагает в качестве образца. Не все опыты, конечно, удачны, но многие есть из них такие, что потом, через многое время будут признаны эклектичными и для города подходящими, а следовательно, к подражанию рекомендованными.
И вот приезжает в Санкт-Петербург такой иногородний человек и попадает как будто в другую страну, и начинают происходить с ним в большом количестве истории. И любопытно наблюдать за таким человеком со стороны.
Нарушая очередное правило, например, переходя улицу на красный свет, говорил «I’m from Moscow» и почему-то непременно по-английски. В словах, правда, не было и тени сожалению или раскаяния, скорее, наоборот, совет и даже настоятельное руководство поступать похожим образом. Да и вообще, как можно так долго ждать светофора, чтобы перейти каждую узкую улочку.
Был совершенно озадачен системой местных дворов, из которых некоторые можно было пройти насквозь, а другие - нет. И входя в очередной совершенно нельзя было сказать, если только не обладать подручными средствами навигации, какой из них не закончится очередным тупиком. Но и на этом дворовый квест не считался законченным, а Terra Incognita открыта, поскольку, подчиняясь какому-то неизвестному и совершенно несистематическому расписанию, они могли быть внезапно открыты или закрыты, меняя структуру городского лабиринта и путей движения до неузнаваемости.
Всем лошадям в центре города непременно требовалось на корм, о чем их наездники рассказывали каждому встречному прохожему, чьим вниманием им удавалось завладеть, безошибочно выбирая из толпы не-петербуржцев, потому что петербуржцы этих лошадей уже видели и относились у ним хотя и симпатией, но почему-то не кормили, то есть имели к этим просьбам некий иммунитет. И было этих лошадей так много, что, наверное, можно было бы составить целый кавалерийский полк.
Первой паре девчонок, которые вдруг внезапно выразили настойчивое желание с ним познакомиться, он даже обрадовался и искренне ответил на все вопросы, начиная от «как твои дела» и до «как тебя зовут» (почему-то сразу на ты - «лёгкий в общении город - класс!» - подумал он). И почему-то потащили его в неприлично дорогое, неинтересное и совершенно лишенное хоть какой-нибудь индивидуальности заведение на Невском, из которого с трудом и почти без потерь удалось вырваться. Второй паре - улыбнулся и в некоторой степени даже искренне. Третью проигнорировал. На четвёртую посмотрел с подозрением. От пятой почти убежал. Улыбка превратилась в удивлённую, затем скептическую, а после и вовсе исчезла с его лица, а все потому, что ничто в нём их не интересовало, а только как сказал бы Пелевин наличие и количество «liberal values».
Путешествовал на лодке по каналам, бодрившись, едва не заболев, на верхней палубе прохладным, да что уж там, откровенно говоря, холодным майским вечером. Впечатление своим бесстрашием перед холодом на местных не произвёл, чем был расстроен. Зато узнал у местного матроса множество историй и городских легенд. Например, что мосты делятся на мужские и женские, а у Аничкова, того, что с конями и всадниками, есть удивительно точно отражающее его суть фольклорное название, к написанию совершенно непригодное, но напрямую связанное со стоящими на нем фигурами.
Ему советовали, какие места стоит посетить, а какие следует обходить стороной, но являясь любознательным, он все проверял сам, убеждаясь впрочем, каждый раз и довольно быстро, что да, действительно, некоторые не стоило, если не сказать больше - вообще могло бы быть опасным.
Пытался всё успеть, везде побывать и всё посмотреть, все попробовать и испытать, но, знаете, местная корюшка в кляре все также по-прежнему хороша и, пожалуй, это было самое главное и прекраснейшее из открытий.
Другие рассказы о путешествия:
Стоунхендж | Кентербери | Санкт-Петербург
Буду признателен вам за обратную связь и комментарии, которые позволят развивать идею и жанр коротких рассказов, а также становиться более интересным и профессиональным автором.
Другие рассказы на моем Дзен канале
Мои страницы: Фейсбук | Инстаграм | Проза.Ру | LinkedIn | Telegram
