Сегодня я хочу показать вам еще одно здание, с которым связана весьма неожиданная история столетней давности.
Это дом №15 по Большой Никитской улице. Он находится по соседству с Московской консерваторией им. П.И.Чайковского и ровно напротив церкви Малое Вознесение, которой изначально и принадлежал.
На первый взгляд, дом этот ничем не примечателен, и даже памятная доска не обращает на себя должного внимания. Она сообщает лишь сухой факт, который впечатлит не каждого.
Согласитесь, раз памятник истории - нужна история! И она есть, и начинается с того, что Сергей Есенин открыл эту лавку и работал в ней не один, а со своим другом, поэтом Анатолием Мариенгофом. (Напомню в скобках, что оба они - и Есенин, и Мариенгоф - стояли у истоков имажинизма - поэтического течения начала XX века, которое считало главной задачей творчества создание образа.)
Магазин был задуман как букинистический, но естественным образом поэты начали вскоре продавать здесь и свои книги. Причем нередко сами же стояли за прилавком.
Историю открытия "Лавки имажинистов" Анатолий Мариенгоф рассказывает в своем "Романе без вранья", и мне очень хочется ею поделиться с вами, потому что от нее оживает всё вокруг: и Есенин, и Мариенгоф, и Большая Никитская, и дом с "Лавкой имажинистов".
Разрешение на открытие книжной лавки друзья-поэты получили от Льва Борисовича Каменева. Помещение им надо было найти самим, для чего пришлось немало порыскать по Москве.
"В кармане у нас была вошь на аркане. Для открытия книжной лавки, кроме нее, требовался еще такой пустяк, как деньги и книги.
Помещение на Никитской взяли с бою.
У нас был ордер. У одного старикашки из консерватории (помещение в консерваторском доме) – ключи.
В совдепартаменте нас предупредили:
– Раздобудете ключи – магазин ваш, не раздобудете – судом для вас отбирать не будем. А старикашка, имейте в виду, злостный и с каким-то мандатом от Анатолия Васильевича Луначарского.
Принялись дежурить злосчастного старикашку у дверей магазина. На четвертые сутки, тряся седенькими космами, вставил он ключ в замок.
Тычет меня Есенин в бок:
– Заговаривай со старикашкой.
– Загова-а-а-ривать?.. – И глаза у меня полезли на лоб. – Боюсь вихрастых!.. Да и о чем я с ним буду заговаривать?
– Хоть о грыже у кобеля, растяпа!
Второй толчок был убедительнее первого, и я не замедлил снять шляпу:
– Извините меня, сделайте милость… но, видите ли… обязали бы очень, если бы… о Шуберте или, допустим, о Шопене соблаговолили в двух-трех словах…
– Что-с?
– Извольте понять, еще интересуюсь давно контрапунктом и…
Есенин одобрительно кивал головой.
– И… бе-молями.
Бухнул.
Ключ в замке торчал только то короткое мгновение, в которое космочки сочувственно протянули мне свою руку.
– Готово! – буркнул Есенин.
Злостный старикашка пронзительно завизжал и ухватил его за полу шубы, в кармане которой уже покоился ключ.
Есенин сурово отвел его руку и, вытащив из бумажника ордер, ткнул ему в нос фиолетовую печать".
Вот такая история связана с этим маленьким домом на Большой Никитской. Мне кажется, что Есенин и Мариенгоф в этой ситуации чем-то напоминают Остапа Бендера и Кису Воробьянинова:)
Хочу напомнить, что увидеть дом "Лавки имажинистов" можно во время прогулки по книге Станислава Востокова "Высшим силам требуется помощь", он лишь на самую малость в стороне от основного маршрута.
Этот пост - часть проекта "Как попасть в книгу".
Читайте и гуляйте по Москве!
