История группы от дома без лифта до личного самолета.
Участники Kiss провели на сцене почти полвека, выпустили обойму альбомов, каждый их которых был настолько взрывоопасен, что грозил объявлением войны, и израсходовали такое количество грима, что оно не поместилось бы на складах всех магазинов «Л’Этуаль». Теперь они назначили окончательную дату, и как истинные Боги Грома летают на личном самолете по миру в рамках прощального тура.
(Для тех, кто пропустил начало статьи, не все потеряно — жмите сюда.)
Часть 3, где автор знакомится с четверкой Kiss
Хотя я стал поклонником Kiss уже давно, я не был вместе с ними с самого начала. Только по совершенной случайности я столкнулся лицом к лицу с этими кошмарными фигурами на шатких каблуках-платформах, с вызывающе густой растительностью на груди и агрессивной раскраской лица.
После сдачи репортажа о вечеринке по случаю выхода пластинки Дэвида Эссекса, призванной собрать плоды с его тогдашнего хита Rock On, у меня выдался свободный вечер в Нью-Йорке. Личный фотограф Дэвида Боуи — Лии Блэк Чилдерс — пригласил меня на заседание, которое он снимал для Национальной академии науки и искусства звукозаписи и пообещал накормить после этого. Я согласился, но вовсе не потому что был заинтригован темой предстоящей дискусии «Суперзвезда или Супержеребец». Дело было исключительно в бесплатном обеде. Я рассчитывал посидеть в «Русской чайной» на Манхэттене.
Я оказался среди первых прибывших в студию В Columbia Records. Там было всего несколько людей, которые сидели на складных стульях в небольшой комнате, где с трудом уместилось бы 30 человек. Однако психологическое пространство захватила четверка непонятных созданий в нарядах, похожих на воинов из Другого мира.
Крисс был в кожаной жилетке на голое тело и дрожал от холода, хотя в студии даже не было окон. Стэнли был раздет до пояса и его волосы на груди опасно кучерявились, а шею украшал собачий ошейник. Сидящий рядом с ним Симмонс подобрал одеяние более тщательно: черный кожаный пиджак и брюки с вырезанными в стратегических местах отверстиями, грудь его также была обнажена. Фрёли был единственным, кто закутался с головы до ног в футуристический космокостюм, в итоге строгую картину нарушали только его длинные, до плечей волосы.
В тот день было не понятно, кто из них кто: все участники группы переставили таблички с именами, а у Крисса ее не было вообще — эта метафора будет сопровождать барабанщика всю карьеру в группе. Но в тот прохладный октябрьский вечер Пол Стэнли был Эйсом Фрёли, Джин Симмонс был Полом Стэнли, а Фрёли с апломбом представлялся Симмонсом, опровергая любые сомнения стоящим перед ним большим пластиковым стаканом джина с тоником. При том что вечный трезвенник Симмонс никогда бы не притронулся к такому напитку.
Другими участниками дискуссии на далекоидущие темы секса и пола в рок-музыке были: Дэнни Филдс, исследователь времени, который несколько годами ранее открыл Игги Попа вместе с The Stooges, подписал МС5 на Elektra Records и на тот момент продолжал заправлять делами Ramones; Уэйн/Джейн Каунти, первый рок-музыкант, сменивший пол, и завсегдатай тусовки Энди Уорхолла; Джерри Брандт, менеджер второго в истории рокера-трансгендера, вечного нарушителя спокойствия Джобрайта; музыкальный публицист Конни Де Наве и Ричард Робинсон, известный на тот момент как муж острой на язычок знаменитости Лизы Робинсон и продюсер первого сольного альбома Лу Рида.
Меня в тот вечер поразило не количество влиятельных звезд индустрии, собравшихся вместе в маленькой комнате, а то, что на любой обращенный к ним вопрос ведущего встречи ди-джея Элисона Стила участники Kiss отвечали: «Это только рок-н-ролл, но он мне нравиться» («It’s only rock’n’roll, but I like it» — строчка из одноименной песни The Rolling Stones, вышедшей в том году). Вне зависимости от сути вопроса, они каждый раз произносили эту фразу.
Киссы обладали неприкрытой дерзостью плохих парней, способных не только не делать того, чего от них ждут, но еще и гордо выставлять неповиновение напоказ перед теми, кто на тот момент представлял элиту индустрии. Никто из них ни разу за время встречи не выпал из выбранного образа, и это выглядело круто, даже несмотря на то что их заготовленный ответ на все вопросы смотрелся странно и нарушал логику дискуссии. Они были монстрами, которые распространяли вокруг себя чувство коллективного кошмара, и они были одержимы желанием продлить его до конца встречи, которая продолжалась около часа.
Уже где-то на 20-й минуте мероприятия я понял, что должен заполучить их на страницы журнала Creem, где я тогда работал старшим редактором. Я думал, что они идеально подойдут к бунтарской эстетике издания, существовавшего под девизами «не существует правил, которым бы мы подчинялись» и «пошел ты на хрен, если не умеешь понимать шутки». Быстро выяснилось, что подобные мысли родились только в моей голове. «Они просто клоны New York Dolls», — подытожил мероприятие мой замредактора Лестер Бэнгс. «Мусор из комиксов», — сплюнул Дэйв Марш. «Если ты хочешь, чтобы эти клоуны появились в Creem, писать о них должен сам», — предупредил редактор отдела спецпроектов Бен Эдмондс. — «И тебе лучше охрененно постараться».
Несмотря на насмешки коллег я уже знал, что наткнулся на что-то необычное. На ум тогда пришли слова писателя Виктора Гюго, сказанные за 120 лет до того, как участники Kiss взяли в руки свою первую помаду: «Есть нечто более сильное, чем все на свете войска: это идея, время которой пришло». Я был уверен, что идея уже находится передо мной, и она облачена в черную кожу.
Спустя месяц я уже сидел с канцелярским ножом перед кипой фотографий Kiss, запечатлевших музыкантов в цивильных костюмах и гриме. По сюжету фотосессии, которая не вошла в окончательную версию оформления альбома Dressed To Kill, участники группы, пряча лица за развернутыми в руках газетами, в костюмах и галстуках вчетвером залезали в телефонную будку, и выходили оттуда уже в полном сценическом облачении. Затем они появлялись из выхода метро с сияющими кулаками, чтобы повторить подвиг Геракла и не будучи супергероями спасти мир от приторной музыки, сорвав концерт барда Джона Денвера. Вполне ожидаемо я назвал эту подборку фотографий KISS Komix, и теперь с помощью ножа вырезал себе сомнительную историческую нишу в качестве официального редактора Kiss.
На протяжении десятилетий я продолжал изучать различные этапы карьеры группы, и, оглядываясь назад, должен сказать, что до сих пор скучаю по эпохе, когда Kiss были опасными, непостижимыми, неуместными и просто засранцами. Вокруг группы в те дни существовала тайна. Стэнли часто говорил: «Я думаю, мы поимели так много фанаток, потому что каждая хотела трахнуться со своей фантазией или ночным кошмаром. Должно быть довольно странно, когда тебя трахает кто-то в гриме и кожаном костюме». Эти слова заставили многих поклонников задуматься: как часто членам группы приходилось заниматься сексом в сценических костюмах?
«Именно песня God of Thunder с альбома Destroyer заставила меня полюбить рок-н-ролл, потому что ее пел Джин Симмонс», — вспоминает участница группы Babes In Toyland Кэт Бьелланд. — «Это звучало тяжело, порочно и зло. Как будто его душу выдирали из груди. Меня это приводило в трепет».
Это были дни, когда Kiss никогда не фотографировались без макияжа, и всегда носили в кармане банданы, чтобы закрыть ими лицо, если какой-нибудь охотник за сенсационными снимками вдруг догадается, кто они такие.
В 1975 году я сам измазал лицо клоунским гримом, нацепил нарукавники с заклепками, черное трико, ремень с пластиковым пауком на пряжке и повесил на шею красный Fender, чтобы появиться вместе с Kiss на сцене во время исполнения песни Rock and Roll All Night перед 5000 поклонниками и группой Rush. Неважно, что моя гитара не была подключена к усилителю. Я все равно продолжаю считать, что на какое-то время стал участником Kiss (хотя Стэнли клялся, что я был больше похож на Микки Мауса).
Я назвал этот эпизод своей жизни "Сон о том, что я на сцене вместе с Kiss в женском бюстгальтере из коллекции Maidenform». Такие ассоциации у меня родились после длительной рекламной кампании бренда, во время которой компания размещала на биллбордах красавиц в нижнем белье, которые просыпались в необычных местах. Но не одно из них не было настолько необычным как сцена в Джонстауне, штат Пенсильвания, на которой я стоял рядом с Полом, Джином, Эйсом и Питером.
На следующий день, когда мы все прощались друг с другом, Симмонс небрежно бросил мне, проходя мимо: «Когда бы ты не решил в следующий раз нанести макияж снова, сначала позвони нам».
Часть 4, где Джин Симмонс рассказывает о секс-диете и впервые пробует наркотики
Вот так накануне Дня святого Валентина 44 года спустя я оказался в кресле напротив Бога Грома на борту их частного самолета марки G-4 Gulfstream. «Ты все еще носишь свой бюстгальтер от Maidenform?» — этим вопросом Симмонс поприветствовал меня, когда я протискивался по узкому застеленному ковром проходу.
Джин стал значительно сдержаннее по сравнению с прошлыми годами. На его лице по-прежнему нет морщин, он одет в черные спортивные штаны и джинсовую рубашку с длинными рукавами, три пуговицы на которой не застегнуты, под ней черное худи на размер больше. Глаза спрятаны за черными очками, которые теперь он не снимает ни днем, ни ночью, сделав их своим фирменным стилем. Его намертво уложенные волосы убраны назад и спрятаны под черную бейсболку, украшенную логотипом с мешком денег. Правами на лого владеет Симмонс, также как на подпись с двумя значками долларов вместо букв S в его фамилии.
В общей сложности Симмонс подал заявки на более чем 182 товарных знака, в том числе «Обнаженная автомойка», «Трофейная жена», «Сэкстази» и просто «?енис». 44 раза его обращения в ведомство завершились регистрацией прав. И да, «?енис» теперь принадлежит Симмонсу.
Даже в эпоху #MeToo Джин Симмонс — это всегда Джин Симмонс. Хотя времена меняются, и Симмонс меняется вместе с ними, но за последние годы ему пришлось неоднократно расплачиваться за свое фривольное поведение. В том числе в 2001 году, когда он появился в шоу Терри Гросс «Свежий эфир» на радиостанции PBS. Симмонс заявил ведущей: «Если вы хотите приветствовать меня с раскинутыми объятиями, я боюсь, вам придется приветствовать меня и с раскинутыми ногами».
Уже в 2018 году против Симмонса выдвинула иск ди-джей из Сан-Бернардино, штат Калифорния, которая обвинила его в непристойном поведении сексуального характера во время интервью в ноябре 2017 года по поводу открытия ресторана сети Rock & Brews, которой совместно владеют Симмонс и Стэнли. Она утверждала, что он взял ее руку, положил себе на колено и донимал ее ответами с сексуальным подтекстом.
За неделю до этого появилась информация, что Симмонсу якобы запретили появляться в эфире телеканала Fox News из-за «неприемлемых и сексистских гримас», которыми он сопровождал визит в офис компании. В ответ на запрет он выпустил официальное заявление: «Хотя я считаю, что опубликованная информация сильно преувеличена и вводит общественность в заблуждение, я искренне сожалею, что неумышленно обидел членов команды Fox во время визита на телеканал».
«Да уж, сейчас я даже не заказываю обслуживание в номер, если нахожусь там один. Мне всегда нужны свидетели», — признается Симмонс. Он качает головой и гениально изображает душевные переживания, но не особенно сокрушается по этому поводу.
«Я почистила вашу наволочку, Джин», — сообщает длинноногая стюардесса по имени Кейт, фигуру которой подчеркивает узкое черное платье с ее именем и едва заметным логотипом Kiss. «Я не смогла вывести пятно», — она обиженно надувает губы.
«Это ничего. Все в порядке, мы же мужики», — отвечает Симмонс, слегка расправляя плечи.
«Он любит быть непристойным. И желательно сразу несколькими способами», — говорит Эрик Сингер, который случайно подслушал разговор со стюардессой, проходя к своему месту в салоне самолета. Ударник Сингер, он же Кэтмен, в группе с 1991 года, с тех пор как от рака умер Эрик Карр, ранее сменивший за ударной установкой Питера Крисса.
Намеки на разнузданное поведение Симмонса не так актуальны, как в прежние годы. Казанова мира рока, который утверждает, что переспал с 4987 женщинами (и даже имеет поляроидные снимки, доказывающие это), с 2011 года женат на канадской актрисе Шэннон Твид и отказался от всего этого.
«Моя штука последние восемь лет находится в чехле и под покрывалом», — шутит он. «Серьезно, ни одной другой женщины с тех пор, как я женился», — говорит он, подчеркивая каждое слово. Хотя это не останавливает его от откровенных взглядов на красивых женщин.
«Я люблю девчонок», — говорит он и в его голосе чувствуется сожаление. Позже, когда потрясающая блондинка по имени Шана подкатит к нему за кулисами, он покачает головой, изобразит преувеличенное раскаяние и укажет на свое обручальное кольцо со словами: «Слишком поздно».
«Я могу вам чего-нибудь принести?» — спрашивает Симмонса соблазнительная Кейт, непринужденно балансируя между креслами с маленьким подносом, наполненным всякой выпечкой и шоколадными изделиями.
«Думаю, я съем кофейное пирожное», — отвечает Симмонс. — «Я всегда был падок на шоколад».
«Я помню», — отвечаю ему. — «Но однажды ты получил даже больше, чем ожидал». Я имею ввиду тот раз, когда сопровождал Симмонса на вечеринку после концерта Kiss в 1974 году. Ее устроил для группы промоутер, когда они побили рекорд посещаемости концертов в детройтском Кобо Холле, ранее принадлежавший Элвису Пресли.
«Ты был с ним тогда?» — уточняет самый юный из нынешних участников Kiss, гитарист Томми Тайер, который присоединился к группе в 1995 году, когда его коллектив из Портленда Black N Blue развалился. — «Мы слышали эту историю сотни раз, но не знали, что у первого наркотического опыта Джина был свидетель».
«Мы даже были не уверены, что это правда», — добавляет Сингер.
«Так как это было?» — требует продолжения Тайер.
«Слова «смущен и в недоумении» (намек на композицию Dazed And Confused группы Led Zeppelin) даже не начинают это объяснять», — смеюсь я в ответ.
«Ну, так что там?» — спрашивает Сингер, подталкивая меня все сильнее. Как ребенок, которому не терпится услышать сказку на ночь.
Это был день рождения промоутера и вечеринка для всей группы Kiss, так что был подан гигантский торт. Но после того, как его разрезали, официантки дополнительно обошли гостей с тарелками шоколадных кексов.
«Даже не думай о том, чтобы съесть что-нибудь из этого», — предупредил я Симмонса.
«Почему бы и нет? Я люблю пирожные», — ответил он слегка ворчливым голосом.
«Я знаю, ты любишь пирожные. Но просто не надо. Это кексы с гашишем».
«Пирожные с гашишем?» — он выглядел изумленным, как будто пытаясь понять, почему кто-то хочет отведать шоколад с наркотиками.
Решив не обращать внимания на все, что я ему сказал, он взял горсть кексов и съел их. Три больших жирных пирожных, посыпанных сахарной пудрой.
«Их было шесть», — вмешивается Симмонс.
«Только три», — возражаю я. — «Еще один окончательно снес бы тебе крышу».
На этом он остановился, но когда тетрогидроканнабинол (ТНС) попал ему в кровь, он стал вести себя как инопланетянин, который впервые открыл для себя чудеса планеты Земля и теперь тянет длинные пальцы, чтобы потрогать непривычные для него земные предметы.
«Мои ноги такие большие, как мне кажется? Моя голова выглядит смешно? Она действительно маленькая? Почему у меня руки такие большие руки? Почему мои зубы блестят?» — беспокоился он и водил крашенными черными ногтями вверх-вниз по передним зубам.
Выйдя с вечеринки и направившись к машине, он обрушил на меня шквал вопросов. К этому времени граница между тем, что он думал и что говорил, окончательно исчезла.
«Мне нужно молоко!» — вдруг проревел он, и я уверен, что сделал это громче, чем собирался. Водитель выглядел встревоженным, но все-таки припарковался возле единственного магазина, который был открыт в это время в центральном районе Детройта, который при этом никак не выглядел безопасным. Нас окружали более чем немного потрепанные дома, а вокруг лавки расселись пьяницы, мимо шли рабочие ночных смен, а ночные леди навязчиво предлагали свои услуги.
Когда мы вошли в лавку, Симмонс сказал тщательно артикулируя и громко: «Могу я попросить стакан молока, пожалуйста?». Я помню слова человека за прилавком, как будто это было вчера: «Мы не продаем молоко стаканами, сынок».
«Я этого не помню», — признается Симмонс. «Лучше всего я помню, как гордился размером своего эээ... мужества».
«Забавно, я вообще этого не помню, хотя в тот день не ел никаких пирожных».
Перевод с английского Алексей Демин.
Оригинал: журнал Classic Rock #261, май 2019 года, автор: Яаан Ухелски.
Окончание можно прочитать здесь.
