Во время очередных кухонных посиделок, погромыхивая кастрюльками, моя подруга вдруг сделала неожиданное заявление:
- Анна Ахматова плохо вела хозяйство, вот поэтому, наверное, Гумилев ее и бросил!
Меня несколько озадачила такая трактовка событий.
Во-первых,
Брошена! Придуманное слово -
Разве я цветок или письмо?
А во-вторых, несмотря на то, что в нашей стране женщина по-прежнему воспринимается как кухонный девайс, так было не всегда.
Николай Степанович относился к той прослойке общества, где дамы даже и одевались-то не сами.
Вот, например, что он рассказывает о своей матери:
Я очень любил присутствовать при том, как она причесывается и одевается с помощью горничной Вари. Тогда ведь это было длительное и сложное дело – корсет, накрахмаленные нижние юбки, платье, застегивающееся на спине бесконечными маленькими пуговками.
Такая дама-рафинад и кастрюля с борщом, согласитесь, никак не рифмуются.
(Кстати, почему-то вспомнилось, как миссис Беннет гордилась, что у них есть кухарка, и ее дочки свободны от готовки. О времена, о нравы... )
Но все-таки, из-за чего произошел разрыв? Простодушным поборникам теории о "плохой хозяйке" пусть ответит сам Николай Степанович.
Гумилев утверждает, что инициатором развода была Ахматова, причем это стало для него неожиданностью:
До сих пор не понимаю, почему Анна Андреевна заявила, что хочет развестись со мной, что она хочет выйти замуж за Шилейко. Ведь я ничем не мешал ей, ни в чем не стеснял. Меня – я другого выражения не нахожу – как громом поразило. Но я овладел собой. Я даже заставил себя улыбнуться. Я сказал: - Я очень рад, Аня что ты первая предлагаешь развестись. Я не решился сказать тебе. Я тоже хочу жениться.
Они оба охладели друг к другу и, будучи в браке, имели другие увлечения.
Да, Ахматова не любила и не умела заниматься хозяйством. Он им, кстати, не занималась и в советское время, упразднившее буржуйские замашки. Но Гумилев, слава тебе господи, никак ее с этой позиции не оценивал.
Вот его фраза о ней:
«Она такой значительный человек, что нельзя относиться к ней только как к женщине».
Фраза забавная, конечно. Так и вспоминается – «женщина – друг человека».
Но все же как минимум странно применять логику эпохи диванных рыцарей, требующих борща от уставшей после работы жены, к творцам Серебряного века.
То были совсем другие люди.
Цитаты по книге: Игорь Талалаевский "Неистовый конквистадор. Женщины Николая Гумилева".
