"Директриса погрустнела, но лестехи сказали: у нас есть для вас подарок, юный дзюдоист, он вам дров нарубит на три года, не печальтесь!", Дмитрий Лисин завершает рассказ о лесных каникулах московского школьника 1976 - 1978 годов:
Глаз Тургенева
В имении Спасское-Лутовиново в Орловской области (усадьба матери Тургенева), куда мы попали этим летом от лесоустроительной экспедиции, были только две вещи, которые мы считали принадлежащими Тургеневу – мощный дуб в три обхвата и озеро, которое мы называли глазом. В 1928 году в озере коммунары утопили трактор, и оно заболотилось, но странным образом. Верхние два метра – чистейшая прозрачная вода, а внизу густая топь. Поэтому круглое озеро казалось выпуклым и имеющим чёрный зрачок.
Никто в нём не плавал, даже Зорро, ночевавший прямо над озером, в большом гнезде, сооружённом из досок и ёлочных ветвей. Однажды я решил там поплавать, ибо скучал по плаванию, проплавав в бассейне «Динамо» шесть лет, когда наше семейство обитало на Ленинградском проспекте. И если не касаться ногами вязкой чёрной жижи, плавать было радостно и легко. И даже хотелось хлебнуть чистейшей верхней воды. Зорро, впрочем, заметил – зря ты его разбудил, этот глаз.
Директриса музея Тургенева была одинокой женщиной лет пятидесяти. Лестехи пришли к ней в гости, принесли шартрез, и она вдруг призналась, что готова утопиться, потому что никто никогда её не возьмёт замуж, а 16-летние школьницы-экскурсоводки выскакивают замуж со скоростью пули. Лестехи погрустнели и вдруг говорят – у нас есть для вас подарок, юный дзюдоист. Он вам дров нарубит на три года, не печальтесь.
Директриса сходила в свою огромную библиотеку и радостно показала растрёпанный томик. Если нарубишь, говорит, дам вот это почитать, на три дня. Лестехи тут же стали прищёлкивать языками и даже приплясывать, говоря – ты не представляешь, как тебе повезло, это раритет, единственное и давно зачитанное до дыр издание «Мастера и Маргариты»!
Ну ладно, три вечера после дневной беготни с рулеткой я рубил, рубил и рубил, выложил огромную поленницу, и три дня потом не спал, попав под обаяние булгаковских героев – Мастера, Воланда, Геллы, Клетчатого, Бегемота и прочих.
С Зорро-техником были у нас странные отношения. Мы встречались только ночью, когда я отказывался играть с Лестехами в настольный ипподром за длинным столом в наших трёхкомнатных хоромах. Зорро взял с меня слово ничего им не рассказывать. Третьей к нам прибилась младшая сестра сияющей Таис, то есть инженера Тани.
Мы занимались тем, что ходили ночью по дорожкам заросшего тургеневского сада, держась за руки и шарахаясь от каждого звука. По центру парка были выложены мелким коричневым камнем пересекающиеся дорожки, представлявшие собою римскую цифру ХIХ. Сад, конечно, зарос, но на лунных жёлтых линиях периодически мелькали тени. Летучих мышей тьма летала. А искали мы встречи с призраком великого писателя.
Однажды решили втроём половить рыбу в «глазе», и не клевало часа три. Смеркалось, а на другом берегу люди плясали вокруг костра. Вдруг раздался горестный крик – Маня, Маня, вылезай, ты где? Они и раньше кричали, но мы не обращали внимания. Костя и Аркадий воззрились на меня и произнесли – тебе плыть, а мы не умеем плавать. Чёрт бы побрал это плавание, подумал я тоскливо, когда стало ясно, что на той стороне кто-то из свадьбы заблудился в озере. Я осторожно поплыл по поверхности «глаза». На середине «глаза» увидел какой-то белый предмет, нырнул и вытащил платок. За платком поднялось синее лицо девушки, с фиолетовыми губами и огромным пузырём изо рта.
Вторая часть триллера вспоминается и вовсе как сон во сне. Дотянув утопленницу до берега, я пытался целый час её откачать. Пусть врачи приедут, кричали протрезвевшие люди. Приехала милиция на козле и заявила, дыша перегаром, – раз не смог откачать, значит, не смог. Поедешь с нами, как свидетель – сказали. Забросили Маню через борт трёхтонки, а когда я туда влез, оказалось, что есть третий друг – мёртвый человек.
Тряслись по ухабам полтора часа, заезжали за самогоном к родственнику лейтенанта, я выпил стакан в отделении и подписал протокол обнаружения утопленницы. Теперь мне кажется, что когда я держал за ноги двух мертвецов в подпрыгивающем кузове, мгновенно наступила новая, взрослая жизнь. Обратно вернулся на рассвете в том же грузовике, долго блевал на лугу и потом неделю рассказывал за длинным столом и игрой в скачки моменты путешествия в страну Танатос. Ну, и французский зелёный ликёр мы выпили весь, что был в сельпо. А было там всего-то ничего, два ящика.
Начало: "Месяц в лесу увенчался коктейлем в кафе «Синяя птица» - "ёлочным", с натуральным хвойным экстрактом для ванн", «Не все девочки это девочки, некоторые - ангелы», "Косыгин назвал номер - 137", «Я настолько ошалел, что даже разлюбил Таню», "Мы жили в недостроенной пятиэтажке и пили по ночам зеленый французский ликёр из сельпо", "Кто-то из свадьбы заблудился в озере".