Михаил Першин: Николай Монахов – первый премьер БДТ
День рождения БДТ, которому совсем недавно исполнилось 100 лет, можно отмечать, как это делал бы гоголевский Городничий, «и на Антона, и на Онуфрия». Этому событию уделено довольно много внимания на телевидении, в прессе и интернете. Однако практически все внимание при этом уделяется блистательному товстоноговскому периоду жизни театра, который у многих на памяти. Но недурно было бы вспомнить и то, что происходило век назад и юбилей чего, собственно, мы и отмечаем.
Как бы ни относиться сейчас к Октябрьской революции, необходимо сказать, что Большой драматический театр возник именно благодаря ей – хотя и вопреки общему тренду, как сказали бы сейчас, эпохи. Точнее, двум трендам. «Прогрессивные» деятели культуры требовали «сбросить Пушкина с корабля современности», балет с оперой вообще запретить и т. д. Вторая (и бо́льшая!) часть культурной элиты затаилась, пережидая, когда закончится «большевистское безумие». И вдруг возникает уникальный творческий организм, противопоставивший себя и тем, и другим, декларировавший, что именно классика нужна рабочим, солдатам, матросам, что именно из нее вырастет новое искусство... Сама эта идея большинству современников казалась абсурдной.
Ключевая роль в создании БДТ принадлежала А. М. Горькому, М. Ф. Андреевой и А. А. Блоку. Но это был бы другой театр без тех, кто непосредственно создавал спектакли: режиссера Лаврентьева, прославленного артиста Ю. М. Юрьева, художника В. М. Добужинского… Но истинной душой театра стал актер Николай Федорович Монахов. О нем и хочется сегодня вспомнить.
Мы имеем возможность увидеть Монахова в фильме «Дубровский» 1935 года, где он сыграл Троекурова (а знаменитый уже тогда Борис Ливанов – заглавного персонажа). Нынче игра многих актеров в этом фильме кажется устарелой. Но Монахов убедителен и сегодня.
Н. Ф. Монахов родился в 1875 году, вышел он из петроградских низов. Мальчик, которому на роду было написано стать ремесленником, рабочим, пусть и квалифицированным, однажды встретился с ведущим актером Александринского театра Николаем Сазоновым, который организовывал любительские спектакли в трактирах «Петербургского попечительства о народной трезвости». Коля Монахов сыграл роль Незнамова в «Талантах и поклонниках» – и заболел театром! Но на сцену попасть не довелось, и Монахов вместе с П. Ф. Жуковым образовал дуэт «лапотников». Это был тогда очень распространенный жанр: артисты выступали в образе бродяг, погорельцев, пели непритязательные куплеты. Чтобы представить себе тогдашнюю эстраду, во всяком случае, эту ее разновидность, вспомните «выступление» Клима Чугункина в «Собачьем сердце».
Но уже в этой обстановке Монахов выделялся из общей массы. Скажем, у дуэта были специальные куплеты для расшумевшегося посетителя такого «культурного заведения», после которых буян обычно смущенно затихал.
Постепенно Монахов и Жуков стали популярны, начались поездки по стране, они начали прилично зарабатывать. Но в душе у артиста по-прежнему оставался Островский, роль Незнамова, его тянет в театр, и в один прекрасный день он оказывается на сцене оперетты, в амплуа простака.
Оперетта той поры недалеко ушла от эстрады. И снова Николай Федорович оказывается белой вороной.
О том, что представлял собой обычный артист оперетты той поры, как он относился к роли, и какой контраст с ним представлял собой Монахов, можно судить по одному небольшому эпизоду из воспоминаний артиста. Но прежде – небольшая справка: актриса Тамара была далеко не рядовой «шансонеткой», а истинной звездой тех лет.
Осенью 1908 года мы ехали с Тамарой на гастроли в Ростов-на-Дону, где я уже успел побывать на гастролях без нее на пасхальной неделе того же года. На дорогу я, между прочим, взял с собой пьесу «Король», которую мы должны были играть с ней вместе в предстоящем сезоне. Тамара должна была играть там девушку Христель, а я придворного портного, дурака Вальперна. Вот я и спрашиваю ее в вагоне:
— Ты просматривала уже свою роль?
— Да ну что там, дрянь какая-нибудь!
— Давай, я почитаю тебе ее! — сказал я и стал читать ей эту пьесу.
Всем известно, как делались опереточные пьесы. Конечно, это была чепуха. Но при всем том мне удалось произвести на Тамару такое впечатление своим чтением, что она, будучи от природы немного сентиментальна, в одном месте даже всплакнула и сказала:
— Какая замечательная девушка эта Христель!
После нашего возвращения из Ростова, когда мы приступили к репетиции этой оперетты, я обратил внимание на то, что Тамара как-то по-новому репетирует…
…Когда же настал день премьеры этой оперетты, то это стало очевидным для всех. Тамара ходила как будто осененная сотней прожекторов, до того это был хороший, трогательный и не по-опереточному чистый, скромный образ.
Я не мог удержаться и спросил ее после спектакля, откуда это к ней пришло.
— Знаешь, я, видимо, действительно, не умела работать, и я благодарна тебе за то, что, когда ты читал пьесу, ты как будто раскрыл мне, как надо играть. Работая над ролью и репетируя, я все вспоминала, как ты читал, какие картины мне рисовались тогда, и старалась воссоздать эти картины.
Монахов был не только актером, но, в сущности, и автором своих ролей. Сколько раз бывало так. Приезжает провинциальный антрепренер в Петербург, Москву или Киев и видит спектакль с участием Монахова. Приходит в восторг от замечательной пьесы, покупает ее в книжной лавке, а там ничего общего со спектаклем: какие-то шаблонные, глупые, плохо скроенные слова. Оказывается, текст одной роли переписан исполнителем, и это изменило весь спектакль!
Но Монахова тянуло на драматическую сцену: воспоминания об Островском не оставляли его.
И вот происходит революция, в сентябре 1918 года Монахову поручают собрать труппу драматического театра. У него появляется возможность осуществить свою мечту – наконец-то в 44 (!) года войти в серьезный репертуар.
Вот лишь несколько ролей Монахова в БДТ: король Филипп в «Доне Карлосе» и Франц в «Разбойниках» Шиллера, гольдониевский Труффальдино, шекспировский Ричард III.
О том, как складывались отношения театра с новой публикой, можно судить по такому эпизоду. Идут «Разбойники». И в трагической сцене самоубийства Франца в зале – смех. Монахов проверил всё в своем исполнении и постановке, но ничего смешного не нашел. Далее – слово ему самому:
Беседа с одним из наших рабочих сцены, который, как я сам видел, тоже за кулисами улыбался, раскрыла мои глаза.
— Чего они смеются? Чему радуются? — спросил я его.
— Да как же не радоваться-то, Николай Федорович? Народ почувствовал свободу и всему, как дитя, радуется.
— Чего же радоваться, когда человек вешается?
— Да ведь какой человек, Николай Федорович? Разве Франц — человек? Вот народ и радуется, что этому душегубу пришел конец. У нас таких больше не будет, всем душегубам крышка. И заживем мы все согласно, мирно, по-братски... Как же не радоваться!
Это разъяснение, как показало время, было правильным. Через два-три года неожиданные реакции исчезли.
Параллельно с исполнением классического репертуара БДТ искал актуальный материал. Конечно, первые современные пьесы были очень примитивными, шаблонными, ходульными. Но вот Горький написал пьесу «Егор Булычев и другие» – и вся театральная общественность Советского Союза обсуждала, чей образ более убедителен: Щукина в Москве или Монахова в Ленинграде.
К сожалению, в кратком обзоре невозможно охватить всю жизнь великого актера. Но если вы хотите не только узнать о нем, но и увидеть яркую, детальную панораму сценической (да и не только сценической) жизни до- и постреволюционной России от уровня Клима Чугункина до вершин театрального искусства, показанную «изнутри» участником событий, найдите в сети (а можно и в библиотеке) «Повесть о жизни» Н. Ф. Монахова. Не пожалеете!
В заключение хочу обратиться к славной эпохе Товстоногова. Та роль, которую БДТ играл в 60-е, 70-е годы минувшего века, та работа, которая совершалась на его сцене, – поиски свежего, ни на что не похожего, и при этом неразрушающего, подхода к классическому наследию (Грибоедов, Гоголь, Сухово-Кобылин) и поиски современного языка (Володин) – разве это не продолжение традиции, заложенной основателями театра, в числе которых был и наш сегодняшний герой?
Об авторе: Михаил Леонардович Першин (1955) — родился в Баку, там же окончил университет. Прозаик и драматург. Публиковался в журналах «Юность», «Огонек», «Урал» и др. Создатель и редактор сайта "Солнечный жанр", посвященного оперетте (http://sunny-genre.narod.ru)
