- Я кожаный?
- Да, кожаный бродяга. Так называют тех, кто идет пешком, на своих двоих. Формально, мы – резиновые бродяги. Потому что у нас есть машина.
Из кинофильма «В диких условиях».
Наутро дождь прекратился, но сменился сильным ветром, нагонявшим высокие волны на песчаный берег Баргузинского залива. Серые тяжёлые облака окутали горы Святого Носа, практически полностью спрятав их из виду. Когда Мишка планировал наш поход, он включил в него восхождение на гору Маркова, чтобы с высоты 1878 метров полюбоваться живописными видами на Баргузинский и Чивыркуйский заливы. Однако разыгравшаяся непогода вряд ли позволила бы нам увидеть столь впечатляющие пейзажи.
Немного подождав и убедившись, что погода в ближайшее время не улучшится, мы пересмотрели свой маршрут, решив подняться на высшую точку Святого Носа на обратной дороге. Теперь наш путь лежал в Монахово, откуда начиналась тропа к источникам бухты Змеиная.
Неторопливо позавтракав, мы начали сворачивать свой лагерь. Я ушла мыть посуду, а Мишка стал разбирать палатку. На побережье Байкала было безлюдно. Огромные волны сносили с ног, поднимали со дна песок и, накатываясь, с силой разбивались о землю. Чистить в таких условиях котелок и тарелки было сложно. Летавшие в небе чайки каждый раз, когда я отпрыгивала от набегающей волны, издавали крики, походившие на ехидный смех. Но вредных птиц сносило сильными порывами ветра – этакая мгновенная карма.
Изрядно намучавшись, я всё-таки вымыла посуду и поспешила помогать Мишке, который пытался самостоятельно собрать вырывающийся из рук тент от палатки. Смеясь и изображая супергероев с развивающимися плащами, мы, наконец-то, убрали палатку в чехол и, закончив сборы, двинулись вперёд.
Вскоре мы вышли на дорогу, тянущуюся вдоль Баргузинского залива в 50-100 метрах от линии прибоя. Идти было легко, как никогда. Солнце не жарило, комары и слепни не докучали своим назойливым присутствием. Может, кому-то это покажется странным, но лично для меня дождь и ветер – идеальные условия для длительной ходьбы. Как же прав был Джек Керуак, когда однажды написал, что дороги – это то, что доктор прописал. Мне всегда хотелось какого-нибудь движения, а не спокойного течения жизни. Внутри меня было много силы, огня и жажды приключений, которые всегла вырывались наружу в дороге. Когда я шла пешком, я ощущала себя счастливой, уверенной и абсолютно свободной.
Через пару часов мы добрались до начала Чивыркуйского перешейка – длинной полоски земли, соединяющей полуостров Святой Нос с материком. Дальше наш путь лежал через довольно-таки широкую грунтовую дорогу, окружённую с двух сторон густой тайгой.
Кстати, когда-то полуостров Святой Нос был островом. Тысячелетиями река Баргузин и другие ближайшие реки, впадающие в Байкал, приносили в озеро ил и песок. Постепенно ветра и прибои сформировали большой заболоченный мелководный сор, окруженный песчаными дюнами – перешеек, который впоследствии назвали Чивыркуйским.
По мере продвижения по тропе становилось жарче. Высокие деревья защищали от сильного ветра, предоставляя комарам отличную возможность свободно летать вдоль дороги и периодически нападать на нас, оставляя на открытых участках тела зудящие укусы. Не в силах терпеть этих кровососущих тварей, я остановилась, достала из рюкзака средство для защиты от комаров и обрызгала себя с ног до головы едким спреем. Насекомые отступили, но ненадолго. Ровно на столько, сколько действовал эффект аэрозоля.
Пройдя около пяти километров, мы увидели мост через реку Буртуй, где решили сделать остановку, пополнить свои запасы воды и заодно пообедать. К слову, название реки Буртуй происходит от бурятского «буртай», что в переводе означает тинистый, илистый, топкий. И действительно – река в своём нижнем течении протекает по болотистому Чивыркуйскому перешейку и постепенно «теряется» среди болот.
Пока Мишка занимался приготовлением супа, я отправилась исследовать место нашей стоянки. Около моста находилось бурятское святилище Обо, являющееся местом поклонения Бурханам – духам местности и природных стихий.
Традиции поклонения духам в специальных местах Обо имеют свои корни в шаманизме и буддизме, с которыми они тесно переплетаются. Считается, что Бурханы могут как «наказать», так и «дать добрую дорогу» на благополучное возвращение, хорошую погоду во время путешествия и удачное достижение цели, но для этого нужно остановиться и задобрить, уважить хозяина местности. При этом, существуют разные традиции и ритуалы, передающиеся из поколения в поколение. Кто-то оставляет монетку или крупу, привязывает ленточку особым образом, читает молитвы или разбрызгивает молоко и спиртные напитки по сторонам света.
Я тоже решила приобщиться к бурятской культуре и, выпросив у Мишки печенье и немного риса, сделала подношение здешним духам, попросив у них хорошей погоды и лёгкого пути.
Тем временем Мишка уже приготовил обед и ждал, когда я закончу фотографировать полевые цветы, чтобы присоединиться к трапезе. Пока мы с аппетитом поглощали горячий суп, к мосту подъехала машина. Четверо парней, вышедшие из автомобиля, поприветствовали нас и, увидев огромные туристические рюкзаки, стали расспрашивать о нашем путешествии. Узнав о том, что мы идём пешком с Усть-Баргузина они очень удивились. Наверное, людям, у которых есть машины, сложно понять тех, кто идёт пешком там, где можно проехать на транспорте.
Парни ехали из Улан-Удэ до пристани, находящейся неподалёку от села Монахово. Там они планировали взять катер и порыбачить на Байкале. Выяснив, что мы тоже направляемся в сторону Монахово, наши новые знакомые предложили нас подвезти, пугая рассказами о злых медведях в здешних лесах. Недолго думая, мы согласились и уже через несколько минут сидели в машине.
Время в пути за разговорами пролетело незаметно. Мы оживлённо болтали о путешествиях и пеших походах и все вместе восторгались волшебной природой Байкала. Через двадцать минут парни высадили нас около пристани, пожелали нам удачи и подарили мне в честь прошедшего дня рождения репеллент от комаров и слепней. Учитывая тот факт, что запасы моего единственного защитного средства были не безграничны, это был лучший подарок на моё тридцатилетие.
Дальше до Монахово мы добирались пешком. Через пару километров вдоль дороги показались деревянные домики и вскоре мы подошли к зданию, где располагался один из кордонов Забайкальского национального парка. Там мы узнали, что встать на ночёвку с палаткой в Монахово можно только в строго отведённых для этих целей местах, заплатив за стоянку 150 рублей. Обычно места заранее бронируются за несколько недель до приезда, но нам повезло. Из-за разыгравшейся накануне непогоды кто-то из туристов не приехал, позволив нам занять освободившееся место. Мы быстро поставили палатку, загрузили туда рюкзаки и налегке пошли гулять по побережью Байкала.
Говорят, что название Монахово – не случайно. Когда-то давно здесь действительно располагался монашеский скит. Само по себе село небольшое, но, сколько конкретно здесь проживает людей, сказать очень сложно, потому что цифры напрямую зависят от времени года. В хорошую погоду в Монахово довольно многолюдно, сюда приезжают рыбаки и туристические автобусы, заполненные китайскими туристами.
Немного прогулявшись и полюбовавшись живописными скалами, мы отправились к месту нашего ночлега. Пока я обустраивалась в палатке, Мишка пытался разжечь огонь из лежавших около кострища длинных сосновых досок, усердно стараясь распилить их на дрова ножом. Видя, как он мучается, наши отзывчивые соседи одолжили ему небольшую ручную пилу и дали немного керосина для розжига. Вскоре Мишка добыл огонь и приготовил вкуснейшие макароны с сыром на ужин.
Отдыхающие на Байкале рыбаки с семьями и друзьями не переставали удивляться тому, что мы ходим пешком с тяжеленными рюкзаками за спинами. А когда о нас узнала хозяйка маленького магазинчика, работающая по совместительству сотрудником национального парка, и пришла на нас посмотреть, я даже почувствовала себя местной знаменитостью. Конечно, мне было приятно такое внимание, но и немного грустно от того, что пешие походы становятся редкостью, уступая место автомобильному туризму.
О приключениях предыдущих дней читайте тут:
