Предыдущая «История игрушек» кажется многим идеальным окончанием истории.
Но это с какой стороны посмотреть.
Кому-то приключения Вуди, Базза и команды казались в первую очередь ностальгической открыткой из детства. В такой трактовке прощание юноши с детством – вполне себе легитимный финал. Но «История игрушек» не только про это. Я вообще осмелюсь предположить, что ностальгия по своим игрушкам – всего лишь отправная точка самого первого фильма.
На самом деле вся «История игрушек» – о желании быть любимым и нужным.
В первой части ковбой Вуди – центр и сердце всего сериала – примирялся с мыслью, что других могут любить не меньше, чем его; во второй он, осознав свою смертность, выбирал между вечной жизнью и недолговечной любовью.
Третья часть в развитии этой темы кажется самой избыточной: она ничего не добавляет к сказанному в предыдущих фильмах. Ведь Вуди уже выбрал любовь и будущую разлуку, и поэтому эмоциональный вес «Истории игрушек: Большой побег» полностью смещен к душераздирающим кульминации и финалу.
Четвертая часть и вовсе делает третью бессмысленной. Прощание Энди с игрушками можно легко перенести в самое начало (что и так было частично сделано). Герои третьего фильма в новом не появляются. Но что важнее – «История игрушек 4» доводит историю Вуди до её логического завершения.
Оказавшись нелюбимой игрушкой девочки Бонни, Вуди продолжает изо всех сил оберегать ту, которой поклялся в верности. Целеустремленность доводит пластмассового ковбоя до вынужденной опеки над новой любимой игрушкой Бонни, Вилкинсом. Чудо-эдо, собранное юной Франкенштейн из содержимого мусорного ящика, тянет обратно в гнилые пенаты мусорки. И несмотря на все настойчивые попытки Вуди доказать долг вилки с глазками перед своим ребенком, он и сам начинает сомневаться в целесообразности своего нынешнего существования.
Иной путь ему показывает Бо Пип – старая знакомая из предыдущих частей, выбывшая из третьей. За время отсутствия бывшая пастушка научилась самостоятельности и свободолюбию. Бесхозная игрушка, теперь она сама может выбирать, с кем играть и кому дарить радость. Вуди снова оказывается на распутье и его выбор ставит настоящую точку в серии.
Не одним финалом ценна «История игрушек 4». В то время, когда жанр комедии почти полностью исчез из кинотеатров, его функции полностью легли на плечи анимационных фильмов. И с задачей рассмешить «История игрушек» справляется на твердое «отлично». Во многом спасибо надо сказать новым героям, настолько ярким и смешным, что ради них пришлось задвинуть прежних любимцев на второй-третий план: Рексу и Спиральке оставили, кажется, по три реплики на весь фильм.
Больше чем на «отлично» сделана другая составляющая фильма. Мы настолько привыкли к высокому уровню графики и анимации «Пиксар», что результат ниже, чем крутой, уже был бы поводом для разочарования. Однако художники студии на этот раз прыгнули выше головы.
Игрушки выглядят и двигаются как самые настоящие игрушки. Иногда это даже пугает: словно перед тобой не CGI, а честный кукольный мультфильм. Но нет. Конечно, люди все еще нарисованы как мультяшные резиновые куклы, но все, что касается неживой материи – игрушек и их окружения – выполнено на уровне, от которого челюсть непроизвольно летит в подстаканник.
Противоречивое впечатление оставляет лишь кульминация. Объяснять почему – значит влезать в спойлеры. Если попытаться передать суть проблемы в общих словах, то пиксаровцы не захотели повторять себя самих же, но ничего равноценного придумать не смогли. После насыщенного экшеном второго акта, фильм здорово сбавляет темп и до финала добирается в слишком расслабленном состоянии. Это не обязательно плохо, но странный осадочек остается, как будто каши недодали.
Но это с какой стороны посмотреть.
Главное, что добирается он до лучшего из возможных финалов этой технически прорывной, безумно странной и такой человечной саги.
Да, человечной. Ну и что, что она называется «История игрушек» – здесь игрушки тоже люди.
