Данная статья относится к Категории: Встреча первого Наставника
«Отец Мандельштама - странный, причудливый человек, погружённый в изобретение своей, как он выражался, «маленькой философии», тянувшийся к культуре, но не получивший образования; по выражению Н.Я. Мандельштам, он «был не фантазёром, а фантастом, вернее фантасмагорией».
Торговля кожей доставила ему возможность жить с семьей в Петербурге, но шла незадачливо - мешала сумасшедшинка. «У отца совсем не было языка, это было косноязычие и безъязычие. Русская речь польского еврея? - Нет. Речь немецкого еврея? - Тоже нет. Может быть, особый курляндский акцент? - Я таких не слышал. Совершенно отвлечённый, придуманный язык, витиеватая и закрученная речь самоучки, где обычные слова переплетаются со старинными философскими терминами Гердера, Лейбница и Спинозы, причудливый синтаксис талмудиста, искусственная, не всегда договорённая фраза - это было всё что угодно, но не язык, все равно - по-русски или по-немецки».
На это безумие с тихим испугом смотрела мать поэта - родственница известного историка литературы С.А. Венгерова, тип еврейки в русской интеллигенции. «Речь матери - ясная и звонкая без малейшей чужестранной примеси, с несколько расширенными и чрезмерно открытыми гласными, литературная великорусская речь; словарь её беден и сжат, обороты однообразны, - но это язык, в нём есть что-то коренное и уверенное. Мать любила говорить и радовалась корню и звуку прибеднённой интеллигентским обиходом великорусской речи. Не первая ли в роду дорвалась она до чистых и ясных русских звуков?»
От матери мальчик унаследовал, наряду с предрасположенностью к сердечным заболеваниям и музыкальностью, обостренное чувство звуков русского языка. От матери были русские книги в книжном шкафу, которому посвящена целая глава «Шума времени», и оторопь перед мозговым вывертом отца. Но свойство «косноязычия» воспринимается как свойство семьи в целом. Атмосфера родительского дома насыщена напряжением невыговоренного и невыговариваемого. «Что хотела сказать семья? Я не знаю. Она была косноязычна от рождения - а между тем у нее было что сказать».
Здесь Мандельштам называет очень важный воспитующий фактор своих начальных лет. Возможно, и то и другое - и «было что сказать», и «косноязычие» - преувеличены восприятием отпрыска, призванного своим дарованием к борьбе за слово. Преувеличены - но не выдуманы. Ему достаётся странное, трудное наследство: не речь, а неутолённый порыв к речи, рвущийся через преграду безъязыкости. Речь необходимо завоевать, безостановочно расширяя границы выговариваемого, «прирождённую неловкость» нужно одолеть «врождённым ритмом». «Какая боль - искать потерянное слово...»
Энергетический источник разогревания слова у Мандельштама - именно боль, неутолённость, воспалённая, не дающая покоя жажда. Три рода косноязычия сливаются в единстве биографического импульса. Это безъязыкость евреев, входящих в русскую речь извне, с усилием; недаром о матери сказано, что она до русской речи «дорвалась». Это общая безъязыкость надсоновской поры, когда старые возможности языка до предела исчерпаны, а к поискам новых никто покуда не догадывается приступить. И это, наконец, особая безъязыкость будущего поэта, которому отродясь заказано благополучное пользование готовым языком, потому что он призван к иному; безобразие гадкого утёнка - будущего лебедя. […]
Заметим, что в этом бегстве, намечающем важное для мандельштамовской поэзии противоположение родимого и страшного «утробного мира» - и «тоски по мировой культуре», продолжен порыв, гнавший в своё время отца «самоучкой в германский мир из талмудических дебрей» и приведший мать в российско-интеллигентскую среду, так что для неё и мир отца представлялся допотопным «хаосом». Порыв этот, насколько можно догадываться, определял воспитательную стратегию Матери. «Насколько я понимаю, - замечает в своих воспоминаниях Н.Я. Мандельштам, - мать только и делала, что ограждала сыновей от отца. Она возила их на дачи и на курорты, выбирала для них гимназии - и очень умно, поскольку старшего отдала в Тенишевское, нанимала гувернанток, словом, старалась создать для них обычную обстановку интеллигентской семьи» («Вторая книга»).
Изображения в статье
1. Изображение с сайта 24smi.org,
