Я буду писать, пока не излечусь
В принципе, словами из песни одного из моих самых любимых исполнителей можно было бы назвать почти все главы моей личной биографии, книги, жизни… Мне так видится: они все дают заднего, причем, особо фраернутые особо задне. Ну да ладно, не об этом.
Лжефраер запомнился мимолетностью порывов и нелепостью своего побега. Спустя время, отблагодарив все Высшие Силы за такой вот результат, можно вкратце изложить.
На сайте знакомств отличался решительностью и брутальностью. Серьезный такой мужик — по делу. Написал мне впервые под чужим именем и расположил к себе тем, что не изъявлял желания немедленно идти в аптеку или распивать со мной боярышник. Из особо приметного написал: «Я сейчас несвободен, но, очевидно, напишу еще раз».
Ну что тут скажешь, это почти что самое адекватное из того, что мне доводилось там читать. Спустя пару недель написал снова, вежливо выспрашивал как дела. Я, в манере, свойственной прямолинейным натурам, говорила все честно — дела, мол, мои одинокие, но я вполне себе так деваха ничего… В порыве какой-то откровенной злобы он предложил мне выпить кофе в общественном месте и упрекнул меня: дескать «Вы, мол, все, только клавиатуру полируете, а встречаться в реальности никто не спешит и непонятно, зачем вы вообще здесь зарегистрировались все. Наверное, фотки свои выложить».
«Справедлив, хотя и взбешен» - решила я и согласилась выпить с ним кофе после работы, подумав: «Решительно и по существу вопроса разъясню ему, кто там, зачем и почему. И даже краситься не буду». И тут подлая бабская душонка дала сбой. Домой все-таки заскочила - «подчепуриться», духами набрызгаться и платьице надеть удачливое. В таком вот воодушевленном состоянии приехала в кафе и заняла свободный столик на всеобщем обозрении.
Он довольно быстро подошел и настороженно уставился на меня. Я была велика и сияла, как Филипп Киркоров в лучшие времена. Он был компактен и миниатюрен, как Андрей Губин во все свои времена. «Ну не впервой» - пронеслась мысль: «я же сижу, видно только наиболее выигрышную часть моего организма — грудь пятого размера и красивое лицо, а ля Дольче Вита».
Довольно приветливым показался мне его тон, заинтересованным взгляд. Да что там, заинтересованным, он вообще был в шоке. Ужинали, пили кофе, разговаривали. Удивительное дело — меня не пробило «на поговорить», а пробило «на послушать». История любви,благородства, предательства и непонимания. Мне было искренне его жаль. Точнее, мне было в очередной раз очевидно — они не меньше нас ранятся обо всю эту шарико-подшипниковую машину под названием «любовь». Все: и он, и я, и другие — все, решительно все — обдирали локти, получали занозы, ломали руки, а иные (вроде меня) и ноги с шеей, об этот дурной, вечно сломанный механизм.
Ну и я не стала придуривать — честно рассказала свою историю (или точнее ворох историй), посетовала на стандартный комплекс проблем. Мельком проскакала мысль: все фальшь, все не то. А что не то — понять не успела. Довольно приятен и серьезен — решила я. Такой типаж замкнутого, непонятого никем семьянина, вероломно преданного женщиной, которая за все 20 лет, очевидно, так и не влюбилась в него.
Видеоэкран в ресторане ярко крутил концерт Елки, уверяющей, что «все зависит от нас самих». Салат был недурен. Собеседник вполне себе адекватен, и я ненароком вспомнила: именно в это время мне предрекали судьбоносную встречу (кто-то из сотен гадающих, к которым я так много таскалась за всю свою жизнь). Механизм неожиданно издал скрип и провернул шестерни.
«Можно я вам, Катя, позвоню?»
«Конечно, выведете меня в свет»
«Я уже жалею, что начал знакомство слишком откровенно — много лишнего рассказал о себе и теперь как бы уже не совсем уместно к вам подкатывать с ухаживаниями… Но я, правда, не ожидал...»
Провожая меня до парковки слегка запнулся, обнаружив, что моя машина несколько больше его. Очевидно, в его голове это выглядело так: паж в панталонах провожает святейшую королеву до кареты и подает ей руку, в то время как она брезгливо лупит его по стареющей физиономии веером. В мой же голове опять возникли отблески мантии Киркорова. Я всю жизнь чувствовала себя неуместным шифоньером в окружении изящных табуретов на резных ногах.
Написал ведь, собака, этим же вечером. Я была приятно польщена, пока не разглядела фотографию в ватсапе — там он был еще более похож на великовозрастного мальчика. Смутные подозрения о несовпадении закрались в душу, но благодаря впечатлительной, склонной к самообману душеньке, выветрились.
А дальше начались банальности. Сообщения о том, что оказывается, жена-то ему изменяет и она не пришла ночевать. Развод — дело уже насущное. Он в шоке — какой мол, идиот и все подобное. Я утешаю как могу — развод-то я уже прошла. Он напрашивается в гости. Я соглашаюсь, при условии, что он не будет приставать и уведомляю о наличии дома вечером моих детей. Требую торт для них, и мы назначаем время.
Естественно, «жопой чувствующий» Любимый позвонил именно в этот вечер. Но я была в приподнятом настроении духа, предчувствуя его скорую отставку и легкость, с которой я забуду его прекрасные зеленые глазки.
Спустя год, смотрю на этот вечер как на… не знаю… какую-нибудь советскую комедию. Особенно комедийна я в вечерней «Пятерочке», покупающая продукты к ужину. Я ношусь с корзиной, как десятки других женщин с кольцами на безымянных пальцах. Вдумчиво отличаю индейку от курицы. Проверяю срок годности молока. Выбираю свежий хлеб. И — окончательный диагноз — покупаю новые бокалы и стаканы. При этом чувствую себя абсолютно довольной, волоча сумки и пакеты. Еще бы, меня же, христовую, кто-то тоже ждет вечером!
Комедия получает вторую серию, когда я истерично пытаюсь прибрать свою обитель перед его приходом. Тут мне становится уже не столь отрадно. «И что, так ведь каждый день было...» - проносится в моей голове услужливая память: «На кой оно мне надо?!»
Он приходит вовремя, прокрадывается на кухню и застенчиво сообщает, что он не смел рассчитывать на блистательный вечер и поэтому предстал предо мной в спортивных штанах. «Да ладно» - на правах радушной хозяйки говорю я. И начинаю пытаться что-то такое легкое, но оригинальное приготовить.
«Как-то дико видеть вас на кухне, Катя» - говорит он, наблюдая за мной, колдующей у плиты.
«По-любому на мне слишком облегающее трикотажное платье и живот вываливается наружу», думаю я, разрезая мясо. В ресторане этого видно не было — я ж сидела за столом. Наверное единственная нефальшивая мысль озвучивается дочерью, зашедшей на кухню: «Я есть хочу, причем начать хочу с торта. И шампанское я тоже буду!».
Как ни странно, он и моя дочь быстро находят темы для разговоров и я, в очередной раз думаю: а мужик-то неплохой. Дети сами знают, с кем им ладить. Может мне стоит более грациозно помешивать соус ложкой и чуть снизить темп поглощения шампанского. И даже сварить ему свой приворотный фирменный кофе.
Довольно долго мы проговорили ни о чем, дети ушли в комнату. Вечер был домашним и уютным. Меня ничего особо не напрягало. Разве что необходимость периодически слушать эскапады в адрес его супруги. Но ведь я сама люблю ляпнуть что-нибудь про своего бывшего мужа. Это не преступление, как известно.
Михаил Круг ненавязчиво пропел во внутреннее ухо: «...ты смотри в мои глаза, брось трепаться о судьбе». Я отмахнулась. ПарЫ алкоголя и уютный домашний вечер не располагали к знакам судьбы.
Я проводила его до двери, он естественно, покрутился рядом, походил вокруг да около — меня и своих ботинок. Не обнял и не попытался поцеловать в щеку. Зачем-то сказал, что через пару месяцев сможет больше проводить времени вне работы — выведет меня гулять.
Чувство какой-то незавершенности не оставляло меня. Но для меня вечер, проведенный не в одиночестве, это такое немыслимое богатство!
Наутро мы уехали в наш родной (когда-то) город. Стояние в пробках, от которых я давно отвыкла, было скрашено сообщением от него, жаль дословно мне не процитировать. Что-то вроде «впереди у вас много дорог, а я не готов еще наверное». Что-то дико поэтичное, как тексты поздравлений в открытках к Золотым свадьбам.
Что тут скажешь? Девицы, никогда на такое не отвечайте. Засуньте свою язвительную болтливость в одно место. Сдержитесь. Удалите сразу. Наплюйте. Сохраните лицо и, в конце концов, как чопорный англичанин, сосчитайте до десяти. Выкурите сигарету, выпейте ледяной воды, съешьте баранью ногу, дайте кому-нибудь по мордасам, но не отвечайте таким на такое.
Я ответила…
Иногда, право весьма редко для такого маленького города, в котором мы обитаем, я вижу его, проезжающим мимо. Все так же компактен, все так же серьезен, все так же несчастен. Тонкие губы сжаты в ниточку, голова едва видна из-за руля.
Я все также блистательна и громоздка, как Филипп Киркоров. Все также иду по жизни. Стебясь.
1
Взгляните на эти темы
