Фотограф Андрей Шапран с 2005 года путешествует по Крайнему Северу и создает фотопроект «Крайние Земли». Охотники на китов и моржей, суровые скалы, низкое небо, заброшенные села и заваленные снегом пустые города — всё это тоже Россия, но с другими правилами. Поверить в это почти невозможно.
Мы публикуем фотографии и выдержки из чукотских дневников Андрея. А вы можете поддержать его финальную экспедицию на Крайний Север.
Инчоун
— Кита тащим! — кричал охотник в свой мобильный кому-то на берегу.
Действительно тащили кита. Девять метров в длину, средний такой кит. Охоту вели с помощью красных надувных шаров, которые здесь называют «пых-пых». Такой шар привязывают к гарпуну веревкой, кидают в кита, и, если попадают, шар показывает, куда движется животное. Один гарпун кит снял, но рана осталась. Раненый кит медленней, но агрессивней, но этот был недрачливый и сдался быстро.
Один раз наша лодочка прошла ровно над его головой, задев винтом. Удар был таким, будто лодку уронили на пол. Нам повезло, что кит не поднял в этот момент голову: все оказались бы в воде, а чукчи плавать не умеют — за короткое лето вода в лагунах редко успевает прогреться так, чтобы можно было купаться.
Кита всего разобрали, а остов остался лежать на берегу на радость собакам и прожорливым чайкам. Думаю, этот кит был слишком маленьким для Инчоуна, но «китового» дня поселку явно не хватало. Сегодня на завтрак крепкий чай и кожа кита с солью и перцем. Потом, в гостях у другой семьи, заготовка китового фарша и котлеты из кита. Третья семья — кит в пельменях.
Общее правило: вся добыча на Чукотке не продается, а распределяется. Каждый житель в любом поселке может подойти и отрезать кусок мяса или кожи. Деньги за это мясо никто не просит.
Это третья моя поездка на Чукотку за последние десять лет: десятки выходов в море с охотниками в разных поселках на разных побережьях Чукотского и Берингова морей. Охота на кита — кульминационный момент в этой затянувшейся чукотской экспедиции. Ничто не сравнится по напряжению и драматизму с этой охотой.
Нешкан
Квота в три кита в поселке может быть использована до конца года, но пока здесь поймали только одного. Нешкану не повезло: пути миграции находятся далеко, а море мелкое и небогатое на еду. Киты заглядывают cюда только почесать брюхо о дно. Когда терпение кончается, охотники едут на соседний остров Зеленый. Там на зеленой лужайке в окружении птичьего галдежа шансы увидеть в бинокль моржа или кита выше вдвое. Однажды с ними поехал и я.
В поселке накануне зимы не хватало мяса, и ощущался реальный голод, одной рыбой чукчей не накормить. Мы ждали кита, но попались два моржа: в жизни я видел много подобных охот, но эта могла бы стать самой простой и скоротечной — животные буквально выросли на нашем пути. Два самца кружили вокруг лодки, но азартные и не самые меткие чукчи смогли загарпунить только одного. Второго же отправили на дно, всадив в него бесполезную пулю — кажется, от жадности.
Первого моржа добили из винтовки, привязали к лодке за морду и потащили к берегу, но немного не дотянули. Веревка перетерлась, и туша ушла на дно вслед за товарищем. Охотники говорят, что через несколько часов море выкинет их на берег. Где это произойдет, естественно, не знает никто.
Смотреть на гибель фантастических животных всегда грустно. Но такой здесь промысел — от него зависит многое в жизни этих людей.
Энурмино
Сегодня Энурмино представляет собой поселок старого образца. Большая часть жилых строений — это визитная карточка Чукотки: «чукотские домики», ушедшие за десятилетия в песок, были построены в момент основания поселка, почти 70 лет назад. Море наступает, и местные вынуждены переносить жилища вглубь поселка, который стоит на песчаной косе.
Море — сразу перед моим окном. До берега буквально несколько шагов: я живу на второй линии. Здесь я понимаю что-то про счастье. На севере оно своеобразное: глубже что ли, и на любителя. Начинаешь испытывать удовлетворение от самых простых вещей, слов, маленьких случайных подарков.
Проблема всех подобных изолированных поселков — редкая миграция людей. Энурминский пришлый чукча поделился своей историей: все его предки были морзверобоями. Он сам родился в Нешкане, по призванию косторез. Долгое время жил в Уэлене, после каждого шторма возвращался с побережья с мешком клыков моржей. Затем переехал в Энурмино: здесь есть моржи на лежбище, но найти целый клык или тушу сложно. Завел первую пару щенков для будущей упряжки: любая собака лучше автомобиля — для нее нужен только корм. Про море он сказал просто: «Я не понимаю, как можно жить где-то без моря».
В поселке «найти» работу почти невозможно, можно только уехать. Морские охотники являются своего рода элитой и людьми, за счет которых и существуют сегодня эти поселения. Тридцать-сорок человек кормят своим ежедневным трудом несколько сотен односельчан.
Полярка
В нескольких километрах от Энурмино находится заброшенное эскимосское поселение, которое местные зовут Полярка. Полярники покинули станцию в конце девяностых, и теперь здесь живет одна чукотская семья. Нынешний хозяин — «шаман станции» — 71-летний Николай исполняет роль смотрителя и охранника.
От полярников не осталось практически никакого имущества, которое интересно было бы сфотографировать. Кроме нескольких стеллажей с советскими кинофильмами. Николай говорит, что какое-то время стоял и аппарат для просмотра фильмов, затем перекочевал в Энурмино, и следы его затерялись. Пленки остались, можно было бы крутить кино прямо на станции.
Уэлен
Две охотничьи лодки в сумерках подошли к проливу в районе Уэлена. Здесь их ждали почти час… Начали перевозить детей. Со стороны Инчоуна воду освещали фары трактора, а на противоположном берегу ждали квадроциклы и армейский вездеход. Один переезд через пролив, другой, третий… Два десятка детей из Инчоуна возвращались в интернат с осенних каникул.
В Уэлене находится школа-интернат, а значит сюда привозят детей из соседний поселков — Инчоун, Энурмино, Нешкан, Нутепельмена, Ванкарема. Инчоунцам повезло больше: их поселок находится ближе других, и они могут забирать детей на каникулы. Каждый раз дорога в 30 км становится испытанием для этих людей. Но они снова и снова заводят свою технику, чтобы отправиться в путь. Остальные школьники не видят родителей целый год. Поставьте себя на их место!
Провел день в горах, которые всё больше и больше заметает снегом… Полностью заснеженные, лишенные рельефа и контрастных теней, они превращаются в однообразный монотонный пейзаж. Так же выглядит пустыня. Что делать на этой белой простыне фотографу — непонятно.
Только два события способны разбавить безмолвие: восход и заход солнца. Но солнце сейчас встает так низко, что сопки и горы повыше так и остаются в тени… Стремлюсь ближе к побережью: незамерзшее море продолжает жить своей исключительной жизнью, и на фотографиях береговая белоснежная линия входит в противоречие с темным пространством воды. Получаются исключительные по силе произведения. Одним словом, хожу, снимаю северные пейзажи.
Была надежда попасть на Наукан — старейшее эскимосское поселение, от которого в скором времени не останется ничего. Оно находится на крутом склоне и стремительно исчезает вместе с ним. Но утром подул северо-восточный ветер, и охотники в море не пойдут.
Куда двигаться дальше — непонятно. В Инчоуне морской промысел закончили. По всей видимости, от массового забоя моржей на побережье отказались. Два дня назад добыли последнего в сезоне серого кита. Склоняюсь к мысли — надо возвращаться на материк.
Фотографии и текст — Андрей Шапран
Понравилось? Тогда ставьте лайк и подписывайтесь на наш канал — интересные тексты про путешествия будут появляться чаще
