Тая готовила ужин, в голове вертелась прицепившаяся мелодия. Осталось подогреть чайник, и как раз к приходу Павла все будет готово. Посмотрела на часы на газовой плите. Минут через 10 придет. Заулыбалась своим мыслям. Вырос сын статным, красивым. Досужие соседки мечтали за него отдать своих дочерей. Павел после окончания Университета работал в престижной компании.
Но сын не пришел, ни через 10, ни через 30 минут. Встретил по дороге кого-то? Ужин на столе остыл.
Телефон тренькнул раз, второй. Тая прижала трубку к уху и услышала девичий голос:
- Вы мама Павла?
– Да, а кто это?
- Я медсестра ...больницы. Павлу сделали операцию, приезжайте. Мы ждем вас.
Рука задрожала, трубка не хотела ложиться на рычаг телефона. Тая попробовала успокоиться. Сейчас все узнаю. Но сердце подсказывало, что случилась беда.
В больнице доктор рассказал, что Павла нашел случайный прохожий в луже крови во дворе соседнего дома. Вызвал скорую.
По дороге к дому Павел заступился за девушку, к которой приставали пьяные парни. Ножом пырнули в живот. Убежали, как и девушка.
Операция прошла успешно, но нож задел печень. Внутреннее кровотечение едва удалось остановить. Пройти к нему можно. Павел в коме.
Руки Таи мелко дрожали. Стиснула их в один кулак и прижала к груди. У двери палаты смахнула слезы, как-будто Павел мог их увидеть.
На кровати под простыней лежал ее сын. На лице, руках ссадины. К голой груди прикреплены какие-то провода, капельница в сгибе руки. Пикает монитор, по которому бегает зубчатая кривая. Слезы застилают глаза, все расплывается.
Села на стул у кровати, щекой прижалась к руке Павла со ссадинами на костяшках пальцев.
И застонала. Что-то шептала, плакала, молилась. Потеряла счет времени. Да так и забылась, прижавшись щекой к родной израненной в драке руке сына.
В открытую дверь Тая вошла в комнату, где кроме стола и стула с высокой спинкой ничего не было. Большая комната без стен. Появился человек в деловом костюме и сел перед Таей.
- Что надо тебе? – спросил, не разжимая губ. Четко, негрубо, но сухо.
- Сын в коме. Верните. Он один у меня. Пожалуйста.
- Думаешь это так просто? - человек махнул кистью, поставленной на локоть руки.
- Я все сделаю, что скажете. Возьмите меня, только его верните.
Как сквозь мутное стекло смотрела на человека, который постоянно менялся, расплывался, потом опять становился более четким.
- Кто вы? – Дышать становилось все труднее.
- Я то? А ты не узнаешь?
- Нет. Ты не Он.
Вдруг он исчез. Перед Таей стоял в ослепительно белом сиянии человек ̶ не человек, не понять. Ее пронизывали лучи, исходящие от нестерпимо яркого света. Тае стало спокойно рядом с сиянием. Вглядывалась в то место, где как ей казалось, она видела глаза. Тая протянула руку к краю сияния и почувствовала мягкое тепло.
Вдруг едва слышно: – Мама, мама, - то ли шелест, то ли шепот. И свет стал отдаляться от Таи.
Она очнулась, резко подняла голову и встретилась с взглядом Павла.
- Мама,- шептал он едва слышно, - Не плач.
- Живой, живой! - Тая целовала мокрую от своих слез руку сына.
- Живой! Спасибо, Господи!
Каждый день перед больницей Тая заходила в ближайший храм, ставила свечку перед Царскими вратами. Каждый день благодарила Спасителя за возвращение Павла из комы. И каждый раз обещала, что придет сюда с сыном, как только он поправится.
Она не сомневалась, что наяву стояла перед Престолом Небесным.
А Павел ничего не помнил, быстро шел на поправку. Слава Богу.
Если мать еще живая
Счастлив ты, что на земле
Есть кому переживая,
Помолиться о тебе.