Для моего поколения, родившегося в 1960-е, отношения СССР, а потом России с Соединенными Штатами Америки всегда были напряженными. Но, скажем, мой отец хранил подборку газет «Британский союзник», в которых рассказывалось совсем о других отношениях СССР с Великобританией и США в годы Второй мировой войны. Холодная война быстро стерла из памяти те отношения боевого братства, которыми была окрашена встреча советских и американских солдат на Эльбе весной 1945-го.
Текст: Василий Голованов, фото: Андрей Семашко
Но отношения между Россией и США насчитывают два с половиной столетия. Как же в действительности они развивались? Какие взлеты и падения переживали? На эти вопросы «Русскому миру.ru» отвечает руководитель Центра североамериканских исследований Института всеобщей истории РАН доктор исторических наук, профессор Владимир Согрин.
– Владимир Викторович, готовясь к интервью, я с удивлением узнал, что первыми наладили контакт России с будущими США не политики, а ученые. Я имею в виду переписку русских академиков Франца Эпинуса и Леонарда Эйлера с Бенджамином Франклином, который впоследствии стал первым американцем в Российской академии наук…
– Да, это верно. Бенджамин Франклин, один из отцов американской революции и демократии, был еще и знаменитым ученым, прославившимся опытами по улавливанию атмосферного электричества. Он в результате изобрел громоотвод. Его «Филадельфийские опыты» стали известны в России в середине XVIII века. У нас тем же занимались Михаил Ломоносов и Георг Рихман. Позднее княгиня Екатерина Дашкова, фаворитка Екатерины II и одна из центральных фигур российского просвещения – она была директором Петербургской академии наук, – действительно пригласила Бенджамина Франклина стать российским академиком, и он дал свое согласие. В свою очередь, Дашкова была избрана членом Американского философского общества, которое основал Франклин. Это случилось в 1789 году, когда бывшие английские колонии в Америке уже выиграли Войну за независимость 1775–1783 годов и отложились от британской короны…
– Великобритания со времен Ивана Грозного была главным торговым партнером России на протяжении полутора веков. Как же могло случиться, что в Войне за независимость Россия поддержала не английскую монархию, а восставшие колонии?
– Это непростой вопрос. Для восставших колоний в Америке Англия была врагом номер один – тут все понятно. Для России все было сложнее. Действительно, Англия была главным российским торговым партнером. Но это было неравное партнерство. Кроме того, Англия была озабочена успехами Российской империи в Европе и на юге – в русско-турецких войнах – и в этом смысле противодействовала развитию России. Екатерина II понимала эту двойственность отношения Великобритании к России, и, когда английские колонии в Америке восстали, а британский король Георг III стал просить у российской императрицы 20-тысячный корпус солдат для усмирения бунтовщиков, она ответила вежливым отказом и заявила, что в этом конфликте придерживается строгого нейтралитета. Это был смелый шаг. Англия в конце XVIII столетия была самой сильной державой мира, и дерзить ей никто бы не осмелился. Есть такой закон неравномерности исторического развития. Скажем, в XVI веке самой могущественной мировой державой была Испания; в XVII веке – Франция. В XVIII веке соперничество Франции и Англии привело к тому, что Франция потеряла все свои владения в Канаде и Индии. Естественно, французы мечтали о реванше. Они первыми признали независимость США и даже послали к берегам Америки свой флот, чтобы не позволить Великобритании блокировать американские порты. Англия в ответ отозвала посла из Франции. Запахло войной. Но, в отличие от Франции, пойти на открытую конфронтацию с Англией Россия не могла, она могла лишь дать щелчок по носу английскому королю, что императрица Екатерина и сделала.
– Образование в Новом Свете американской президентской республики со своей конституцией должно было вызвать реакцию русских вольнодумцев…
– Александр Радищев, которого Екатерина II считала «бунтовщиком хуже Пугачева», под влиянием американских событий написал оду «Вольность». А впоследствии декабристы, разрабатывая проекты своих конституций, сплошь и рядом обращались к конституции Соединенных Штатов. Гораздо менее известны подвиги российского просветителя и литератора Федора Каржавина, который побывал в Америке в годы Войны за независимость, видел армию Джорджа Вашингтона и даже снарядил на французской Мартинике три корабля с добровольцами в помощь повстанцам. Позднее он был переводчиком в Конгрессе США, где, видимо, вел тайную агентурную работу против англичан в пользу России…
В 1781 году американцы прислали в Россию первого посланника, Фрэнсиса Дейну, с просьбой добиться аудиенции у Екатерины II. Та, однако, во встрече отказала, и Дейна имел продолжительную беседу лишь с вице-канцлером империи графом Иваном Остерманом, после чего покинул Санкт-Петербург. Для России Соединенные Штаты были тогда на обочине политических интересов – гораздо важнее были отношения с Османской Турцией, Пруссией, Австрией, той же Англией. Но, принимая американского посланника, граф Остерман прощупывал возможности для расширения российской торговли с Америкой, которая во всю ширь развернулась уже в XIX веке, после того как Россия официально признала США.
– Когда, кстати, это произошло?
– В 1809 году при императоре Александре I в Санкт-Петербург прибыл американский посол Джон Куинси Адамс. В ответ Россия открыла в США аж три дипломатических представительства: посольство в Вашингтоне, консульства в Филадельфии и Бостоне. Александр I принял американского посла очень любезно. Речь, опять же, шла о расширении торговли и осуждении морской политики Англии.
Торговля быстро набирала обороты: из Америки в Россию пошли хлопок, сахар, кофе. Из России в Америку – пенька, парусина, меха. Денежные объемы этой торговли я вам сейчас по памяти не берусь назвать, но они были впечатляющи. Достаточно сказать, что в 1823 году американцы уже привозили в Россию три четверти необходимого стране сахара. Они везли товары не только из США и Латинской Америки, но и из Индии. Их торговый флот был многочисленнее английского, голландского и французского, вместе взятых. Все это в конце концов привело к тому, что в 1832 году правительство США и правительство Николая I заключили договор о торговле и взаимопомощи… Правительство Николая I ведь тоже своеобразную пассивную модернизацию проводило. И та же Николаевская железная дорога, которая в 1851 году соединила Москву и Санкт-Петербург, была построена американскими инженерами по своим технологиям…
– А этому всему не мешало существование Русской Америки? Само ее существование американцев тогда не бесило?
– До 1803 года, когда Наполеон продал американцам Луизиану, французские владения в Америке – 13 тогдашних Соединенных Штатов – занимали сравнительно небольшую полосу вдоль побережья Атлантики. Эта полоса с Русской Америкой – полоской берега Тихого океана – никак не соприкасалась. И никаких недоразумений не было. И не могло быть. С присоединением французской Луизианы – а это огромная территория на правом берегу Миссисипи – размеры Соединенных Штатов увеличились вдвое. Но нужно было еще несколько десятилетий войн – с индейцами, с Мексикой за прерии, за Калифорнию и Техас, – прежде чем США достигли Тихого океана, и Русская Америка замаячила для них даже не как проблема, а как реальность, с которой нужно как-то считаться… Но мы в этом вопросе забегаем вперед. И если вы меня спрашиваете об отношениях России и Америки в XIX веке, то я должен сказать: они были хорошими. Обе стороны не забывали, что подписали договор не только о торговле, но и о взаимопомощи.
Америка поддержала Россию в Крымской войне. По крайней мере, снабжала оружием и продовольствием Русскую Америку, совершенно беззащитную перед любым вторжением. Торговлю с Россией США сохраняли в полном объеме. А после войны, уже в царствование Александра II, для модернизации флота были призваны именно американские военные инженеры, а не английские, как раньше.
– А Россия поддерживала Америку?
– После разгрома в Крымской войне Россия вступила на путь реформ, в числе которых была и военная. Но свой статус самой сильной державы Европы она потеряла. Тем не менее, когда в США разразилась Гражданская война промышленного Севера с рабовладельческим Югом, Россия вновь объявила о своем нейтралитете. Причем в самый разгар Гражданской войны к берегам Америки правительством Александра II были отправлены две эскадры – одна в Нью-Йорк, другая в Сан-Франциско. Их присутствие на рейдах этих городов было в общем-то символическим, но и символы порой многое значат в истории. Во всяком случае, ни Англия, ни Франция, поддерживающие Юг, ни на какие враждебные действия против сражающихся штатов не решились. Россия вместе с Америкой в тот период удерживала баланс сил против Англии и Франции. Ослабление Штатов наверняка привело бы к усилению Англии. Поэтому Россия выступала сторонником скорейшего примирения воюющих сторон.
В 1866 году эскадра американских военных кораблей под командованием заместителя морского министра США Густава Фокса пришла с ответным дружественным визитом в Кронштадт. Причем командующий эскадрой поздравил царя Александра II со счастливой неудачей покушения на него террориста Дмитрия Каракозова…
– Поздравления поздравлениями, а Алясочку-то в 1867 году пришлось продать…
– Это долгая и запутанная история. Когда в середине XIX века США обрели приблизительно свои сегодняшние очертания, они вышли наконец к Тихому океану и здесь столкнулись с русскими владениями на Аляске. Сразу должен сказать, что российская колония в Америке была основана в XVIII веке и за столетие мало изменилась. В ней по-прежнему было 400–500 человек, по населению она не росла. По доходам тоже: главное, что поставляли колонисты, это пушнина. Но времена изменились, и пушнина перестала быть таким уж ходовым товаром. Снабжать колонию из метрополии было необыкновенно тяжело – на Дальнем Востоке Россия была еще очень слаба… Сторонники продажи Аляски Соединенным Штатам были как в самих США, так и в России. В США самым настойчивым был госсекретарь Уильям Сьюард, сторонник широкого присутствия США в Тихом океане. В России состоялось секретное совещание, на котором за продажу Аляски выступили Александр II, великий князь Константин Николаевич и посол России в США Эдуард Стёкль. В России к этому времени созрела своя доктрина «евразийской империи». В 1867 году начались русские походы в Среднюю Азию – на Коканд, Самарканд и Бухару… В эти представления Российско-американская компания просто не вписывалась. Она была убыточна. Кто ж знал, что на Аляске столько золота?! Американцы потом его нашли. А наши охотники и скупщики пушнины за сто лет так и не удосужились как следует копнуть… Короче, имущество Российско-американской компании было оценено в 7,2 миллиона золотых долларов, дело казалось почти решенным, как вдруг все уперлось в нежелание американских сенаторов подписывать этот договор. «Зачем нам этот холодильник»? – спрашивали они. Кончилось тем, что Стёкль начал лоббировать продажу Аляски и даже сунул взятки некоторым конгрессменам, чтобы проект был одобрен.
– Но, говорят, царское правительство так и не получило этих денег?
– Деньги оно получило. 7,2 миллиона – только не золотых, а обычных долларов, что фактически было на 2 миллиона меньше. И довольно толково использовало эти деньги на развитие железных дорог в России…
– Значит, янки нас все-таки надули?
– Тогда российско-американская дружба была в апофеозе, и такой «мелочи» никто не заметил. Если сейчас прочитать описание визита русской эскадры в Нью-Йорк в 1871 году, то для нас это будет звучать очень непривычно. Вот что писала тогда американская пресса: «Никто до сих пор не видывал такого единодушного выражения симпатий к кому бы то ни было… Пусть весь мир, смотрящий на нас и удивляющийся нам, подумает, что означали все эти залпы из орудий наших и русских военных кораблей у входа в нью-йоркский порт. Эта демонстрация на главной улице нашего города при встрече офицеров двух морских наций. Это огромное количество флагов двух стран на рейде и зданиях города. Эти восторженные крики приветствий из уст десятков тысяч американцев... Не выражается ли всем этим наша благодарность России за то, что она была нашим самым верным другом во время недавней междоусобной борьбы?»
Командующий эскадрой Константин Посьет докладывал правительству, что в Америке их встречали «овациями, которые нельзя не назвать восторженными…».
– Что же послужило охлаждению отношений?
– Упрощенно дело можно представить так: в 1881 году народовольцы убили Александра II. Его преемник, император Александр III, по сравнению с отцом был не то что консерватор, а реакционер. В России началась подлинная охота за революционерами, последовало несколько процессов, много народу было сослано в Сибирь. Как специально, в это время на Дальнем Востоке находился американский инженер Кеннан, участвовавший в прокладке телеграфного кабеля между Россией и США по дну Тихого океана. И вот в 1887 году в журнале Century он начинает публиковать, а потом издает отдельной книгой очерки «Сибирь и ссылка». Он пишет, что Россия – это запуганная страна, все лучшие люди которой сидят в Сибири, и вообще Россия – это тюрьма, протянувшаяся на полконтинента. Не знаю, как отреагировали тогда американцы на эти статьи. Симпатии не рождаются и не исчезают вдруг. Но, конечно, в годы холодной войны между СССР и США книга Кеннана пришлась американцам как нельзя более кстати…
Отношения России и США еще долгое время оставались дружескими. В 1891 году в России случился голод. Американцы собрали «для своих голодающих братьев в страну, всегда являющуюся другом Америки» четыре парохода с продовольствием и медикаментами на сумму в миллион долларов. Со своей стороны Россия, когда из-за экономического кризиса 1893 года в Штатах рухнула чуть не вся банковская система, собрала для США заем в 60 миллионов долларов… Такие примеры можно умножать. Но главное, что связывало Россию и США в те годы, – это торговля. Россия была неисчерпаемым рынком для Америки: теперь наряду с сахаром из США в Россию отправлялись сельскохозяйственные и строительные машины, станки, инструменты, фотоаппараты, швейные машинки «Зингер», пишущие машинки «Ремингтон» и под конец автомобили. И в России, и в США капитализм развивался очень бурно, но все же Штаты опережали, почему Россия и оказалась торговым партнером, с которым выгодно поддерживать хорошие отношения.
Вообще, политика – вещь абсолютно циничная, и для того, чтобы отношения между странами действительно изменились, нужно столкновение их интересов. Впервые интересы США и России столкнулись в Китае. Китай в конце XIX – начале ХХ века представлял собой страну, растерзанную колониальными державами: Англией, Францией, Германией. Была в их числе и Россия. Она претендовала на Маньчжурию. Но на Маньчжурию претендовала и Япония. США в то время были тем, чем сейчас стал Китай – «мастерской мира». Они тогда делали всё. Это была пора совершенно неистового изобретательства. Один Эдисон получил в США более тысячи патентов на изобретения… Но что примечательно? Не успел он изобрести фонограф или лампочку, как один из влиятельнейших магнатов Америки, Дж.-П. Морган, дал ему деньги на обустройство лаборатории. Эдисон изобретает, делает в своей лаборатории пробный образец, и это тут же начинает производиться на фабриках Моргана. Конечно, американцы мечтали о таком рынке, как Китай, с его 400 миллионами населения. Но своего «сектора влияния» в этой стране у них не было, поэтому они стояли за свободную торговлю в Китае и призывали и Англию, и Россию, и другие страны отказаться от каких-либо территориальных претензий. Но колониальные державы на это не пошли. И поэтому, когда из-за Кореи, Маньчжурии и Порт-Артура между Россией и Японией все же началась война, Америка впервые заняла по отношению к России позицию очень-очень прохладного нейтралитета. Правда, когда в России в 1905 году разразилась революция – в том числе и из-за непопулярной войны, – в Америке решили, что хуже революции и анархии быть ничего не может, и Россию все-таки поддержали.
– Во всяком случае, после Цусимского сражения, где японским флотом была разбита российская 2-я Тихоокеанская эскадра, несколько наших кораблей, в том числе и легендарная «Аврора», укрылись в американских портах. Правда, там им предложили разоружиться…
– Важнее, что в Портсмуте, где происходило подписание мирного протокола об окончании русско-японской войны, президент США Теодор Рузвельт настоял на том, чтобы Япония получила не весь Сахалин, а только половину. Глава российской делегации граф Витте согласился с этим, за что и получил кличку «граф полусахалинский». А Теодор Рузвельт – Нобелевскую премию мира. Не то чтобы США хотели удружить России: просто им было проще сплести на Дальнем Востоке свой клубок проблем, в которых, взаимно нейтрализуя друг друга, барахтались бы Россия и Япония…
– Мне кажется, определенные проблемы в отношениях России и США создала и иммиграция из России: речь шла все-таки о миллионах человек…
– Да, иммиграция евреев была действительно массовой. Как бы мы ни относились сегодня к Александру III, которого многие считают лучшим из русских императоров, права евреев в России в его царствование действительно были ущемлены. Сохранялась черта оседлости, ограничения при приеме в гимназии и университеты… Все это привело к тому, что из Польши, Литвы, Белоруссии, с Украины в Америку хлынули миллионы евреев. Русских эмигрантов было сравнительно немного. В 1920-х годах существовал «Союз русских рабочих США и Канады» – так вот, в нем насчитывалось около 20 тысяч человек. Проблема была в том, что вместе с новыми волнами эмигрантов Америка сглотнула революционизм, анархо-синдикалистское рабочее движение. В 1914 году в Лос-Анджелесе была настоящая бойня между рабочими и полицией, когда погибли десятки человек…
Одной из ярких фигур революционного движения была, например, Эмма Гольдман. Родилась она в 1869 году в Каунасе, в 16 лет эмигрировала в США, где стала анархисткой, активисткой женского движения и защитницей «свободной любви». Конечно, тогда ее выступления в Америке воспринимались как бред сумасшедшего. На нее были покушения, ее неоднократно арестовывали, лишали гражданства, пытались выдворить из страны как анархистку и в конце концов после очередной статьи про аборты выслали в Советскую Россию – шел уже 1919 год. Правда, умерла она все равно в Канаде.
Похожая история произошла и с Троцким, который в январе 1917-го был выслан вместе с семьей из Франции в США, где провел 10 месяцев. Уже на третий день по приезде он напечатал в русскоязычном издании «Новый мир» статью «Да здравствует борьба!» – и понеслось… «Свергнуть гнилое правительство» – эта фраза не сходила с его уст. Когда же Лев Давидович в октябре 1917-го решил вернуться в Россию, провожать его в порт пришли сотни тысяч человек. Этого Америка боялась. Это было ей совершенно не нужно – всякие социалистические идеи. Собственно, разрыв с Россией произошел, когда здесь большевики осуществили коммунистическую революцию.
Америка шла своим путем. После участия в Первой мировой войне, когда выяснилось, что без помощи Америки ни Англия, ни Франция, ни Россия, вместе взятые, не могут победить Германию, США стали мировой державой номер один, заняли место Англии. После победы Антанты США стали не только «фабрикой мира», но и его финансовым узлом: если в 1914 году внешний долг США составлял 4 миллиарда долларов – то в 1922 году уже европейские страны были должны Америке 16 миллиардов.
Постепенно складывалась американская идея неоколониализма под флагом «борьбы за демократию», идея исторического превосходства англосаксов, идея «золотого миллиарда» и другие малосимпатичные доктрины…
– И все же в первые годы советской власти интерес к США в России был очень велик. Главные фигуры культуры успели здесь побывать – Горький, Маяковский, Есенин…
– Ну, Горький-то был еще в 1906 году…
– Разве? А «Город желтого дьявола»?
– Это он тогда же, в 1906-м, и написал. Уже о тогдашней Америке как о царстве наживы. Но это действительно у американцев в крови – делать деньги. Даже великий Бенджамин Франклин говаривал: «Пустой мешок не может стоять прямо». Другое дело, что за общество построено в результате. Общество потребления. Сейчас, в начале XXI века, это не самая привлекательная и глубокая идея…
Маяковский приехал в США в 1924 году, после поездки по Европе и Мексике – гораздо более пафосно: побывал в нескольких городах, выступал, висели афиши, жил в лучших отелях, нашел себе пассию из русских эмигранток – Элли Джонс – и чуть ли не ежедневно встречался с нею… Америка ему, похоже, понравилась, хотя в стихах он это и скрывал. Есенин назвал Маяковского «американцем», но сам для себя в Америке ничего не нашел. Да и что мог здесь найти певец уходящей русской деревни? Он же не ездил в глубинку. Сидел со своей Айседорой в Нью-Йорке. И в результате уехал из США совершенно опустошенный миром, в котором царит голый business…
– Это тоже, наверное, миф и наш национальный «пунктик» – убежденность в бездуховности Америки и, наоборот, в нашей первозданной духовности. В этом споре нужны серьезные аргументы. Но я хотел бы закончить наш разговор неплановым вопросом. Как, по-вашему, сохранит Америка свои позиции в ближайшем будущем?
– Америка в качестве мировой империи, на мой взгляд, на наших глазах терпит поражение, ибо экономически проигрывает Китаю. И в общем-то Трамп фактически признал, что Америке экономически не по плечу – с точки зрения ее ресурсов не по плечу – обеспечивать военной защитой все регионы, на контроль за которыми она претендует… Но это уже выходит за пределы нашей темы, конечно. Одно могу сказать для равновесия: России тоже, как видно, супердержавой не бывать. Политологи давно посчитали, что демократия устойчива, если две трети населения страны живут достаточно хорошо. А у нас в ус не дуют только чиновники, а две трети живут от зарплаты до зарплаты. И какие это зарплаты… Поглядим, что выйдет в результате.