Мамка второй день пила. Она уже 2 месяца не работает, уволили после недельного запоя. Работала санитаркой в больнице, даже остатки еды от больных приносила, не голодали. Теперь деньги кончились, и мать пропивала все, что удавалось занять или выпросить.
Отца Сережа не знал. Последние 2 года жил с ними дядя Коля, пил вместе с мамкой, но и тот сбежал.
Сережа последний раз ел вчера в обед. Мать принесла водку и банку кильки с хлебом. С тех пор есть дома было нечего. Ни крупы, ни сухарей, ни макарон. Ничего. Холодильник давно был отключен. Мать сегодня допила водку, на голодный желудок ее быстро развезло, и она уснула.
Сережа вышел на улицу. От голода и тяжелого запаха перегара его начало мутить. Есть хотелось нестерпимо, урчало в животе. Сережа просто шел по улице. Может монетки найдет. Иногда маленькие дети роняли конфеты, печенье или булку. Если сразу поднять, то не страшно, даже не успеет испачкаться.
Попрошайничать Сережа не умел. Он решил постоять у магазина. Пахло свежим хлебом и колбасой, нет, сосисками. Рот заполнился слюной. Сережа сглотнул. Воровать не хотелось. Камеры везде, поймают. Но он понимал, что скоро начнет воровать. Через день точно, если не поест.
Мама с девочкой, его ровесницей или постарше, подошли к магазину. Мама зашла в магазин, а девочка остановилась и в упор смотрела на Сережу. Он отвел взгляд, а потом посмотрел в ее темно серые глаза.
В дверь выглянула женщина.
- Лиза, ну чего остановилась? Пойдем, - взяла девочку за руку и увела в магазин.
Сереже захотелось, чтобы его мама вот так же взяла за руку и повела с собой, купила конфет. Да не, не надо ему конфет, лучше батон. Целый батон. Рот опять наполнился слюной.
Люди входили и выходили из магазина. Никто не обращал на 9-летнего мальчика внимания. Одет был просто, но чисто. Сережа стирал одежду сам. Иногда даже мамину, когда она возвращалась пьяная и грязная.
В дверях показалась та девочка с мамой. В одной руке у нее была пачка печенья, в другой сок. Она остановилась и протянула печенье и сок Сереже.
- Возьми. Я не пила. Я открыла для вида, чтобы мама не отобрала.
Сережа взял, он едва сдерживал себя, чтобы прямо при ней не начать есть печенье. Но было стыдно девочки с красивыми глазами.
- Она побежала вслед за мамой.
- А где печенье?- услышал Сережа голос мамы девочки.
- Ой, мамочка, я уронила, но ведь нельзя поднимать с земли, ты сама говорила.
Мама посмотрела на дорогу, потом на Сережу с печеньем и соком в руках.
- А обманывать не хорошо. Пойдем.
Они с девочкой подошли к Сереже. Он даже не стал убегать. Сейчас отнимет, - подумал он.
Но женщина вытащила из пакета яблоко и батон и протянула Сереже. Мальчик взял под мышку булку с печеньем и потянулся за яблоком.
- Только не воруй, хорошо? – сказала она и вложила яблоко в руку мальчика.
Сережа кивнул. Комок в горле мешал сказать «спасибо». Он старался спрятать назад слезы, которые готовы были хлынуть из глаз.
Девочка с мамой пошли прочь. Напоследок Лиза оглянулась и помахала рукой. Сережа посмотрел им вслед, потом пошел во двор, сел за кусты, чтоб никто не видел, и заплакал. Он рвал зубами булку, глотал ее вместе со слезами, почти не жуя.
Остатки булки и печенья он положил в почтовый ящик, чтобы доесть завтра. Туда мать даже не заглядывала. Им никто не писал, газет не приносили.
Сережа снова окунулся в спертый запах квартиры. Мать все еще спала похрапывая. Открыл окно и долго вспоминал девочку Лизу и ее маму.
Он решил, что никогда не будет пить, воровать и рыться в мусорных баках. А когда станет взрослым, будет помогать всем, кто нуждается в помощи и еде. Как девочка с красивыми глазами.