Эти прославленные акварельные циклы "Сибирь" и "Прогулки" в творчестве Павла Басманова проходят как бесконечные воспоминания детства, уходы в особый мир, лишенный всяческой привязки к "жизни", очищенный от всяческой "бытовухи". Модели ведут себя, будто оцепенело позируя перед невидимой камерой на фоне пустынного рафинированного ландшафта, очень хорошо знакомого самому автору. . Павел Басманов приехал в Ленинград в 16 летнем возрасте, и, став студентом полиграфического техникума быстро примкнул к группе последователей идей К.С.Малевича, его пресловутого "супрематизма". На мой взгляд, еще Сезанн первый открыто задекларировал и использовал те же принципы, (приведение изображаемых объектов к простым геометрическим формулам, приведению цветовых решений к двум - трем основным отношениям). Супрематизм есть одно из ответвлений сезаннизма, выведенное в отдельное учение. Павел Басманов не был прямым учеником Малевича, но очень хорошо воспринял эти его принципы из рук его учеников, в первую очередь В.В.Стерлигова. Здесь внешние признаки супрематизма очень удачно легли на эти циклы воспоминаний с их вычленениями из реальной жизни, очищением от подробностей повседневности. Оголяется чувство, щемящая тоска, сон "до слезы" о днях безмятежного детства. Павел Иванович всю свою творческую жизнь был графиком, был погружен в дела и процессы оформительства книги и только здесь он выходил на живопись с ее свободой, одиночеством и бесконечным простором. На днях, дома, в связи с бесконечными передвижками мебели мне попалась в руки тонкая книжка-буклет "Павел Басманов", помнится, приобретенная мною в Манеже лет 10 назад. Еще раз перечел с интересом стенографический отчет в конце книги о вечере-обсуждении Павла Басманова по поводу его вступления в Союз художников зимой 1940 года. Какой-то из журналистов, из той сволочи, которая вертелась в кругах искусства, губя честных (творчески честных!) художников, задал "прямой товарищеский" вопрос, не был ли Басманов привержен к числу учеников Малевича? Павел ответил, что прямым учеником Малевича он не был, но очень хотел бы быть им. Тогда это было равно тому, чтобы заявить на суде святейшей инквизиции что земля круглая. Лютая зима и ночь сорокового, а в какой-то комнате ЛОССХа идут горячие споры. Многих, очень многих, менее чем через год заберет смерть, но здесь они еще ничего об этом не знают ...
