Семья Александра по прежнему жила у Нюриной матери в тесной хатке-землянке. Хатка состояла из одной большой комнаты перегороженной посередине русской печью. А жильцов было семеро. Нюрина мама Ефросиния с двумя внуками и Нюра с Саньком и двумя детьми. Поэтому молодые задумали строить свой дом.
К рождению третьего ребёнка не успели, но вскоре, в 1953 году они его построили. Теперь у них было больше места.
Какой же это был праздник для всей Довгаливки! Довгаливка это часть слободы, состоящая из одной единственной улицы протяжённостью километров пять, проходившей между горой и речкой. Периодически от улицы ответвлялись коротенькие переулки в сторону горы. На одном таком переулке с названием Дорошивка на усадьбе Ефросинии и построили свой дом Санько с Нюрой.
Как было принято в тех краях, помогали строить все соседи, а в день окончания строительства накрывались столы для всех помогавших. Хозяев же в этот день должны искупать в жидкой глине и провезти на тачке по улице. Не минула эта участь и Санька с Нюрой. Потом, сразу в речку! Хорошо, что она рядом.
Дом был поделен на две большие комнаты. Передняя комната называлась хатына. Здесь стояла кровать Нюры и Санька, в святом углу размещалось несколько икон, перед которыми висела лампадка, которая по праздникам светила своим огоньком, наполняя комнату таинственным светом.
И Санько и Нюра, как и многие в слободе в то время, были атеистами, но глубоко верующей Нюриной маме не перечили. А ещё в хатынке было много цветов. Китайские розы и фикус росли в больших кадках, а для герани, фуксии и зорьки использовались старые прохудившиеся кастрюли и вёдра.
Вскоре старший внук Ефросинии, Вовик, закончил школу, и уехал учиться в институт, а потом через три года и Валентин тоже закончил школу и, поработав немного в колхозе, и отслужив три года в Армии, тоже поступил в институт. Хорошие внуки у Ефросинии, умные, грамотные и трудолюбивые. Она надеялась, что и другие её внуки будут такими же.
Каждое лето проездом к матери в Синявку, в Большую Крепкую приезжал брат Пётр. Приезжал на своей машине, с женой Фросей и дочерью Надей. Машина называлась Москвич. Это было невиданно для слободы. Многие, особенно детвора, прибегали смотреть на машинку. Санько, с разрешения брата, ездил на машине по Большой Крепке, и катал своих сыновей и их друзей. Потом брал дочку и вместе с семьёй брата ехали к матери. За рулём был, в основном, Санько. Пётр не любил технику и с радостью уступал место за рулём брату. Зато Санько управлял машиной с гордостью и любовью. Он ведь и на фронте был шофёром.
- Вот, говорил же тебе, иди в шахту работать, уже бы и машина была, и жил бы, как человек Уголёк всем нужен, - говорил Пётр, - А ты всё в этой глухомани торчишь.
- Нет, - отвечал Санько, - я лучше на мотоцикле ездить буду всю жизнь. А мой комбайн зерновой не хуже твоего комбайна угольного. Да и хлебушек нужен не меньше уголька.
А однажды, в Большой Крепке, случилась какая-то неожиданная поломка машины и Пётр попросил брата посмотреть её и отремонтировать, а сам с женой поехал к матери на попутках. Синявка находилась от Большой Крепки на расстоянии 45 километров. Санько быстро справился с машиной и перед тем, как поехать в Синявку, вдоволь покатался на ней по слободе. И только спустя много лет Санько признался брату, что «поломка» возникла из-за его неудержимого желания покататься и похвастаться перед слободянами.
Работать приходилось много. Такого понятия, как норма трудового времени в колхозе тогда не было. От зари и до зари люди работали в полях, и на фермах, появляясь дома лишь для того, чтобы немного поспать. Ни у Санька, ни у Нюры времени на выполнение работы по домашнему хозяйству не оставалось. Все эти работы ложились на плечи уже не молодой Ефросинии, Нюриной мамы. Она и за скотиной ухаживала, и свиней кормила, и корову доила и выводила её в рань на пастбище. Огород тоже был на Ефросинии. На огороде выращивали, в основном, картофель. Посадкой картофеля и уборкой занималась Ефросиния вместе со всеми детьми. Участок под огород находился под горой, потому и урожай был небольшой, а картофель мелкий, гораздо мельче и меньше, чем у слободян, которые жили по другую сторону улицы и имели участки примыкавшие к речке.
Из плодовых деревьев было три вишни, одна абрикоса и куст тёрна. Даже цветы Ефросиния сеяла только по картошке, чтобы не занимать землю ими. Голубые, светло синие, а иногда и розовые сокирки да красные маки украшали огород. Для выращивания капусты и огурцов были выделены участки на берегу речки и Ефросиния этого участка не касалась почти. Каждый день поздно вечером, вернувшись с работы, Нюра брала детей, и шли все вместе поливать овощи водой из речки.
Дети и приготовление обеда были на Ефросинии. Конечно, она привлекала к разным работам и детей. У каждого были свои обязанности. Долгое время, пока не подросла Алла, старшая дочь Санька и Нюры, подмазывание земляного пола (доливки) в доме входило в обязанности Валентина. Он же и убирал постель супругов, так как те уходили на работу очень рано и не успевали это сделать. Взбить перину и подушки, застелить кровать покрывалом, покрыть кружевными накидками, связанными Анисией, мамой Санька, всё это было отработано Валентином до мелочей, и Ефросиния следила, чтобы всё было сделано правильно.
Были у Валентина и ещё обязанности: протирать листья цветов от пыли мокрой тряпкой. Правда, эта его обязанность быстро была передана Алле.
Зимой было легче. Работы и в колхозе и дома было поменьше, а питание получше. Обычно к Новому году резали кабана, и этого мяса хватало семье надолго. В другое время, мяса на столе не бывало, кроме, как иногда варили суп с курицей, которая уже из-за старости перестала нестись.
Зимой ездили в Ростов, на рынок, чтобы продать полученную на трудодни пшеницу или муку. В такие дни дети с нетерпением ждали возвращения родителей, так как знали, что те обязательно привезут им гостинцы. А если на рынок ездил Санько без Нюры, то подарков тогда ожидалось больше. Он всегда привозил что-то интересное для детей, именно то, на что другие колхозники денег жалели, и то, что Нюра и Ефросиния считали бесполезной тратой денег.
Часто привозил разные детские книжки, чем вызывал недовольство жены и тёщи. «Книжки можно и в библиотеке взять, лучше бы дельное что привёз, - говорили они. Но, тем не менее, книжки появлялись вновь и вновь. Да он и сам их читал с удовольствием, что особенно не нравилось тёще. «Лучше бы у свиней почистил, да навоз от коровы вынес» - бурчала Ефросиния. Конечно, делал он и эту работу, но без удовольствия. «Из под палки» - говорили.
Зато, каким выдумщиком он был! Он не только сказки придумывал и рассказывал, но и делал игрушки для детей из дерева. У Аллы была деревянная, сделанная им, кукла со странным именем Иван-Гад. Жил в слободе в то время мужик с таким прозвищем, вот и стал он прототипом куклы. Для всех, в том числе и для друзей своих детей, Санько делал качающегося лесоруба. Интересная игрушка получалась! А ещё, у детей было много письменных приборов, сделанных также из дерева: подставки под чернильницу, стакан для карандашей, коробочки, заменяющие пенал, палочки и другие приспособления.
Спасибо, что читаете. Это произведение написано в память о моём отце Александре Констаниновиче
