(Окончание)
В таёжном зимовье
Путь в Эвенкию к Синильге обсуждался в сакральном месте для рыбаков на берегу Мирюндинского залива. Всем нам знакомый таёжный берендей Василий пригласил на выходные в своё зимовьё. Естественно, после рыбалки, к вечеру тянет на отдых, поговорить, помечтать. Там мы с полярным летчиком Петром и диспетчером аэродрома Володей замечтали полет в гости к Синильге.
В Сибири почти всегда антициклон, погода лётная, настроение - для путешествий и отдыха на природе!
Таёжный берендей Василий.
Нас объединяет тяга к неизведанным сибирским местам, эта тема очень увлекает и зовет на приключения.
Были сборы недолги. И вот команда в сборе.
Активные участники перелета Невон-Угоян, по совместительству рыбаки и этнографы. Петя фотографирует.
Удалось закрепить на практике полученные накануне от Петра и Юры сведения по устройству и пилотированию этого самолета - рекордиста по долгожительству из книги Гиннеса. До того, как я сел в кресло второго пилота стоял шум и гам от развеселившихся летучих наших рыбаков, заглушавший рев мотора. Вдруг что-то их сразу быстро вытрезвило, а может просто эмоции кончились? Не-а, просто пока я осваивался, с управлением «вживую» тангаж самолета поменялся раз пять. Мы то стремились к Солнцу, как Икар, то неслись к земле, проклиная давшего ему крылья Дедала.
Но потом у меня наступило ощущение, что тяжелый летательный аппарат стал частью моего тела, адекватно реагирующей на действия штурвалом, что очень вдохновило. И полет продолжился в ласковых ламинарных потоках и строго по компасу.
Главное, конечно, впереди!
Погода и дух здешних мест, а именно присутствие Синильги окрыляло нас и способствовало успеху наших дел.
Наступила пора медитации и встречи с духом Синильги. Мне она, видимо, сказала «еще не вечер», а вот Петр явно уже в «объятиях Морфея».
Наступившее утро поразило тишиной леса и отсутствием клева. Флору и фауну, очевидно, кто-то предупредил о нашем вторжении. Что и говорить – места под сенью лесной владычицы Синильги не ждали такого паломничества. На Угояне меня преследовало ощущение незримого присутствия, таинственного влияния, которое защищало природу и оберегало нас в нашем небезопасном вояже. Оставленная на острове моя кепка – непременный атрибут всех предыдущих путешествий, навела меня на мысль о присутствии Синильги и возможном свидании с ней в будущем. Но, все же, возвращаясь к Прологу рассказа, стоит вспомнить упомянутую в нем французскую присловицу.
Незримое присутствие
Путь до безвестной теперь Ангарской деревеньки был недолгим. Вскоре самолет пронесся над стайкой серых изб и запрыгал по кочковатому лугу. Развернувшись на скошенной луговине, подкатили к околице.
В деревне тогда жило семь семей . Молодежи не было. Люди держали кур, коров, рыбачили, огородничали. Завидев самолет, кое – кто вышел навстречу. Деревенские радушно предлагали рыбу, жирную деревенскую сметану, огурцы. Предложение прикупить соленую рыбу из ледника было поддержано. Ледник был на берегу Ангары, и представлял глубоченную яму - землянку, внутри отделанную ошкуренной лиственницей. Построен ледник был еще во времена «купца Калашникова», как сказали местные.
Внутри ледник, сохранивший свою красноватую деревянную ядреность, со шлюзовым входом, был заполнен бочками и ведрами с рыбой стоящими прямо на глыбах речного льда. Хозяин вытащил на пробу несколько черноспинных хариусов. Слабый посол и твердая розовая мякоть прекрасной ангарской рыбы, пришлась нам по вкусу.
Мы со Славой расспросили хозяина о здешней рыбалке. Посетовав, что вода сейчас несет траву, он указал с берега рыбную протоку.
Недолго думая, стащили лодку с сетями и мотор на берег, из досок сколотили гагару. Гагара, плывущая параллельно с лодкой, должна удерживать дальний край сети. На моторе поднялись метров на сто вверх по течению и закинули снасть. Спустившись, по течению тоже метров на сто, подтянули гагару, проверяя сеть. Надо сказать, травы, было многовато, но к нашей радости и рыба была. И не какая ни будь, сорная, настоящий хариус, правда, может не такой крупный как у местного рыбака. Сделав несколько заходов с выловом по полведра - ведру, решили возвращаться. По мечтательным глазам Славы, я понял, что он счастлив и готов чуть ли не остаться здесь до ночи. Но пора было возвращаться на берег в деревню и готовиться к отлету домой. Кое-кто из ребят еще кидали спиннинги, забредя в воду. Но были не так удачливы, как мы.
Солнце покатилось на Запад. Дальние горизонты стали затягивать облака. Перистые облака стала менять клубящаяся кучевка, яркая погода постепенно угасала. Неплохо «порыбачив» еще и у местных, за смешные деньги и оставшуюся водку, мы, довольные, загрузились в самолет. Взяли с собой и одного деревенского мужика, которому срочно понадобилось в город.
Обратный путь показался быстрым. Все стали меднолицыми от солнца и свежего воздуха, расслабленно сидели вдоль бортов. Посадка в лучах заходящего солнца и разгрузка, были недолгими.
Спасибо, Синильга и до свидания!
На аэродроме шли пилотажные тренировки новичков на Як-52. Посмотрев немного на сверкающий в заходящем солнце красно-белый крестик самолета, пошли за машинами. Вдруг стрекот тянущего в «горку» мотора оборвался на высокой ноте. Самолет косо валился с небес хвостом к земле. У меня внутри, ёкнуло. Небольшая группка курсантов, безмолствовала, пока свалившийся с «горки» самолет не застрекотал вновь. Позже, когда самолет приземлился и зарулил на стоянку, в откинутом фонаре возник инструктор и до нас долетели обрывки фраз, обращенные к ученику не совать руки, ну и соответственно «мать-перемать».
Поделив по-братски рыбу и поблагодарив Юрия, расстались до новых встреч. Уже когда подкатывали к дому на «Ниве» с придремавшим Петром, на черном небе над Усть-Илимским рукотворным морем засверкали молнии.
Невидимая шаманка Синильга, все - таки оберегала, вела незримо нас, подумалось мне. Наше вторжение в ее вотчину обошлось благополучно. Красота диких мест, тайга, отражающаяся в плесах реки, неповторимый закат и тихий восход манили и манят меня до сих пор вернуться на заветный остров.
