Первые слова, которые коренные американцы услышали от европейских путешественников, прозвучали на священном языке ислама. Христофор Колумб намеревался найти обходной путь в Азию и для этого приготовился общаться на одном из главных языков евразийской торговли. Поэтому испанский еврей, служивший у него переводчиком, заговорил с представителями таино (группа народов, населявших к моменту открытия Америки острова Гаити, Пуэрто-Рико, Куба, Ямайка, Багамские острова и так далее — ред.) на арабском языке. Более того, по-видимому, впервые ислам проник в Америку в 1492 году — за 20 лет до того, как Мартин Лютер прибил 95 тезисов к двери церкви и разжег пламя протестантской реформы.
Мавры (африканские и арабские мусульмане) завоевали большую часть Пиренейского полуострова ещё в 711 году, основав здесь мусульманскую культуру, которая просуществовала почти восемь веков. К 1491 году испанские монархи-супруги Фердинанд и Изабелла завершили Реконкисту, разгромив остатки мусульманского владычества — Гранаду. По некоторым оценкам, инквизиция заставила перейти в лоно христианства от 300 000 до 800 000 мусульман (и, возможно, не менее 70 000 евреев). Испанские католики подозревали морисков (мусульмане, официально принявшие христианство, а также их потомки — ред.) или конверсо (еврей или мусульманин, обращённый в католицизм — ред.) в тайном исповедании ислама (или иудаизма), поэтому зачастую подвергали их гонениям и наказаниям. Вполне возможно, что некоторые из них служили в команде Колумба, храня ислам в своем сердце и душе.
Восемь веков мусульманского правления оставили глубокие культурные борозды в испанской истории, которая наглядно, а иногда и неожиданно заявляла о себе во время завоевания Америки. Один из основных летописцев и свидетелей кортесовской колонизации Центральной Америки Берналь Диас дель Кастильо восхищался костюмами местных танцовщиц, отметив «muy bien vestidas a su manera y que parecían moriscas», что означает «у них по-своему прекрасные наряды, в некотором смысле они напоминают мавританок». Кроме того, испанцы использовали слово «мескита» (мечеть) для обозначения священных мест коренных американцев. Сам Кортес заявлял, что, путешествуя по Анауаку (территории современного Техаса и Мексики), лично видел не менее 400 мечетей.
Ислам выступал своего рода «разговорником» для испанцев в Америке. Встречая новых людей и ранее неизвестные явления, они обращались к нему, чтобы объяснить увиденное. Возможно, что само слово «Калифорния» имеет арабское происхождение. Испанцы так нарекли будущий штат ещё в 1535 году, позаимствовав термин из популярного романа «Подвиги Эспландиана» (1510 год), которым любили зачитываться конкистадоры. В нём рассказывается об острове изобилия — Калифорнии, которой правит королева Калафия и её чёрные амазонки. Роман опубликовали в Севилье, которая на протяжении веков входила в состав Омейядского халифата (халиф, Калафия, Калифорния).
Куда был не прибыли испанские завоеватели, с каким бы народом не столкнулись, они всегда зачитывали стилизованное юридическое заявление — requerimiento. По сути, это было требование об изменении уклада общества: коренным американцам предоставляли возможность принять христианство и подчиниться испанскому правлению или же нести ответственность за все «смерти и потери», которые последуют в случае отказа.
Следует отметить, что первым формальным требованием джихада является официальное и публичное признание от неверующих своего поражения, которое предоставляет им возможность покориться и уверовать в истинного бога. После многовековой войны с мусульманами испанцы переняли такую практику, христианизировали её, назвали requerimiento и привезли в Америку. Возможно, иберийские христиане считали ислам неправильной формой христианства или вовсе кознями нечистого, но при этом они хорошо разбирались в нём. Несмотря на их подозрительность по отношению к исламу, многие тезисы казались им знакомыми.
В 1503 году мусульмане из Западной Африки уже проживали в Новом Свете. В том же году губернатор Эспаньолы («Маленькая Испания», тогдашнее название Гаити) отправил королеве Изабелле письмо с просьбой ограничить их ввоз. По его словам, мусульмане «конфликтовали с индейцами» и неоднократно «сбегали от своих хозяев». Рождественским утром 1522 года произошло первое восстание рабов в Новом Свете. Двадцать невольников-мусульман, работающих на сахарной мельнице, устроили бойню своим испанским господинам. Большинство мятежников принадлежали к народности волоф родом из Сенегала, где ислам закрепился ещё с XI века. И так как мусульмане чаще всего были грамотнее, чем другие порабощенные африканцы, им редко симпатизировали владельцы плантаций. В 1522 году, спустя 50 лет после восстания рабов, власти издали пять указов, запрещающих привозить мусульман в Новый Свет.
Получается, что ислам прибыл в Америку за сто лет до основания британских колоний в Джеймстауне (1607 год) и Массачусетском заливе (1630). Мусульмане проникли в Новый Свет не только до протестантов, но и до появления протестантизма вовсе. Можно смело заявить, что ислам стал второй монотеистической религией в Америке после католицизма.
Крайне популярное заблуждение (даже среди образованных людей), что ислам и мусульмане являются относительно недавним явление в США, демонстрирует, как создавалась история Нового Света. В частности, как оправдывали и прославляли появление современного национального государства.
Следует отметить, что американская история создавалась под пристальным вниманием пуританских институтов. Возможно, фраза о том, что Бостон написал историю США и написал её неправильно, как жаловался историк (и южанин) Ульрих Боннелл Филлипс, теперь действительно имеет мало общего с правдой. Но если говорить об истории религии в Америке, ведущие пуританские институты в Бостоне (Гарвардский университет) и Нью-Хейвене (Йельский университет) несомненно оказали огромное влияние. Восприятие и понимание религии в ранней Америке (и происхождение США) через призму пуритан искажает реальное положение вещей: словно мы хотим свести всю политическую историю Европы XX века к одним троцкистам.
Лучше подумайте об истории как о глубине и широте человеческого опыта о том, что произошло. История создает мир, место и людей, какими они есть. История — это скорее определённые отрывки событий, которые общество отсеивает для того, чтобы оправдать форму правления, институты и доминирующую мораль.
Выходит, что пренебрежение первыми мусульманами Америки — это нечто большее, чем просто неизвестная ранее проблема. Оно напрямую влияет на вопросы политической принадлежности сегодня. Нации не являются мавзолеями или реликвариями умерших. Они должны быть последовательно переделаны или атрофируются и умрут. Англо-протестантская монополия на историю религии в Америке игнорировала присутствие мусульман полвека и препятствовала получению чётких ответов на главные вопросы: кто такие американцы, по каким критериям их можно определить и кто это решает.
Что тогда означают слова «Америка» или «американский»? Ведущая научная организация в области ранней истории Америки Omohundro Institute полагает, что знает, как ответить на эти вопросы. «Ранняя Америка» и «американский» — это огромные и вместительные термины, однако не настолько, чтобы казаться бессмысленными. Как показывает время, они лучше всего воспринимаются в качестве великого столкновения и смешения народов и цивилизаций (животных и микробов) Европы и Африки с народами Западного полушария (от Большого Карибского бассейна до Канады), которое началось в 1492 году. С 1492 года до 1800 год — это период Великой Америки или Ранней Америки.
Мусульмане с самого начала были частью Великой Америки, включая области, которые впоследствии станут Соединенными Штатами. В 1527 году невольник с марокканского побережья Мустафа Земурри чудом пережил кошмарную испанскую экспедицию во Флориду под руководством Панфило де Нарваэса. Мусульманин повидал побережья Мексиканского залива, юго-западные района Северной Америки, а также Центральную Америку, прежде чем стал известным и уважаемым медиком.
В 1542 году Альвар Нуньес Кабеза де Вака, один из четырёх выживших в экспедиции Нарваэса, опубликовал книгу под названием «Путешествие по неизвестным краям Америки». Де Вака поведал о катастрофе, постигших завоевателей и о восьми годах блужданий по Северной и Центральной Америке. Писатель признал, что Земурри оказался незаменимым: «Это был негр, который научился находить общий язык с ними [индейцами]».
Земурри повидал гораздо больше американских земель и народов, чем «отцы-основатели», даже если объединить их биографии. Писательница Лайла Лалами отобразила не только это, но и многое другое в своем замечательном романе «Счёт мавра» (2014), в котором повествуется о детстве Земурри в Марокко, рабстве в Испании и загадочной смерти на американском юго-западе.
В период с 1675 по 1700 годы пока в Чесапике процветали плантационные хозяйства, рабовладельцы завезли в Вирджинию и Мэриленд свыше 6000 африканцев. Торговый бум привёл к важным переменам в американской жизни. В 1668 году количество белых слуг в Чесапике превышало количество чёрных рабов в пять раз. К 1700 году соотношение изменилось. В течение первых четырёх десятилетий XVIII века в Новый Свет завезли ещё больше африканцев. В период с 1700 по 1710 годы рост благосостояния плантаторов привел к ввозу ещё 8000 невольников из Африки. К 1730-м годам в Чесапик поставляли не менее 2000 новых рабов ежегодно. Американский Чесапик трансформировался из общества с рабством (большинство обществ в истории человечества имели рабов) в рабовладельческое общество, что весьма необычно. Так как рабствовыступает основой экономической жизни, а отношения «хозяин-раб» служат образцом социальных взаимоотношений и моделью для всех остальных.
Первые поколения африканцев, привезённых в Северную Америку, скорее всего работали на полях и спали под одной крышей со своими хозяевами. Как отмечает историк Айра Берлин в книге «Тысячи погибших» (1998), рабы охотно обращались в христианство. Они надеялись, что новая вера поможет сохранить социальное положение. Западноафриканцы, привезенные в конце XVII и первой половине XVIII века для работы на плантациях Вирджинии, Мэриленда и Северной Каролины, прибыли из разных частей Африки или Вест-Индии. Вероятность того, что они были мусульманами, намного выше. Христианские миссионеры и плантаторы XVIII века жаловались, что «поколение рабов», трудящееся на плантациях, равнодушно к христианству. Миссионеры и плантаторы регулярно обрушивались с критикой на их «языческие обряды». Однако ислам сумел всё же сумел выжить на плантациях американского рабовладельческого общества.
В период с 1719 по 1731 годы французы воспользовались гражданской войной в Западной Африке, чтобы поработить тысячи людей, перевезя в Луизиану почти 6000 африканских невольников. Большинство из них прибыли из Фута-Торо, региона вблизи реки Сенегал, на границе современной Мавритании. Ислам проник в Фута-Торо в XI веке. Этот край известен своими учёными, армиями и теократиями, включая имамат Фута Торо — государства, существовавшего с 1776 по 1861 годы. Африканские конфликты конца XVIII и начала XIX века, вспыхнувие на Золотом Берегу (ныне Гана) и в Хаусаленде (в основном современная Нигерия), также отразились на Америке. Сперва ашанти (народ группы акан, проживающий в центральных районах Ганы) разгромили коалицию африканских мусульман. Однако вскоре джихадисты одержали победу, но в то же время потеряли много соотечественников из-за работорговли и Запада.
Айюб Сулейман Диалло — самый известный мусульманин XVIII века в Северной Америке. Выходец из фула — народности Западной Африки, приверженцев ислама. В XVI веке европейские торговцы поработили многих представителей этого народа, отправив их на продажу в Америку. Диалло родился в Бунду, в районе между Сенегалом и Гамбией, в исламской теократии. В 1731 году он был пленён британским работорговцем и продан рабовладельцу из Мэриленда. Англиканский миссионер узнал, что Диалло умеет писать на арабском языке и предложил ему вино, чтобы проверить, является ли тот мусульманином. Позже британский юрист, который написал рассказ о порабощении Диалло и перевозки в Мэриленд изменил его имя Айюб на Иову, а фамилию Сулейман — на Соломона. Таким образом, Айюба Сулейман превратился в Иова Бена Соломона.
Порабощение и перевозка рабов в Америку привела к тому, что многие арабские имена были англицизированы. Муса стал Моисеем, Ибрагим - Авраамом, Айюб — Джейкобом или Иовой, Давид — Дэвидом, Сулейман — Соломоном и так далее. Тони Моррисон продемонстрировал историю переименований исламских имён в своем романе «Песнь Соломона» (1977). Название книги происходит от народной песни, в которой рассказывается об истории героя Милкмана Мёртвого и его семьи. Начинается четвертый стих песни следующим образом: «Соломон и Рина, Белали, Шалута/Яруба, Медина, Мухаммет». Имена африканских рабов, которые жили в Вирджинии, Мэриленде, Кентукки, Каролине и так далее. Другими словами, песня Соломона была (и могла быть первой) песней Сулеймана.
Переименование рабов (иногда унизительным или шутливым образом) было необходимым инструментом власти и редко игнорировалось. Тем не менее в Северной Америке арабские имена встречаются повсеместно. В судебных документах Луизианы XVIII и XIX веков можно найти процессы, в которых участвовали Алмансор, Суман, Амадит, Фатима, Ясин, Мусса, Бакари, Мамари и другие. В протоколах судебных заседаний XIX века подробно описаны процессы с участием Селима, Билали, Фатимы, Исмаила, Ясина, Мусы и так далее.
Социолог XX века Ньюбелл Пакетт всю жизнь коллекционировал этнографические материалы об афроамериканской культуре. В книге «Чёрные имена Америки» Пакетт документально подтвердил происхождение и использование более 150 распространенных арабских имён среди лиц африканского происхождения на юге страны. Иногда у человека была сразу два имени — англоязычное или «рабское имя», служащее для официальных целей, в то время как в кругу своих использовалось настоящее арабское.
Трудно сказать, в какой степени сохранение арабских имён связано с продолжающейся религиозной практикой или самобытностью, однако маловероятно, что они были полностью не связаны друг с другом. Например, в 1791 году в газете «Джорджия» появилось объявление о беглом рабе: «Новый негр по имени Джеффри... или Ибрагим». Учитывая тщательный контроль, который рабовладельцы осуществляли над именами, вероятно всего многих мужчин по имени «Джеффри» на самом деле звали Ибрагимами, а женщин по имени «Мэйси» — Масумами и так далее.
Исследователь галла (креольский язык, на котором говорят на морских островах у юго-восточного побережья Америки) Лоренцо Доу Тёрнер документально подтвердил «около 150 имён арабского происхождения», распространенных на морских островах. Среди них Акбар, Алли, Амин, Хамет и многие другие. На плантациях в Северной Каролине XIX века зачастую можно было встретить имя Мустафа. Арабские имена вовсе не значат, что их владелец будут исповедовать ислам. По крайней мере, не в странах Магриба или Леванта, где арабы могут быть как христианами, так и евреями. Но именно ислам популяризировал арабские имена в Западной Африке. Так что африканские и афро-американские Амины и Акбары, или, по крайней мере, их родители или бабушки и дедушки, почти наверняка были мусульманами.
Продолжение следует
Оригинал: Aeon
Автор: Сэм Хасселби
Дата: 20 мая 2019 года
Перевод: Александр Лоскутов
