После революции практически никто уже не был способен на внутренний рост — хотя бы высоты башен городских замков с горделивыми балконами. Сытые и равнодушные пришлые люди считали это ненужным — сравнивать себя было уже не с кем. Бывших обитателей города удалось или искалечить, или искоренить, или заточить в тюрьмах. Однако в городе завелось неполноценное и озлобленное, вечно мучимое жаждой пожирания командование. Им истово хотелось унижать, обижать и мстить. Их распущенные прислужники исторгали вокруг оскорбления в попытке задеть чью-то честь. Как только это получалось, они тут же парализовали жертву проклятиями и длинными языками затаскивали в смрадные пасти. Прислужники пресмыкались по улицам. Ночь была их временем. Их боялись.
.
В городе так и не поддалась им только каменная память о прошлом. Её они не могли ни оскорбить, ни унизить, ни уничтожить, ни пожрать. Она раздражала их высокими башнями, твердым камнем, четкими формами и недоступностью, а они копошились черными червями у её подножия. На беду, они сообразили, что если не получается унизить память, то до нее надо самим подняться; и стали высасывать из человеческих сердец строительный материал для гигантской насыпи — песчинки обид на прошлое, разочарований в былых героях, пылинки зависти к сумевшим выбраться из западни, в которую попал город. Всей человеческой грязи и пыли хватило, чтобы насыпь достала до высоты балкона башни Первого городского замка. Сейчас уже мало кто (даже из коренных горожан) знает историю этого места. "Какое странное крыльцо без калитки", — разве что услышишь удивление ребенка, идущего мимо в детский сад.
.
Однако именно эта насыпь, по которой сегодня проходит улица, невольно освободила город от зла, и не только вычистив горожан изнутри. Отупевшее от успеха затеи командование, решило теперь руководить городом из бывшей башни. Оно перебралось через перила балкона, но не удержало равновесия и сорвалось, склизкими лентами упав на самое дно выгоревшей еще во время революции башни. Там за десятилетия, так и не сумев выбраться, оно само сожрало себя. В город опять вернулись высокие идеи, и на холме с руинами бывшей башни с балконом ровными кирпичами выстроились новые этажи квартир и офисов.
