И снова об уходящей натуре. На разъезд Долгий, на Ямале мы добрались ранней осенью, когда первые заморозки должны были прибить мошку. Из-за аномально теплого сентября за дверью вертолета нас поджидала целая стена голодных кровожадных тварей.
Открытые части тела сразу покрылись подвижной зудящей шубой, которая стремилась тебя сожрать. Мы были и в Большеземельной тундре, и на болотах Коми в разгар лета, но тамошней мошке до здешней очень далеко. Да и место - одно из самых необычных, что нам приходилось видеть.
В первые послевоенные годы здесь располагался целый железнодорожный анклав в дикой тундре. Депо на два десятка паровозов, перевалочный пункт ГУЛЖДС, одного из самых крупных послевоенных главков МВД и рембаза.
По Северному Морскому Пути, через реку Таз, сюда приходило оборудование, техника и материалы - ведь даже лес для "Мёртвой дороги" приходилось везти с Большой Земли. В марте 53его строители "503его" проекта фактически вышли к Енисею.
Но всё кончилось в один день, сразу после смерти Иосифа Сталина. Буквально за несколько недель дорога, с двумястами тысячами строителей, охраной и техническими специалистами, полностью обезлюдела. Бросили почти всю тяжелую технику - вывезти её оказалось дороже, чем оставить на месте.
Словно посреди рабочей смены, когда все двигалось и строилось, кто-то приказал коротко: «шабаш», и все побросали, что в руках было и бежали без оглядки. Жизнь после людей. И бурундуки весело скачут по ржавым паровозам.
Долгий многие видели на фото, но добраться туда непросто даже сейчас. Он и правда поражает заброшенностью. Оглушающее уединение. На десятки километров вокруг только дикие геологи и голодные росомахи. И вот пока мы ошарашенно стояли, внимая этим тонким вибрациям, к берегу притарахтел ушлый мужик на моторке и деловито стал скручивать трубу с какого-то антикварного трактора. Сделал свое дело, и уплыл. К печке, наверное, приладил. Теперь старую технику увезли и заброшенную в 53ем году дорогу строят заново.
Фото Денис Дьяконов.
